Часть 28 из 36 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Сатана
Чужое дыхание над ухом напоминало шум прибоя. Тихое, размеренное, с устойчивым ритмом оно проходило волной теплоты и спокойствия по голой коже плеч и шеи, запутывалось в волосах теплым бризом и оседало соленым привкусом на губах. Он крепко и в тоже время осторожно прижимал ее к себе, будто боялся раздавить или ненароком сделать больно. За сегодняшний вечер, плавно перетекший в ночь, больно он еще не сделал ни разу, только хорошо в рамках поставленных ей границ. Девушка очень надеялась, что в долгу не осталась, но этот аспект стоило уточнить утром у Криса, так как очередной истерии Лиама по поводу сомнительных связей она не выдержит. И чтобы добраться до офиса и Криса в нем, ей оставалось самое сложное – уснуть. Только как можно заснуть, когда чувствуешь спиной размеренный стук чужого сердца и слышишь шумное дыхание у себя над ухом, а в теплоте и спокойствие хочется утонуть.
– Спи, – тихо шепнул он ей на ухо, потеревшись об него носом.
– Не хочу, – попыталась слукавить она, подавляя зевок.
– Завтра важная встреча, – тихий шепот слышался ей шипением помех на радиочастотах.
– Помню, – опять зевая в подушку, Эванс из последних сил старалась не вырубиться от усталости, но расслабленное тело настойчиво требовало сна, как бы сознание не хотело бодрствовать.
– Спи, – помехи в мерещившемся механическом шипении стали резче с командными нотками.
– Когда я проснусь, вас уже здесь не будет, – вздохнула Миа.
Он промолчал. Да и что собственно она могла услышать в ответ? Что останется с ней до утра, а утром поедет от нее на работу? Перебирая в уме самые неподходящие вырианты развития событий, Эванс поняла, что ровным счетом не знает ничего о человеке, лежавшим с ней в постели. Мда, докатилась. Это все влияние Лиама. Определенно, неразборчивость в связях заразна, не надо было ей пить с поганцем из одной кружки и есть из одной тарелки. Итогом этого оказалось, что она лежит в постели с собственным боссом, который порой слетает с катушек, и дикая удача, если утром у нее все органы будут на месте. Неразборчивость заразна, только в ее случае даже неразборчивость оказалась слишком разборчивой. Все, что ее касалось, было слишком. Из всех самых странных вариантов налаживания личной жизни она таки умудрилась найти наиболее странный, какой только был. Старший брат бывшего мужа. Просто джек-пот! Лиам ни за что не поверит, что в этой вселенной нашлась особь, с которой она смогла-таки составить партнерские отношения. Выйти замуж за Джейсона и то казалось более адекватным вариантом, чем в трезвом рассудке (тему здравого ума затрагивать все же не стоит) лежать в объятьях мистера Тотальный Контроль. «Что ж, мисс Эванс, вы на редкость уникальны в организации проблем в собственной жизни даже при ее отсутствии как таковой», – подумала она, так и не найдя логичного объяснения своим поступкам.
– Не стоит приходить на встречу невыспавшейся, – уже сквозь вату, залепившую сознание, слышала она, проиграв битву за бодрствование усталости.
Кто-то, хотя почему же кто-то, босс погладил ее по волосам, приговаривая:
– Доброй ночи, мисс Эванс, – теперь это был не шепот.
Это был голос. Отчетливый, тихий голос с хитринкой и легким смешком в конце фразы. До боли знакомый и родной, особенно при обращении к ней. Ни 小姐 Костлявая, ни «ненормальная», ни «Эванс, чтоб тебя», а сухо и по фамилии, как при официальном приветствии.
– Сладких снов, – ей уже снился тихий шум прибоя радиоактивное зеленое море, накрывавшее ее токсичной волной. – До скорой встречи… – шелестела морская пена между камнями, скатываясь и просачиваясь между скалами. – До завтра, – оставил он ей легкое шипение бурлящих волн и покой, которого ей так не доставало.
Лениво оторвав голову от подушки, Адам отстранился от спавшей девушки, чтобы ненароком не разбудить, поднялся с кровати и приоткрыл шторы, начав собирать одежду, разбросанную по комнате. Уходить не хотелось, да и шокировать мисс Эванс фактом, с кем она проснется поутру, было невероятным искушением, которому он за сегодня уже не один раз поддался. Во второй раз у нее все получилось намного лучше, чем в первый, или же первый он просто не смог запомнить первый из-за бившего в голову удовольствия, смазывавшего все воспоминания. Хотя насколько он знал ее, Костлявая невероятно быстро училась, и, видимо, это касалось всех областей знаний, умений и навыков.
Давненько он так не косячил. Если быть точным – вообще никогда. Попасться с поличным, прямо на глаза бывшему мужу девушки, который по совместительству твой брат (Адам не мог не согласиться, что фраза в его голове звучала странно) было очень странно, и от каламбура голову заломило. Как теперь ему стоит расценивать их общение? Как теперь вести себя? Одноразовые связи для него были в порядке вещей, чего о ней точно не скажешь. Даже близко не представляя, насколько далеки они он нормальных человеческих отношений, Адам с долей сожаления, осознал, насколько же ему их хотелось. Вот только для них обычное – непозволительная роскошь, и насколько все было бы проще выбери она копию, а не оригинал.
Оглядевшись вокруг в поисках своей майки, посланной им куда-то в угол, Адам невольно засмотрелся на спавшую в кровати девушку. В синевато-холодном свете комнаты ее кожа смотрелась невероятно бледной. Потеряв его, как единственный источник тепла, Эванс перевернулась, шаря рукой по пустой постели, и прижалась лицом к месту, где лежал он, но все еще спала. Маленькая, совсем хрупкая, словно ангел, вот только бледность кожи сама собой проводила аналогию с чем-то неживым. Адам с ужасом отшатнулся от постели, поспешив исчезнуть из ее квартиры, а лучше и из ее жизни. Закончив сборы, он накрыл девушку одеялом и провел по волосам, поцеловав висок на прощание, желая запомнить каждое неповторимое мгновение, которому, увы, вряд ли суждено снова случиться, ведь такого он себе больше не позволит, да и она, скорее всего, тоже. Если бы не Ашер с этими треклятыми пуговицами, не бывать ноги Адама здесь, а братья, как предполагал Адам, у Костлявой подходят к концу.
Вряд ли Кельт заявится к нему с ее полотенцем виде лебедя или опять подошлет копов, чтобы застрелить его посреди улицы. С чего вдруг. Они же с ней не пара? Все это ничего же не значит. Им обоим был необходим выход скопившимся эмоциям, и они его получили. Зачем рассчитывать на нечто большее? Так ведь это работает, верно, Адам?
Выйдя из ее квартиры, как и полагается, через дверь, он прошел по улице, совершенно незаметный для окружающих его людей, когда возле La Brise наткнулся на машину Лиама. Пройдя до своей припаркованной машины неподалеку, Адам достал телефон и, спрятавшись от звуков улицы в салоне, позвонил несчастному, проигравшему джентльменское соглашение с Лорианом собственному брату. Ответили не сразу, и в динамике раздалась приглушенная музыка, от которой отвечавший пытался спрятаться, но безуспешно.
– Адам, – надменно поздоровались с ним, – или лучше…
– Не надо, – оборвал его Ларссон.
– Как прошел твой вечер, – судя по голосу, Ли изрядно набрался, и язык уже начал заплетаться.
– Лучше, чем твой, – Адам бы осудил, если бы не хотел к нему сейчас присоединиться.
– Ооо, – протянул пьяный голос. – Я сейчас нажираюсь в сраку, – подтвердил Ли опасения Адама. – Да не в твою сраку, Уэст, успокойся, никто на твою девственность не претендует! – грубо огрызнулся Ларссон, и Адам понял, что дело швах.
– Дай сюда, – грозный голос Формана послышался на фоне музыки.
– Ты парень Лиама? – раздраженный Монстр сразу перешел к делу, а точнее к телу.
– Пока что нет, – хмыкнул Ларссон, – я во френдзоне, – тон обаятельного ублюдка вышел у него сам собой, хоть Адам его и не звал, но, видимо, паранойя настолько хорошо координировала его личности, что не дала демону Тотального Контроля говорить от лица дипломата Адама Ларссона.
– Хороший друг? – обеспокоился Монстр.
– Не худший из его, – завуалировано уходил он от ответа, но Монстр был настолько взбешен, что даже не понял столь жирного подтекста.
– Короче, – да, Монстр был на грани его приступа ярости, – у меня тут два пьяных тела, одно из которых должно будет утром описать самого себя в деле о кровавом убийстве, – это Ларссон и так уже понял, но Монстр все же уточнил. – Если не будет их экстренной эвакуации, я звоню его брату, – как обухом по голове ударило Ларссона.
Угроз со стороны главного из местных гопников не выдержал уже сам дипломат внутри головы Адама и, послав конспирацию к чертям, Ларссон ответил привычным надменным тоном:
– Не надо, я уже здесь, – и перешёл на предростерегающий рык под конец фразы.
Не дождавшись конца разговора, он нагло бросил трубку, ибо челяди из гетто не стоило так говорить с самим Адамом Ларссоном, который, выматерившись на трех языках, вышел из машины и прямым ходом направился ко входу для VIP-персон.
Вышибала хотел что-то возразить по поводу его внешнего вида, но две сотни зеленых заставили бугая временно ослепнуть, сжимая бумажки в ладони, и Адам оказался внутри клуба La Brise.
– Черри-бомб занята, – быстро констатировала миссис Мастерс, едва бросив на него взгляд и даже не взглянув в лицо VIP-персоне.
– Мистер Форман просил забрать моих друзей, – вежливо, но холодно поправил ее Ларссон, всем своим видом демонстрируя, что оказался здесь по ошибке и задерживаться не очень-то хотел.
– О, – Мастерс подняла на него глаза и потрясла головой, будто смахивая наваждение, нахмурившись. – Простите, заработалась. Пройдемте, мистер Ларссон, – позвала она того, кто узнаваем везде и всюду, и на ком висел неснимаемый ярлык. – Ли, Коннор, собирайтесь, за вами пришли, – и спустя годы воспитатель детского сада говорила в Роуз, когда они с Ларссоном пробрались через толпу.
– Братец, ты пришел, – Ли раскинул руки в объятьях, хотя со стула подняться уже не мог, да и сидел с креном то в одну, то в другую сторону.
– Как же я не приду, – фальшиво улыбнулся Ларссон. – А кто твой друг, – уже зная, кого увидит в человеке, лежавшем лицом на барной стойке, Адам поднял голову детектива за волосы. – Очаровательно, – бросил он Лиаму, отпуская Уэста, и коп встретился лбом со стойкой с громким и глухим звуком.
Подавив в себе порыв поправить брату самомнение хуком справа, Адам отложил нравоучения для лучшего случая, а еще лучше – до настигшего Лиама похмелья, чтоб голова у безотвественного придурка не только снаружи раскалывалась от боли.
– Пошли, – огрызнулся Адам на брата, закидывая руку Уэста, который перешёл в вегетативное состояние, себе на плечо.
– Я еще могу идти сам, – гордо поднялся со стула мелкий говнюк и, пошатываясь, направился к выходу нетвердой походкой.
– Мистер Ларссон, – остановил Адама голос Черри Форман, донесшийся в спину сквозь музыку на танцполе. – Так быстро уходите? – плавно подошла к нему танцовщица и смотрела прямо в глаза, будто они были очень близко знакомы, что, по сути, и было правдой, увы, неприятной для них обоих.
Паранойя Адама сняла шляпу в приветствие Черри-бомб, и Ларссон на мгновение потерялся, запутавшись в своем стиле общения с Джулией Эванс, то есть Черри Форман, и, судя по всему, Адам запутался еще и в именах Черри-бомб. Не сразу вспомнив, кем она является сейчас: стриптизершей из клуба или же женой друга Адама, теперь уже Ларссон стряхивал наваждение, опутавшее мысли вишневым туманом.
– Ох, мисс, – обаятельно улыбнулся Адам. – Не могу задержаться здесь… – любезно до противного, сладко до приторного, фальшиво до мозга костей шипел зеленоглазый аспид и придерживал Уэста под ребра.
– Окно почините, – тон Форман быстро сменился с игривого на резкий. Невидимый хлыст щелкнул в воздухе в аккурат над головой Адама, согнав с его лица муар обоняния и любезности.
– Что? – опешил он, а паранойя отдала ему честь и пустилась в самоволку. Адам и без нее отлично справлялся, постоянно находя подтверждение своим наихудшим подозрением.
– Что слышали, а то заеду тебе по роже, – подошла ближе и уточнила Форман, недовольно сложив руки на груди, – и не посмотрю, что ты друг моего мужа, Ларссон, – Черри придвинулась почти вплотную и говорила очень тихо, но с узнаваемым напором. – Обидишь ее, и тебе конец, – шепнула она на прощание, ласково проводя по руке, а голос прошелся хлыстом по разморенному негой телу, отрезвляя и возвращая в реальность.
– Я не… – «понимаю, о чем вы говорите», – застряло в горле, когда Форман строго и решительно посмотрела ему в глаза.
– Я не я, кобыла не моя, – отмахнулась Джулия, не став дослушивать. – Дерек! Помоги мистеру Ларссону, – позвала она охранника. – Смотри у меня, Ларссон, – невидимый хлыст предостерегающе щелкнул над ухом, а фальшивая и приклеенная к лицу улыбка Форман стала еще шире.
– Вас это не касается, – теперь его голос напоминал неживой голос Альтер-эго Адама.
– Главное, чтобы ее ничего лишнего не касалось, – Черри-бомб и не думала отступать. Она окинула Ларссона, он мог поклясться, оценивающим и скептическим взглядом и недобро сощурилась, кивнув в сторону ремня. – Братья у нее подходят к концу, но я еще здесь, – Форман щелкнула пальцами и указала охраннику с разбитой губой на Ларссона с Уэстом наперевес. – Всего доброго, мистер Ларссон, сладких вам снов, – с приторной сладостью вишневого сиропа пропела Джулия, исчезая в толпе.
Подоспевший младший Кросс понимающе посмотрел на Уэста, висевшего у Адама на плече, и подхватил его под второе, помогая вести копа до машины.
– Доброй ночи, – кивнул охранник, покосившись на курившего возле машины Ларссона.
– С пополнением, Дерек! – Ларссон выбросил окурок на дорогу, а Кросс отмахнулся, уходя назад в клуб.
– Ли, какого хера, – не в правилах Адама было выставлять брату счет, но, черт возьми, он был прав, какого хера?
– Я не мог оставить его одного, – Ли выглядел грустным и не от опьянения. Он поспешно попытался открыть дверь, что получилось не с первого раза, и едва не упал, ухватившись за машину.
– Монстр злится? – Адам уронил Уэста на заднее сиденье, и выдернул дверцу из рук пошатывающегося потомка викингов, грозившего вот-вот встретиться лицом с брусчаткой при падении с шестифутовой высоты своего роста.
– Лучше пусть выскажут все друг другу сейчас, потом будет только хуже. Нельзя с этим затягивать, сам знаешь, – сокрушался Ли, к сожалению, был прав.
Едва стоявший на ногах, мелкий говнюк рассуждал вполне себе трезво. Неудивительно, что Эванс промахнулась с дозой, когда пыталась усыпить Лориана. Судя по Уэсту, с которым Лиам пил, Ларссон был стоек, а Уэст, на минуточку, коп с тренированным организмом. У Рея же ко всему прочему оказалась резистентность к препаратам, и именно Ли Эванс выбрала за точку отсчета в дозировке. Что ж, итог очевиден: снотворного лить надо было больше. Намного больше. Лучше всего было треснуть Лориана самой бутылкой по голове, что тоже вряд ли бы сработало, учитывая разницу потенциалов в силе и стойкости у Эванс и Лориана соответственно.
– А если Форман бы позвонили ей? – пугал его Адам.
– Пффф, – прыснул Лиам. – Да никто б ей не позвонил, – мелкий говнюк все просчитал. – Позвонили б ей, а там… – радостно разулыбался он, и тут же сник и побледнел. – Я, наверное, помешал, – и парень искренне испугался, округлив глаза.
– Я звонил, она спит, – успокоил его Адам.
– Можно нам к нему, а? Не хочу приносить домой полудохлых копов, – расклеился Ларссон, которому было не с руки показываться дома в таком виде с Коннором Уэстом на руках. Адам бы этого точно не одобрил, а дело о кровавом убийстве перенеслось бы из La Brise в пентхаус, благо, коп был бы уже на месте происшествия.
– Ли… – устало вздохнул Адам. Ему дико хотелось спать, а не подрабатывать шофером у бывшего своей.... несвоей, и вот на этом месте его рассуждений от хохота паранойи опять заломило голову.
– Чё? – Ли отошел от двери, когда Адам ее открыл для него.
– Ехай, – очень точно сымитировав интонацию Мии, Адам запихнул Лиамеля в машину, чуть ли не ударив дверью по голове, но вовремя сдержался.
– Ей только не говори, ладно? – сконфузился Ларссон, пристегиваясь. После нескольких неудачных попыток Ларссона попасть креплением в замок ремня, Адам вырвал его у Лиама и пристегнул его сам.