А потому Прохор спросил: — Ты общаешься с Зоной? — Никто не может общаться с Зоной, — отозвался Бука. Теперь его лицо стало видно в бледном свете затянувшегося разряда молнии. — Я просто слышу и чувствую ее. Иногда прошу о чем-то. Но она никогда не отвечает напрямую. — А-а… — протянул Прохор. Можно было сколько угодно делать вид, будто он понял, что имеет в виду этот человек. Но есть вещи, понять которые нереально. Их можно только пропустить через себя. — Я ошибся… — прошептал Бука. И непонятно было, к кому он обращался — к заявившейся на крышу троице или просто в пространство перед собой. — Она так и не отпустила меня. Просто ненадолго ослабила поводок… Прохор оглянулся на спутников. Те тоже уселись прямо на крышу, но на некотором отдалении. Видать, не горели особым желанием приближаться к странному знакомому Провидца. Оно и понятно — Прохор сам ощущал беспокойство рядом с человеком, из головы которого струились молнии. А потому говорил осторожно, стараясь не вывести собеседника из себя. Шут его знает, что может произойти, если у Буки еще больше испортится настроение. — Зона… — повторил Бука, неподвижно глядя перед собой. — Я уходил отсюда навсегда. Она создала меня, вырастила, заботилась обо мне, защищала меня там, где другим несла смерть. Но я ненавижу ее. Она убила во мне все человеческое, стерла в пыль надежду на счастье… Бука замолчал, и Прохор с трудом удержался, чтобы не полезть с расспросами. Если человек решил выговориться — пусть сделает это сам. И тот оправдал ожидания, продолжив: — Я ведь думал, что стал таким, как все. Нет ничего лучше, чем быть самым обыкновенным человеком. Удивительно, почему люди не понимают этой простой вещи. Любые странности, необычные способности и свойства не приносят счастья — они делают из людей уродов. И какое-то время я думал, что перестал быть уродом, тварью из Зоны. Но она дотянулась до меня и по ту сторону Периметра… — Это Зона открыла портал у тебя дома? — не выдержал Прохор. — Ты нашел эту дверь? — равнодушно отозвался Бука. — Да, это было приглашение. Очень любезно с ее стороны. — Но ведь ты мог не возвращаться в Зону? Нарушив неподвижность, Бука повернул голову. Молния над его головой тут же растворилась облачком пара, мгновенно превратившегося в ледяную пыль. Потянуло холодом. Бука поглядел, наконец, на Прохора: — Мог. Но тогда Зона пришла бы ко мне. Ты хочешь Зону отчуждения в самом центре Москвы? Похолодев, Прохор отрицательно помотал головой. Такое даже представить себе жутко. Однако и поверить в это непросто. — Из-за тебя Зона может перекинуться за пределы Периметра? — осторожно спросил Прохор. — Ты так и не понял, — Бука едва заметно улыбнулся. — Я и есть Зона. Теперь по спине Прохора пробежали мурашки: — К-как это?! Ты — Зона?! Взгляд сам собой поднялся к этой страшной молнии, никак не желавшей закончить свое бесконечное ветвление. — Строго говоря — одно из ее измерений, — равнодушно сказал Бука. — Один умный человек пытался объяснить мне, кто я такой. Он был ученым из Института, в Зоне кучу научных открытий сделал — заплатил за это здоровьем. Наверное, он понимал куда больше меня. Думаю, за это стерва его и убила. — Какая стерва? — Она же. Зона. Бука наконец, увидел Клеща с Лолой за спиной Прохора. Снова поглядел на парня, сказал: — Итак, ты отыскал дверь. Не пойму только, зачем ты полез сюда. Прохор немного опешил. Неуверенно произнес: — Но ты же оставил записку! — Какую записку? — Ну, как же… В пистолете! Сейчас… Чувствуя нарастающее беспокойство, Прохор полез в карман, в котором хранил странное послание. Нащупал бумажку, вытащил… Мятый обрывок был чист. Если так можно сказать по клочок залапанной грязноватой бумажки. С изумлением вытаращившись на Буку, Прохор хватал ртом воздух, не зная, что сказать. Бука же, ничуть не удивившись, произнес: — Я ничего не писал. — Я уже понял, — пробормотал Прохор. — Чертовщина какая-то… — Так зачем ты пришел сюда? — спросил Бука. А вот это было уже как обухом по голове. Сглотнув, Прохор выдавил: — Ты же сам просил о помощи. По телефону! Что-то шевельнулось в лице Буки. То ли раздражение, то ли любопытство — у него не поймешь. — По телефону? — повторил он. — Ты видишь у меня телефон? — Черт! — разозлившись, ругнулся Прохор. — Ты хочешь сказать — я псих? Мне видятся какие-то записки, слышатся голоса? Я спятил, да? А может, это последствия твоего лечения? Или ты тогда сжег мой нейрофон вместе с частью мозга? — Да ты не кипятись, — спокойно сказал Бука. — Расскажи, как было. С трудом, чуть ли не заикаясь, Прохор описал то, что с ним происходило в последние сутки. Особо остановился на эпизоде с телефонным звонком. В этом месте Бука покачал головой и криво улыбнулся: — Ну, да, это на нее похоже. — На кого на нее?! Я говорил с тобой, Бука! — Нет, друг мой. Ты говорил с Зоной. — С кем?! Глядя в глаза Буке, Прохор пытался отыскать в них хотя бы оттенок иронии. Но тот и не думал шутить. Он вообще не отличался избытком чувства юмора. А потому появился повод снова испытать ледяное дыхание ужаса. — Как я мог говорить с Зоной, Бука? — все еще пытаясь удержаться за привычные представления, просил он. — Разве что под Зоной ты подразумевал себя самого. Ты же так и сказал, что ты сам — Зона. — В данном случае это не имеет значения, — покачал головой Бука. — Зона — она как отдельная вселенная, заселенная душами тех, кого она забрала себе. Эти души и звонить тебе могут, и в снах являться. — Ты это серьезно? — А могут вместе с телом прийти. Про ходячих мертвяков слышал? Есть в Зоне такое явление… Впрочем, тебе, конечно, никакие не души звонили. Скорее… — Бука щелкнул пальцами, подбирая слова. — Есть в Зоне некая флуктуация разума. То ли действительно разумная, то ли подражающая человеческому разуму. Зона — она вообще античеловечна по сути… — Это потому, что здесь заправляют «мусорщики»? — «Мусорщики», — Бука мрачно усмехнулся. — Они используют Зону, но не контролируют все, что здесь происходит. Потому-то они и разбрасывают здесь свои страшные «игрушки», что не в силах справиться с ними в своем мире. Их «мусор», которые глупцы именуют хабаром, — это их нерешенные проблемы, которые стали теперь проблемами людей. Какое-то время посидели молча. В тучах над головой бесшумно искрили гигантские ветвящиеся разряды, словно в нетерпении ожидая ухода непрошеных гостей и возможности снова слиться со своим угрюмым «хозяином». Прохор ощущал себя подавленным и опустошенным. Выходит, он зря проделал весь этот путь, да еще втянул в рискованное предприятие своих новых друзей. Глупо. — Погоди… — Прохор ощутил какую-то нестыковку в их с Букой рассуждениях. — Но зачем тот, кто говорил по телефону от твоего имени, направил нас к тебе? Сказал, что тебе грозит опасность… — Об этом я не подумал, — признал Бука. Задумался. Остро поглядел на Прохора. — Возможно, она прислала вас предупредить меня о чем-то. Прохор не успел и глазом моргнуть, как Бука уже был на ногах и быстро направлялся к будке, в которой располагался выход на крышу. И уже на ходу быстро, отрывисто пояснял свою мысль: — Кое-кому я как кость в горле. Меня уже пытались убить… — …моими руками, — добавил Прохор. — А теперь решили выследить снова… — …и снова с помощью меня. И на этот раз они использовали похищенную Тину… — …как приманку. Твоя девушка им не нужна. Им даже ты не особо интересен. А я им мешаю. — Так ты считаешь, что это… — «Мусорщики». Хотя охота за моей головой идет, сколько я себя помню. Так что возможны варианты. Клещ с Лолой едва поспевали за ними. Стремительно спустившись по лестнице и выскочив на улицу, они услышали громкий хлопок над головой и надрывный треск лопающегося бетона. Обернувшись, они увидели… Трудно описать то, что вряд ли породит даже самая больная фантазия. Больше всего это напоминало огромный ком прозрачного зеленоватого геля, с размаху шлепнувшегося на ДК «Энергетик» и затянувшего практически все здание. Бетонные конструкции выглядели сквозь гель изломанными, как под водой. Вся эта масса быстро таяла, отекая и одновременно исходя паром. — Все-таки «мусорщики», — спокойно сказал Бука. — Их методы. — Ё-моё… — проговорил Клещ. — А если бы мы вовремя не убрались оттуда… — Мы бы умерли, — не моргнув глазом, сказал Бука. — Эта дрянь растворяет органику без остатка.