– Открой эту чертову дверь, Миа! – его недовольство не заставило себя долго ждать, и удар прошел вибрацией по наглухо запертой двери. – Нельзя, Атлас, ты же слышал! – на грани слез пропищала девушка, все еще сжимая в руках корзинку с дохлыми голубями. – Открой, я сказал, мелкая сука! Открой! – Атлас почувствовал слабину и начал ломиться в дверь, что есть мочи, но Ашер надежно запер ее на засов снаружи. Несмотря на тщетность попыток, молодой человек не сдавал позиций. Разбежавшись по узкому коридору, он ударил в дверь плечом, направив весь свой вес и скорость в энергию удара. Дверь дрогнула и устояла, а парня от отдачи отбросило спиной на пол. Неудача его не остановила. Он частенько падал, а потом поднимался, и, так или иначе, добивался своего. Встав на ноги, Эванс повторил атаку, но снова оказался на полу, едва ли не зажатый стенами узкого коридора. Атлас пробовал еще и ещё, но каждый раз обессиленно падал и вставал, пошатываясь. Не мудрено, сегодня он еще ничего не ел. Сестра только вернулась с охоты. От ударов о безучастное дерево тело начало ломить тупой болью, что только больше подстегивало обозленного подростка. Как и всегда, Ашер оказался предусмотрительнее, и все попытки младшего брата выбраться из комнаты оказывались безрезультатны. От гнева и злости заехав по двери пару раз с ноги, Атлас понял, что все бесполезно. Субтильному подростку не осилить заколоченную здоровенным амбалом дверь. Ему придется найти иной выход, чтобы обойти это препятствие, и у него все еще оставалась надежда договориться с сестрой. Надавить на нее, если потребуется, раздавить, если такова цена свободы. – Миа, сними засов, – сдерживая гнев в голосе, Атлас опять взывал к сестре, точно зная, что она за дверью. – Выпусти меня, я знаю, что делать, – настаивал он, предлагая план действий по спасению их жизней. Рациональное у них всегда в приоритете, того и гляди, мелкая мерзавка прислушается. – Мне сказали не открывать дверь, они не просто так заперли тебя там, Атлас, – девушки встала перед дверью, осторожно погладила ее, словно сожалея о ее участи, но засов не сняла. Обещание надо выполнять, и раз она дала его – выполнит, как бы не сжималось сердце от криков брата. – Плевать, что они сказали, – молодой человек больше не кричал, а четко разъяснил намерения. – Ты же видишь, как он мучается, ему плохо, ты знаешь, что они ошибаются, открой дверь Мэймэй, ты же хорошая девочка. – Они сказали, не открывать дверь, – голос девушки дрогнул, и Атлас понял, что ему удалось достучаться до сестры. – Мы оба знаем, что они ошибаются, Мэймэй, не слушай их, открой дверь, – уговаривал ее брат, убаюкивал бархатным голосом, оседавший в голове мышьяковой пылью. – Нет, – помотала головой, сбрасывая наваждение, твердо сказала девчушка. – Тупая пи… – выругался он, ударив по двери наотмашь, но девушка четко расслышав тихое и грязное ругательство брата, обращенное к ее умственным способностям и гендерной принадлежности. Из спальни родителей опять раздались крики. Их с Атласом препирательства и шум окончательно разбудили отца, которому теперь не заснуть без лекарств и мучится от боли. Почувствовать приливший с притоком крови к щекам стыд, девушка заткнула уши руками, выронив корзинку на пол и заляпав кровавыми брызгами свои кеды. – Мэймэй, – голос из-за двери опять стал громче. – Нет! – сквозь едва не пролившиеся слезы твердила она, – они велели тебя не выпускать, Атлас! Патологическая честность сестры никак не играла Атласу на руку, но ее сомнения в принятом Ашером и матерью решение подпитывали надежду, что удастся ее переубедить, в чем ему помогали усилившиеся крики отца. – Так прямо и сказали? – уточнил Атлас. – Велели меня не выпускать? – и начал искать обходные пути к инструкциям, отданным маленькому Церберу. – Велели не открывать эту дверь, и что ты не должен из нее выйти из-за нее, – задумалась девчушка и нахмурилась, посмотрев в сторону родительской спальни, откуда доносились стоны боли постепенно переходившие в животный вой. Ашер и Шарлотта оказались очень последовательны и оставили четкие инструкции, которые девочке не обойти. По крайней мере, они так думали. Это должно было всех обезопасить на время, пока никого из старших не было дома, но мать и старший брат опрометчиво забыли, что Миа и Атлас уже не дети. И, как ни крути, как не запирай монстров даже на самый надежный замок, они найдут выход. Выйдут из заточения голодные, злые, преисполненные решительности и праведного гнева. Сметут все вокруг в кружащем вихре и оставят за собой только пепел. Дверь останется запертой, а спрятанные за ней сущности просочатся сквозь щели и явят себя белому свету. – В моей комнате окно, за ним старая пожарная лестница, – тихо сообщила Миа уставшая держать оборону сразу с двух фронтов, где за одной дверью умирающий отец, а за другой взбешенный и голодный брат. – По ней ты можешь подняться на крышу, – закончила он, и дальше ему не нужно было объяснять. Путь к свободе указан, пусть идет куда хочет. Атлас последовав словам сестры, вылез через окно в спальне сестры на проржавевший каркас, который даже не скрипнул от его веса, и быстро поднялся на крышу, откуда добежал до двери в подъезд и спустился по лестнице к квартире за считанные мгновения. Вот она – свобода. Уйти и исчезнуть, как он всегда мечтал, но, собравшись с духом, Эванс повернул дверную ручку входной двери, вращая ее на «Slow-quick-quick». Ничего. Заперто. Ему будто намекали, что лучше уйти, но куда уходить, если уходить, по сути, и некуда. Бросить семью и забыть о них, чтобы там, за дверями старой жизни опять столкнуться с теми же проблемами. Нет, он их не бросит. Полуволк не оставит свою семью умирать голодной смертью. Он не желал для себя иной участи, как и для них. Забарабанив в дверь кулаком, Атлас прокричал: – Мэймэй, это я, открой! Сестра все еще мешкалась, а крики отца стали слышны даже в коридоре. – Миа, черт возьми! – не выдержал Атлас и ударил по входной двери, как минутой назад колотил в дверь из их с сестрой комнат. – Атлас, не нужно, – сдавлено ответила она – напуганный и заброшенный ребенок, такой же, как и сам Атлас. Нет, полуволк не бросит свою стаю, не оставит ее на растерзание шакалам. Он сделает то, что должен, если остальные для этого слишком слабы. Он точно нет. Атлас чувствовал, что она все еще колеблется, но ни уговоры, ни угрозы на нее не действовали, как и крики отца, мучавшегося от агонии. – Хватит над ним издеваться, Миа, пора это прекратить! Соберись, черт возьми, Эванс! – командным тоном прокричал он, и замок тихо щелкнул в ответ. «Наконец-то», – с облегчение подумал он и буквально влетел внутрь. Времени до возвращения старших оставалось все меньше, и в лучшем случае ему грозит поездка с санитарами во Фросткрик только за одни его намерения. Время действовать, главное – не опоздать. – Они сказали, что ты не должен выйти, – шептала она, испуганно посматривая на рассвирепевшего брата. «Выйти, но не войти», – догадался Атлас, как именно сестра обошла запрет матери и Ашера. – Атлас, не надо, так нельзя, – девчушка подбежала к нему и схватила его за руки, разбитые в кровь руки, сжимала их в своих маленьких ладошках. – А так можно? – он кивнул в сторону спальни. – Неужели ты не сходишь с ума от этих криков, Ми? Неужели ты не понимаешь, что пора это прекратить? – удивлялся он ее сомнениями. Своих Атлас давно не имел, отчего и оказался запертым в комнате. – Нет, не так, не надо, – взмолилась она, уже пожалев, что выпустила северный ветер из его временного заточения, вцепилась в брата худыми ручками и не пускала в комнату, понимая, что сильно поторопилась с решением. От воплей отца и причитаний сестры нервы Атласа сдали окончательно. Он со всей силы ударил сестру по лицу, хрупкая девушка отлетела назад и упала навзничь, прочертив спиной по полу. – Тупая пи… – проворчал он, когда девчушка приземлилась прямо перед ним, не устояв на ногах от точного удара.