Потрогав лоб Гюстава, она поняла, что у него сильный жар. Внизу открылась дверь. На лестнице раздались шаги Ролана. Аврора помогла Гюставу раздеться, попробовала рукой воду и поставила его под душ. – Давай, милый, тебе станет легче. – Горячо! – пожаловался он. – Ничего, зато полезно и сразу станет легче, – повторила Аврора. В комнату вошел Лабарт, увидел кучу белья на полу, подошел к двери ванной и выпалил с порога: – Легавый был в аптеке! Аврора обернулась, полоснула его взглядом как бритвой, не переставая намыливать спину Гюставу, и указала свободной рукой на принесенный мужем пакет. – Дай сюда. – Ты слышала, что я сказал? – спросил он, передавая лекарство. – Посмотри на меня, Гюстав, – мягко попросила Аврора, проигнорировав мужа, открыла бутылочку и поднесла горлышко к губам мальчика. Тот сморщился. – Оно противное. – Знаю, солнышко, зато полезное. – Осторожней! – вскрикнул Лабарт. – Не переусердствуй! Блондинка убрала лекарство, с презрением взглянув на мужа. – Я испачкал постель, – виноватым тоном произнес мальчик. Аврора поцеловала его в лоб, погладила по мокрым волосам. – Ничего, дружок, мы сейчас всё перестелем. – Она повернулась к Ролану. – Помоги, будь любезен. Приведи комнату в порядок. Фраза прозвучала небрежно-оскорбительно, но Лабарт молча кивнул и вышел из ванной. Аврора вытерла Гюстава, дала ему чистую пижамку. – Чувствуешь себя лучше? – Немного. – Где болит, покажи… Он положил ладошку на вздувшийся твердый живот. – Знаешь, ты очень храбрый мальчик, – сказала женщина, и Гюстав ответил вымученной улыбкой. «А ведь он и вправду храбрый, – подумала Аврора, – наверняка в отца. Сражается с болезнью, как маленький солдат. Что еще, кроме этого свинства, он испытал за свою короткую жизнь?» Она несколько минут просидела рядом с ним на корточках, ободряюще улыбаясь. – Ну пошли в постель; бог с ней, со школой, обойдется сегодня без тебя. Через окно в комнату ворвался свежий ветер, пошевелил шторы. – Ложись, – велела Аврора. – Я сейчас вернусь. Тебе вправду стало легче? Гюстав кивнул – очень серьезно, совсем как взрослый. – Здо́рово! Позови, когда захочешь есть. Она оставила мальчика одного и пошла вниз, к мужу. * * * – Тот тип, что заявился сегодня ночью… – начал Лабарт, но она не дала ему договорить. – Я все поняла, ни к чему повторяться. Зачем ты оставил окно в детской открытым? – Там воняло… – Тебе мало, что малыша рвет? Хочешь его смерти? – Я проследил, куда он пойдет, этот легавый… – Ролан как будто не услышал слов жены. – Он меня не заметил – говорил по телефону и выглядел недовольным. Я хотел посмотреть, вернется он в отель или нет. – И?.. Аврора включила кофемашину. – Он сел на террасе выпить кофе. Пришлось оставить его и вернуться… тут… у нас более срочные дела… Ролан почти извинялся – и сразу об этом пожалел: покажешь Авроре свою слабость, она тут же вонзит тебе клыки в ногу. – Я подумала, они готовят треклятый сироп при тебе, – уязвила мужа блондинка. – Мальчик навлечет на нас беду, рвота у него не прекращается, не знаю, что и делать… Надеюсь, ты не зря ездил в аптеку. Ролан хорошо расслышал упрек в тоне жены и спросил себя, с чего вдруг она решила сделать виноватым его. Ну да, он сам предложил Хозяину приютить мальчика, когда директриса предыдущий школы начала задавать «деду» слишком много вопросов, но Аврора тогда восприняла эту идею с восторгом. Они так и не смогли завести детей, и она заботилась о Гюставе, проводила с ним время и делала это с радостью. Но наркотик ребенку предложила дать сама, а он пробовал ее разубедить. Увы, Лабарт знал, что спорить бесполезно, особенно в напряженные моменты, и сказал одно: – Наверное, стоит предупредить Его. Повисшая пауза не сулила ничего хорошего. Ответ прозвучал как удар хлыста: – Предупредить его? Ты псих или идиот? * * * Кирстен увидела, что Мартен возвращается, затушила сигарету и закрыла окно. Вернула на вешалку пальто и пошла в ванную. Отражение в зеркале ничем ее не порадовало: под глазами синяки, цвет лица как у трупа. Она проверила, не пахнет ли изо рта, подышав в ладонь. Вошедший Сервас протянул ей аптечный пакет. Кирстен достала лекарство, выпила сироп из горлышка, как воду, и сказала: – Кто-то уезжал из шале на «Вольво» и вскоре вернулся. – Кто? – Лабарт. У него был точно такой же пакет… Сыщик нахмурился. – Ты уверена? Он нес аптечную упаковку? – Я не уверена, но похоже на то. Выглядел он встревоженным. Сервас подошел к окну, посмотрел на шале. Он тоже тревожился – за Гюстава. * * * На письменном столе завибрировал телефон. Не его личный, не повседневный, другой. Лабарт содрогнулся. Неужели швейцарец уже узнал? Но как? Воистину, с Гиртманом недолго и параноиком стать… Он взглянул на экран мобильника.