Передо мной стоял типичный ботан, какими их рисуют на карикатурах. С виду лет двадцать пять. Жиденькая бородка, явно отращенная для того, чтобы обладатель худого, осунувшегося лица выглядел более солидно. Одежда под стать – страшненькое и довольно грязное осеннее пальто, болтающееся на тощих плечах, словно на вешалке. – Не бейте, – повторил ботан. – Не буду, – сказал я. – И уберите, пожалуйста, свет, глаза режет. – Может, тебе еще станцевать, – буркнул я, но фонарь выключил и отправил на место следом за ножом. После чего двинул в обход странного ботана, любящего шастать по ночам в темных переулках. Хорошо что я ту гоп-компанию уделал, а то бы, думаю, несдобровать этому юноше бледному со взором горящим… Но ушел я недалеко. – Круто вы их избили, – сказал мне ботан в спину. – Они живы, не знаете? Опаньки… А я еще успел порадоваться, что окна близлежащих домов после нашей разборки остались темными. Никто не проснулся на шум, свет не включил, чтоб найти тапочки, к окну не подошел… Оказалось – увы. Один свидетель был. Похоже, из-за угла подсматривал за тем, как я учил хулиганов уму-разуму. Вот ведь не было печали… Пальто-то у меня приметное, кожаное, да с капюшоном. Значит, придется от него избавиться, уповая на то, что ботан не успел как следует разглядеть моё лицо. А то у нас же как. Кто побил-покалечил, тот преступник и есть. И никого особо не интересует, за что и почему ты это сделал. Руку, сжимающую нож, сломал? Сдвинутые набекрень мозги сотряс? Ай-яй-яй, сто процентов превысил предел необходимой самообороны. Мягче надо было, толерантнее, по-доброму. Ах, ты по доброму не умеешь? Всю жизнь учился ломать ручонки, тянущиеся к твоему горлу? Тогда тебе, социально опасному элементу, прямой путь в изолятор с навязчивым сервисом и решетками на окнах. В изолятор мне не хотелось. Бывал, не понравилось. Но что тогда со свидетелем-то делать? Не об асфальт же его головой бить, надеясь, что из нее вылетят не нужные мне сведения. Но пока я, остановившись, подвисал, ботан подкинул мне еще информации. – Впрочем, какая разница, что с ними стало. Представляете, они отняли у меня мобильный телефон и бумажник. И еще ударили. Два раза. Очень сильно, в грудь и по голове. Я даже упал, пальто вот испачкал. Да уж, «сильно ударили»… Видать, не знаешь ты, юноша, что такое сильный удар. И не дай Зона тебе это узнать, а то ж помрешь на месте от такого испытания. Так… Значит, мобила и лопатник – его. Ясно, чего ж тут неясного. Я достал из кармана и то и другое, развернулся на сто восемьдесят и протянул ботану. Взятое с бою тогда настоящий трофей, когда ранее он принадлежал врагу. И никому другому. А в данном случае если я добытое себе заберу, то чем я лучше тех уродов? Правильно, ничем. – Это… что? – не понял ботан, а может, не разглядел в темноте. – Твои вещи, – сказал я. – Забирай. – Вы… Вы мне всё возвращаете? А я и не смел надеяться… Я поморщился. Отвык я в Зоне от этих «выканий», вроде как другого человека во множественном числе называешь. В этом плане у америкосов проще. Вместо нашего типа свойского «ты» и типа вежливого «Вы», да еще и с большой буквы, сказал – «ю». И всё понятно. Без повода для интеллигентных обид типа «а Вы мне не “тыкайте”!» и быдляцких – «а ты чо мне “выкаешь”-то?» Но – ментальность, ничего не попишешь. И если уж вылез из-за кордона, изволь привыкать обратно к вежливому обращению. – Теперь смей…те, – сказал я – и поморщился снова. В вежливой форме хрень какая-то получилась. В общем, да ну на фиг. Начал ботана на «ты» называть, так пусть и будет. Хотя какая разница? Сейчас заберет он свое барахло, и на этом наше знакомство закончится. Мне вообще домой давно пора. Ботан же на мобилу внимания особого не обратил. Схватил свой бумажник и умоляющим голосом попросил: – А вы фонариком не посветите? Пожалуйста, очень нужно. Я вздохнул, полез в карман. Связался, блин, на свою голову. Ну ладно, хрен с ним, уж больно жалостливо просит. Посветил. Ботан, щурясь от яркого луча, полез вовсе не деньги считать. Трясущимися длинными пальцами открыл маленькое отделение для мелочи внутри крокодилового лопатника и, достав оттуда крохотную флешку, облегченно вздохнул. – Представляете, здесь целый год моей работы. Как назло, жесткий диск рабочего компьютера сегодня сгорел, а это единственный бэкап. – Чего? – Резервная копия. Она сотни таких бумажников сто?ит вместе с содержимым. Я тех хулиганов просил вернуть только эту флешку, остальное забрать, а они только посмеялись и ударили… Ну, вы знаете. – Трогательная история, – кивнул я. И не сдержал любопытства: – А что ж ты посреди ночи по улицам шастаешь вместо того, чтоб спать, как все порядочные люди. Ботан потупил взгляд и, как мне показалось в неверном свете луны, даже немного покраснел. – Я… порков ловил, – сказал он, запнувшись. – Ночью они лучше всего ловятся. Все люди спят, никто самых жирных не перехватит. Только ходи да собирай. Хммм… Похоже, уличные гоп-стопщики всё-таки сильно ударили ботана по голове. Но я уточнил на всякий случай: – Чего ты ловил?! Ботан внимательно так посмотрел на меня, с сочувствием во взгляде, словно это не он с ума сошел, а я. – Вы что, не ло?вите? Хотя да, с таким барахлом, что у вас было… Ой, извините, я просто разглядел тот гаджет, что вы уронили… В общем, смотрите. Он включил свой мобильник, потыкал пальцами в экран, после чего развернул его ко мне: – Вот. Ничего сложного. В эту игру сейчас рубятся даже школьники младших классов. На экране был тот же переулок, где мы стояли, только слегка подсвеченный. Будто не телефон в руке ботан держал, а видеокамеру. Слышал я в Зоне о таких телефонах, но к нам их барыги не завозили. Зачем? Всё равно на зараженных землях только вот такие как у меня кондовые КПК работали, а навороченные аппараты тупо дохли от радиации сразу, как только их проносили через кордон. В общем, телефон ботана снимал очень четко. И я видел, что помимо стен домов, асфальта и череды тусклых фонарей в переулке есть еще что-то, отдаленно напоминающее мутантов Зоны. Их было две штуки. Один напоминал слабо фосфоресцирующую медузу, прилепившуюся к стене дома, а второй – мохнатого восьмилапого спира. Эдакую помесь лемура и макаки, прыгающую по фонарям, словно по ветвям деревьев. – Видите? – торжествующе проговорил ботан. – Это и есть порки. Игра такая, наложенная на существующую реальность. Человек выходит на улицу, словно на охоту, только вместо дичи – компьютерные твари. Их можно убить, выстрелив из виртуального ружья, вот оно, внизу экрана. Видите, я нажимаю на него – и порк падает. Но всё же лучше его поймать, откормить, поместить в свой личный зверинец, а потом их можно… – Всё, я понял, – перебил я ботана. Никогда не понимал этого увлечения компьютерными играми. Вместо того, чтоб ярко проживать свою жизнь, народ уходит в виртуальную и живет там. Да только живет ли? Впрочем, каждый выбирает то, что ему нравится. Мне же однозначно домой пора, а я тут стою и какой-то бред слушаю. – Пойду я, пожалуй, – сказал я. – Доброй охоты. – Подождите! – Да что еще? – уже с долей раздражения бросил я. Ботан начал надоедать своей навязчивостью. Я, конечно, бить его не буду, но если не успокоится, могу послать. Очень даже грубо и совершенно нецивилизованно. – Возьмите. Ботан протягивал мне мобилу и свой бумажник, из которого он не достал ничего, кроме флешки. – Берите-берите, – повторил он. – Я хорошо зарабатываю и могу себе позволить отблагодарить человека, который вернул мне год жизни. Мой гаджет всяко лучше вашего КПК, который, по-моему, приказал долго жить. Это противоударная модель с кучей возможностей, которую я вдобавок полностью переделал под себя. Но вам нужнее. В современном мире без качественного гаджета никуда. – Да я… – Вижу, что вы долго не были в Москве и отвыкли от всего. Ничего страшного, с мобильником вы разберетесь, там интуитивно понятное меню. К тому же очень скоро такие телефоны уйдут в прошлое. Грядет новая эра технологий будущего. – Всё равно это слишком дорогой подарок, – попытался отбрехаться я. Не привык, чтоб мне кто-то что-то дарил, а всё непривычное у человека моей профессии вызывает опасение на интуитивном уровне. Но ботан не отставал. – Я все данные с этого мобильника уже перенес на новый гаджет, так что он был мне нужен только для охоты. Но после сегодняшнего, думаю, с ночными походами я завязал. А днем – работа. Так что не стесняйтесь. – Ладно, уговорил, – кивнул я, забирая предложенное. – Благодарю. – Это вам спасибо, – отозвался ботан. – Ладно, пойду я. Спокойной ночи. И ушел. Да уж, интересные дела в столице творятся. Не успел приехать, как чуть не покалечили, после чего мою добычу мне же и подарили. Впрочем, моя прошлая биография приучила меня ничему не удивляться, так что я, отбросив лишние мысли, сунул подарки в карман и направился домой – благо идти было недалеко. Подъезд за время моего отсутствия слегка подновили-подкрасили, но в целом ничего не поменялось. Лампочка над лифтом как была тусклой и засиженной мухами, так и осталась. Сам лифт всё так же громыхал при подъеме, задевая кабиной межэтажные перекрытия. И если раньше, помнится, этот грохот раздражал, то сейчас я даже несколько умилился воспоминаниям, пронесенным через годы и вот сейчас получившим свое подтверждение в настоящем. Домой я вернулся. Домой… Реально, как самый обычный человек, у которого есть на этой планете свой и только свой угол. Даже у мыши имеется личная нора, даже у дворовой псины – конура, насквозь пропахшая ее шерстью. И потому родная. Своя… Лифт дернулся, двери открылись. Я вышел и остановился перед дверью, всё так же обитую дешевым дерматином. Постоял немного, рукой дотронулся, словно опасаясь, не морок ли это, не наваждение ли. Потом тряхнул головой и достал из ножен «Бритву». Нож, откованный из артефакта, слабо светился в полумраке лестничной клетки. Можно было, конечно, ту дверь и ногой выбить, но не хотелось грохотать на весь подъезд. А возиться с мультитулом терпения уже не было. Уж больно хотелось побыстрее домой попасть. В общем, я всё сделал аккуратно. Ввел клинок между дверью и косяком и слегка надавил книзу. Лезвие, способное рассекать границы между мирами, легко перерезало ригель несложного замка. Дверь слегка скрипнула петлями. Открыто. Я вздохнул, спрятал «Бритву» обратно в ножны, распахнул дверь… И замер. В квартире присутствовал запах жилья. Не запустения, как я ожидал, не многолетней пыли и затхлости, а совсем наоборот. Пахло картошкой, жаренной на сале, перегаром, старыми носками, дешевыми женскими духами. Все эти оттенки мой нос, привычный различать запахи Зоны, моментально вычленил из общего душного запаха жилого помещения, пропитавшего обои, потолок, пол… Чужого запаха. Которого здесь не должно было быть. Я перешагнул порог. Рука сама привычно нащупала выключатель. Щелчок – и свет залил знакомый тесный коридор… заставленный, завешанный, захламленный чужим барахлом. На редкость безвкусная картина на стене. Велосипед возле старой вешалки, оставшейся мне в наследство от деда Евсея. Чьи-то шмотки на той вешалке, поверх которых зацепилась за самый край крючка дурацкая ковбойская шляпа. Интересно, кто же это так вольготно обосновался в моей квартире? Ответ не заставил себя долго ждать.