* * * У капитана Торда Кристенсена имелась неприятная неосознанная привычка: всякий раз, когда его что-то раздражало, он зажимал пальцами нос. Присутствие на борту двух легавых его просто бесило. Людей в зал заседаний он вызвал сам – Нильсена, врача, многих бригадиров, не работавших в эту смену, брюнетку (если Кирстен правильно поняла – координатора техобслуживания) и блондинку (ее представили как супервайзера по технике безопасности). – Больше суток назад Ингер Паульсен, работающая на этой платформе, была забита насмерть в церкви Брюггена, – начала Кирстен. – Нам выданы судебное распоряжение и ордер на проведение расследования, по которому весь персонал должен оказывать нам содействие. – Хмм… Только при том условии, что ваши… разыскания не подвергнут опасности – тем или иным способом – наш персонал, – сухо заметила блондинка в белом свитере и голубом жилете. – В противном случае я лично вмешаюсь и положу этому конец. «Решительно все на этой треклятой платформе меряются самолюбием, – подумала Кирстен. – Тестостерона из ее яйцеклеток хватило бы на полк Мистеров Вселенная!» – У нас и в мыслях нет подвергать опасности кого бы то ни было, – дипломатично ответил Каспер. – Тех, кто не может оставить рабочее место, мы допросим позже. – Ингер Паульсен ночевала в отдельной каюте? – поинтересовалась Кирстен. – Нет. – Кристенсен покачал головой. – Техники-производственники живут в двухместных каютах – один человек из дневной смены, другой из ночной. – У вас есть список сотрудников, которые вчера были на берегу? – Да. Вы его получите. – Все вернулись? Капитан бросил вопросительный взгляд на супервайзера. – Н-нет… – ответил тот. – Из-за погодных условий один вертолет не прилетел, так что семь человек отсутствуют, но, надеюсь, скоро будут здесь. – А у тебя, доктор, есть пациенты с проблемным психиатрическим профилем? – задала очередной вопрос Кирстен. – Врачебная тайна, – отозвался коротышка в круглых очках. – Отменяется в случае уголовного расследования, – мгновенно отпарировала она. – Будь это так, я немедленно потребовал бы освободить такого пациента от его служебных обязанностей. – Ладно, спрошу иначе: пользуешь кого-нибудь с более легкими психологическими проблемами? – Возможно. – Это да или нет? – Да. – Мне нужен список. – Не уверен, могу ли я… – Беру ответственность на себя. Откажешь нам – посажу тебя под арест. Кирстен нагло блефовала, но врач испугался. – Сколько людей на борту сегодня вечером? Капитан кивнул, указывая на то, что Кирстен приняла за часы с вращающимся табло. На черном фоне красовались большие белые цифры – число 83. Внизу было написано по-английски: Souls on platform [20]. – Требования безопасности, – пояснил капитан. – Необходимо в любой момент знать точное число сотрудников, присутствующих на борту. – Сколько у вас женщин? – спросил Каспер. – Всего двадцать три. – А кают сколько? – Пятьдесят двухместных плюс отдельные каюты капитана, супервайзеров, бригадиров и инженеров. Кирстен задумалась. – Как ты определяешь, где кто находится в данную минуту? Слово взяла блондинка: – Через зал контроля. Все работы на борту должны быть предварительно одобрены, поэтому люди, сидящие перед мониторами, всегда точно знают, где кто находится и чем занимается. – Понятно. А те, кто свободен, что делают? Кристенсен снисходительно улыбнулся. – Ну, учитывая, который сейчас час, думаю, что спят. – Хорошо. Разбудите их, прикажите выйти из кают и соберите всех в одном месте. Сначала мы обыщем жилье Ингер Паульсен, потом все остальные помещения. – Вы шутите?! – А похоже? * * * Покойная Ингер Паульсен делила маленькую девятиметровую келью с Перниллой Мадсен – сейчас та дежурила в центре управления. Двухъярусные койки были застелены голубыми простынями. На белых рундуках для белья стояли буквы А и Б. Висевшие на штангах шторки и два крошечных телевизора – под потолком для одной жилички, в углу под верхней полкой для другой – создавали некоторый уют. На стене напротив двери – окно в мир – маленький иллюминатор. Дополняли картину несколько полок, стол с двумя ноутбуками и два стенных шкафа по бокам от входной двери. – Обстановка может показаться спартанской, – в спину Кирстен прокомментировала блондинка, – но они проводят на борту всего пять месяцев из двенадцати и, если не работают, сидят в столовой или в кафетерии. У нас есть спутниковое телевидение – фильмы показывают на большом экране, три бильярдных стола, кинозал, гимнастический зал, библиотека, музыкальная комната и сауна. Кирстен сняла куртку и повесила ее на стул – в каюте стояла африканская жара, особенно по сравнению с колючим холодом за бортом. – Хуже всего приходится на Рождество и в Новый год, – добавила женщина. – Трудно быть вдалеке от своих… Монотонная речь. Скрытая враждебность. Кирстен проверила рундуки и ящики стола, посмотрела на полках. Женское белье, майки, джинсы, какие-то записи, детектив карманного формата с загнутыми углами, диски с видеоиграми… Ничего. Пустышка. Легкая вибрация передавалась по переборкам – двигатель? вентиляция? воздушный насос? Женщина говорила не закрывая рта, но Кирстен не слушала. Она отметила для себя, что одна койка застелена по-военному аккуратно, другую можно использовать в качестве наглядного пособия «здесь спит неряха». Черт, как жарко. Просто пекло какое-то. Пот стекал из-под лифчика на спину и живот, голова грозилась мигренью. Каспер закончил со шкафами, знаком дал понять: пусто! Они вышли в длинный коридор. – Ведите нас в каюты мужчин, находившихся на берегу в вечер убийства, – велела Кирстен. Блондинка моргнула. Уничтожила легавую суку взглядом; язык ее тела кричал: «Задушу, гадина!» Затем повернулась на каблуках и пошла по толстой ковровой дорожке голубого цвета, заглушающей шум шагов, указывая то на одну, то на другую дверь. Кирстен кивнула на две ближайшие: – Открывайте. Каспер заглянул в первую каюту, удостоверился, что там никого, и отправился в следующую. Блондинка стояла столбом и наблюдала за ней. За ней – не за Каспером. Плевать… Через пять минут стало ясно: здесь тоже ничего. Вибрация не прекращалась (будто пульсировали внутренности платформы), проникая ей под череп. Кирстен было жарко, голова кружилась, взгляд блондинки сверлил спину. Она перешла к следующей двери, обследовала каюту. Точная копия предыдущих. Открыла один из рундуков. И сразу увидела. Среди других тряпок. Женское белье. Испачканное. Кирстен обернулась. – Эту каюту занимают женщины? Блондинка покачала головой. Кирстен продолжила обыск. Мужская одежда. Фирменные шмотки. «Хьюго Босс», «Келвин Кляйн», «Ральф Лорен», «Пол Смит»… Она открыла следующий рундук. Нахмурилась. Опять женское белье. Кровь на трусиках… А это что такое? У Кирстен участился пульс. Сухая, как вобла, белокурая супервайзерша не спускала с нее глаз. Наверное, что-то почуяла, поняла по поведению Кирстен. Та наклонилась, чтобы разглядеть получше. Вещи одного размера, почти все… Кирстен почудился какой-то шорох. Женщина шевельнулась. Прислонилась плечом к дверному косяку. Подобралась очень близко и пристально смотрит. Кирстен поежилась, дыхание ее участилось. Она взглядом отстранила блондинку и спросила: – Чья это каюта? – Не знаю. – Можешь узнать?