– Аналогичная просьба, – Ларссон завел мотор и выехал на мост Первопоселенцев. – Я могила, – очень точно повторил Ли жесты Эй Джея, и Адам понял, откуда малец Эванс это срисовал. Мда, пример для подражания у Эй Джея был весьма сомнительный, но лучше уж белобрысый дрищ, чем Нордэмский Монстр. Видимо, здесь взгляды на воспитания Ашера младшего у Мии и Лиама совпадали. «Одна Сатана», – только и фыркнул Адам. – Дай угадаю, ты помочь хотел? – предугадал слова Лиама Ларссон. – Так я ж дебил, – Ли развел руками, улыбаясь, действительно, как вышеупомянутый персонаж. – Вы все думаете, что я дебил, – махнув рукой и достав сигарету, разглагольствовал Ли, безуспешно пытаясь закурить. – Глупый маленький Лиам, его срочно нужно спасааать, – зажигая пламя, Ларссон не успевал донести его до сигареты и чиркал кремнем, зажигая его заново. – Он же такой беспомощный, ну как ему не помочь, а? – плаксиво вопрошал он. – Только вы, друзья мои, – Лиам вынул сигарету изо рта и придвинулся к Адаму, – кое-что забываете, – заговорщически нашептывал инфантильный придурок, набравшийся в хлам. Перегар от Лиама сшибал с ног, но Адама этим не напугать. К пьяным обитателям городских трущоб он уже давно привык. Что говорить, Ли выглядел не в пример лучше, чем многие из них, пусть даже набрался в стельку, но пах исключительно алкоголем без более мерзких добавок в его амбре. – И что же мы забываем, таинственный ты наш, – наигранно округлив глаза, спросил Ларссон, будто ожидал, что ему поведают без малого «великую» тайну. – Я – Ларссон, – гордо ответил Ли, выпрямившись на сиденье. Адам подавил приступ хохота и позволил брату договорить. – Я уже все просчитал, – лыбился Лиамель во все тридцать два, пока Адам закатывал глаза, слегка разочаровавшись в объяснении. – Да что ты говоришь, – неверящим тоном удивился Ларссон. – Просчитал, что я окажусь возле клуба Монстра? – и не смог не позволить себе немного поиздеваться над подпитым засранцем. – Мммм, Адааам, – пьяненько хохотнул Ли, растягивая слова нараспев. – Еще не все слова сказаны, еще не все дела сделаны, – и бухим в стельку ему бы пофилософствовать. – Помни, братец, что когда ты накосячишь, – Ли опять наклонился к нему, – а ты накосячишь, – утверждал он, а не предполагал, – я буду рядом с ней, – он опять запихнул сигарету в рот и начал предпринимать попытки по прикуриванию. – Хочешь сказать, что еще ничего не кончено? – очень недвусмысленно сделав акцент на последнем слове, уточнял Адам. – Пхаха, – Ли опять промахнулся мимо пламени и рассмеялся. – Ммм, все только начинается, – предвосхищая события, злорадствовал мелкий говнюк. – Пока вы все думаете и выкраиваете что-то там для себя, – Адам не смог не отметь, что это было очень сложное предложение для пьяного в стельку человека, но Лиам не в первый раз удивлял его своей собранностью в сложных ситуациях. – Я уже все продумал и поимел вас всех, – и на этот раз Ларссон ткнул сигаретой точно в пламя. – Я уже всех по-и-мел, – закончил он, выдохнув дым в салон. Ларссон приоткрыл окно, а с заднего сиденья раздался нечленораздельный протестующий вопль и что-то вроде: «Руки убрал!». – Да не трогаю я тебя, Уэст, никто тебя не имеет, успокойся! – крикнул ему Ли, и Уэст затих. – Натуралы, – Лиамель разводил руками, – вы такие ранимые, – выдохнул он дым через нос. – Будто, кроме вас, нет других вариантов, – Ларссон стряхнул пепел с сигареты в окно, но большая его часть все же оказалась в салоне. Не кривя душой, послав паранойю подальше, отбросив все размышления об морально-этической стороне близости с Костлявой, Адам понял, что неимоверно устал за последний месяц. Эта веселая компания выматывала нервы похуже Хейза, а тот, казалось, наслаждался всем этим забавным марафоном, подливая дизельного топлива в огонь. Решив расставить все точки над «Ё», мать ее, Адам взял в руки большой красный «номер два», раз уж дислексия от опьянения накрыла Лиама. – Лиам, на моем заднем сиденье пьяный коп, к которому ты едешь домой, – четко проговорил он, а Уэст что-то опять промычал про руки. – Мугу, – выдохнул дым Лиам. – Ехаем! – задорно и с предвкушением ответил Ли. – Ты уверен, что это не опрометчивый шаг? – и вот теперь иллюзий по поводу опьянения рассудка Лиамеля у Ларссона не осталось. Лиам, без сомнения, был в стельку пьян, но даже это он действительно просчитал. Скорее всего, алкогольный угар был его обычным состоянием, значит, его рассуждения точны и выверены, а поездка к Уэсту еще один продуманный ход. – Шарлотты нет среди трупов, Адам, – даже пьяный расфокусированный взгляд серпентиновых глаз Ларссона выглядел сосредоточенным. – Мне нужен прецедент, я не могу рисковать, у меня семья, – нахмурился Ли, опять выстроив чрезвычайно сложное и для некоторых трезвых людей предложение. – Большая такая шведская семья, – гортанно захохотал он, опять стряхнув пепел в салон. – Ли, мать твою, ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь? – образумливал его Адам, когда понял, насколько далеко Ларссон способен зайти. – Ты подозреваемый, а он коп, это домогательство, хочешь сесть еще и за это? – негодовал Ларссон. – За что, Адам? – Лиам округлил глаза и смотрел на него невинным взглядом. – За что я должен сесть? – будто бы не понимал сути вопроса Ларссон. – Эванс села, когда Лориан уехал вместе с ней? – изогнув бровь на искаженном опьянением лице, уточнил Ли. – Он заявил на нее? Да? Или все меняет пол участника? А Уэст поставит расследование под удар, заявив на меня, точно не зная, что было, а чего-то не было? – и вот при последнем вопросе слова Ашера начали постепенно доходить до Адама. Он действительно так ничего и не понял до этого момента. Эванс и Лиам, как одна Сатана, пользовались одними и теми же методами, обходили все законы и условности, создавали прецеденты и дискредитировали, когда им выгодно, при этом не нарушив ни одного поставленного законодательством запрета. Вот он – истинный ужас правосудия. То, о чем Адам говорил когда-то Рэйчел, но она его не слышала. Адам нарушал множество законов, чтобы добиться цели, они не нарушали ни одного, но ставили факты с ног на голову и подстраивали ситуацию под себя, связывая справедливость по рукам и ногам прописанными ею же самой условиями. Лиам был прав. Он уже всех поимел, и девственность Уэста тут совершенно ни причем. Ли поимел даже самого Адама, пока тот пытался поиметь его небывшую, в чём, собственно, Адам неплохо так преуспел, но и из этого мелкий говнюк сумел извлечь выгоду. Что-то очень знакомое промелькнуло в мыслях Ларссона, что-то едва уловимое: тяжелый взгляд Ашера, спокойное лицо отца, опешившее лицо Фрея и серые глаза, распахнутые навстречу змеиному блеску, манившему за собой. Это было что-то вне понимания разума Адама, но на этот раз он столкнулся с этим чем-то лицом к лицу в упор и не мог просто так отмахнуться. Будто бы кто-то сказал ему, что Ад существует, и Сатана пришел по их души. Он уже здесь, среди них, один с двумя лицами, и пока они размышляют о следующем шаге Норзера, их уже поимели, легко, непринужденно, играючи, и только Хейзу эта игра казалась забавной. Да, не на того сына поставил Грегори, не того ребенка он выбрал Ферзем, ходившему по шахматной доске, как ему заблагорассудится, но соблюдая правила. К их общему с Адамом сожалению, думать об этом Грегори было уже поздно, когда почти все фигуры уже отыграли свой гамбит. Ход остался за Королем, но тот, как известно, самая слабая фигура, ослепленная возложенными на нее надеждами и собственным самомнением. – Она еще может быть прежней, Ли, – уговаривал его Адам. – Еще может вернуться, она еще человек, – почти прокричал он последние слова. – Я знаю, – спокойно ответил Ларссон, докуривая сигарету. – А захочет ли? – Ли хитро улыбнулся и вышел из машины, когда они остановились. – Идем, пламенный ты мой, у меня на тебя грандиозные планы! – прогромыхал он, вытаскивая Уэста с заднего сиденья. – Нас ждут великие дела, детектив! – Ферзь, казалось, наслаждался каждым моментом своего триумфа. – Мое почтение, Символ Нордэма, – Лиамель отдал брату честь, взваливая Уэста к себе на плечо и нагло похлопав по заднице. «Одна Сатана», – скривившись, подумал Адам и от злости выжал педаль газа в пол, уезжая подальше с серого шахматного поля, на котором в каждую минуту друг мог оказаться врагом. Антропогенная фауна Танец за тройную оплату. «Что за бред?» – ругал себя Рей, когда под ночь на ватных ногах приплелся к клубу La Brise сдержать данное Кристоферу обещание. Танец от Черри-бомб за тройную оплату. Почему именно тройную? Не двойную, не пятерную? Откуда такие расценки? Может это какое-то завуалированное непристойное предложение для любителей экзотики и извращений, а Фрей этого не знает, но подозрения постепенно стали закрадываться в голову. Очередь в клуб заканчивалась где-то в конце квартала и начинала огибать угол дома. Вереница из человеческих тел двигалась медленно, лениво с волной радостных возгласов, прокатывающейся по живой цепочке от головы очереди и сникающей до устало подбирающегося робкими шагами хвоста. Фрей, конечно же, мог беспрепятственно пройти через вход для VIP-персон, но ноги понесли его в самый конец толпы, дабы отсрочить встречу с танцовщицей, что может быть даст ему ответ на один из самых страшных вопросов. Тот вопрос, ответ на который Рей очень боялся узнать. Танец за тройную оплату и либо он гей, и ему будет глубоко сиренево на работу профессионала в золотых стрингах, либо он просто посмотрит шоу, стоившее заявленного ценника. Отыскав место, где было достаточно тихо, безлюдно и можно было перевести дыхание, дать высохнуть поту, выступившему на ладонях, Рей прикрыл глаза и вздохнул. Укладывая мысли в голове, он хотел решить все сам для себя. Нравилась ли ему Миа? Ответ был очевиден: нравилась. Нравился ли ему Лиам? К сожалению, да. Ни черта непонятно, что сам Лиам думал по этому поводу, но тут важно не его мнение, а сам факт возникновения у Рея подобного интереса. Пока в голове Лориана его мужественность усердно забивала многочисленными аргументами так некстати обнаружившуюся там латентную гомосексуальность, крики из подворотни уже реальные и настоящие привлекли его внимание. Не то, чтобы крики означали, что ситуация критическая, в отличие от криков в голове Фрея, но конфликт уже назревал и грозил перерасти в драку. Участниками спора оказались двое: высокий молодой мужчина чуть за тридцать и весьма привлекательная мулатка с волосами цвета пинк ростом немногим ниже мужчины. Предмет спора Фрей не успел уяснить, но когда девушка послала мужчину куда подальше, ее оппонент схватил красавицу за локоть и развернул лицом к себе. Женщина продолжала кричать на него. Из-за местного акцента ее ругань сложно было разобрать, но Фрей четко расслышал «руки нахер убрал» и «щас въе…». Мда, таких слов от девушки Рей услышать не ожидал, но о манерах, а точнее об их отсутствии у жителей этой части города ходили легенды. Звери антропогенных ландшафтов в естественной среде обитания, что с них взять. – Детка, послушай, я не могу отказаться, Джул! Не могу! – низким раскатистым голосом перекрикивал ее мужчина и тряс девушку, ни на минуту незамолкавшую и выливавшую на него потоки нецензурной брани. – Ну и вали себе куда подальше! Не больно-то и нужен! – девушка оттолкнула мужчину, высвободившись из его хватки, но он опять поймал ее за предплечья и тянул на себя, пытаясь обнять. – Простите, мэм, у вас все в порядке? – спросил Фрей. Чертовы манеры, чертово воспитание, чертова тяга к суициду и депрессии. Нет бы выпить в баре и доползти до постели. После приезда в Нордэм – рассадник порока, в одном месте у Лориана так и свербело, а после близкого знакомства с Лиамелем, свербеть начало еще сильнее. К сожалению Фрея, сегодня вечером его мортидо преобладало над либидо, хоть Лориан и пришел сюда накормить второе до отвала похотью и вседозволенностью за щедрое вознаграждение в троекратном размере. – У меня все просто прекрасно! – выплюнула она слова и опять оттолкнула от себя мужчину, который отвлекся и выпустил девушку. – Заблудился? – тяжелым звоном свинцового молота, ударившего о наковальню, прошло по переулку, на что женщина громко и скептически прыснула. – Пока что нет, я все же хотел бы уточнить, – Рей сделал шаг в сторону от незнакомца, чье плечо закрывало ему обзор, и посмотрел ему за спину на женщину. – Мэм, вам нужна помощь? – вопрошая, Лориан шагнул к ней, и мужчина намеренно перегородил ему дорогу, скрывая девушку за собой. Мортидо. Определенно. Теперь Рей умрет, так и не узнав точно о своей ориентации, а либидо будет в обиде. Жаль, было бы интересно. – Мэм? – женщина изящно приподняла подведенную бровь и будто бы оскорбилась, а мужчина не сдержал смеха сквозь плотно сжатые губы. – Ему еще и смешно! – девушка зажглась, как спичка, вспыхнула, ярко, быстро, оглушающее. – Оборжаться можно! – крикнула она, и фитиль ее терпения быстро укорачивался и подходил концу. – Катись отсюда и больше не появляйся! – вопли девушки уже напоминали истерику. Рей только сейчас заметил, что кричит незнакомка сквозь катившиеся по щекам слезы. – Об этом я тебе и пытаюсь сказать, ненормальная! – над их головами раздался взрыв проснувшегося вулкана, а Рей волей судьбы оказался в эпицентре его воздействия. Земные пласты пришли в движение, когда мужчина, забыв про Фрея, резко развернулся к девушке, пытаясь схватить ее за локоть, и схватил бы, если бы не… – Позвольте, – Рей удержал его за плечо, вцепившись мужчине в бицепс, и тут же сильно пожалел об этом. Под рукой Лориана оказалась такая груда непробиваемых мышц, что Рей уже представил в мыслях слово «кома». Мужчина же решил, что ему померещилось. Нападавший замер и к девушке не двинулся, а осторожно развернулся, окинув молодого человека перед собой тяжелым взглядом темно-серых глаз. Этот взгляд. Он буквально давил на Фрея. От него хотелось сдаться и отступить, извиниться, что влез не в свое дело и уйти восвояси, но Рей, ведомый сегодня внутренней потребностью к саморазрушению, только сильнее сжал руку на мускулистом плече. «Что ж, кома, так кома!» – смирился он, что мортидо все же добилось своего и нашло наиболее быстрый способ свести счеты Лориана с его опостылевшей жизнью в метаниях и сомнениях. – Парень, ты же не местный, да? – спросил бугай серьезно и спокойно, всматриваясь Лориану в лицо. Он будто ждал чего-то, что могло стать ответом для любопытного прохожего, но ответ так и не приходил. Фрей решил, что он не так уж и важен. – Это имеет значение? – Рей придирчиво скривился, а оппонент только довольно усмехнулся, приподняв уголок ровных губ. Пальцы на плече громилы непроизвольно сжались, стоило только Рею всмотреться в такие знакомые черты незнакомца, напоминавшие ему кого-то, вот только кого, он так и не понял. Подсознание по какой-то только ему понятной причине усердно твердило Рею, что бояться нечего, и Лориан настойчиво шел в наступление. Сделав шаг, Рей вздернул подбородок, чтобы смотреть в глаза высоченному шкафу, манер в котором отродясь не хранилось, и впился взглядом в мерцавшие галенитовые кубы, посыпавшиеся ему на голову с почти шестифутовой антресоли. – Иллинойс, – мужчина окинул его взглядом, оценивая, и ухмылка на заросшем щетиной лице стала шире. – Чикаго, – с твердой уверенностью закончил он и скривился в мерзкой пренебрежительной усмешке. О! В шкафу отыскалось некое подобие мозга, способного на элементарную аналитическую деятельность, что определенно делало игру интереснее, а слово «кома» начало расплываться в свинцовом блеске глаз оппонента. Акцент Фрея был настолько очевиден, что слышался за версту, особенно среди отрывистых гласных жителей Северного Нордэма. Скрывать свою малую родину Фрей не видел смысла, как и не видел ничего зазорного в своей принадлежности к числу жителей из ветреного мегаполиса. – И опять же, это имеет значение? – Лориан не отступал ни на шаг, хоть и уступал типичному нордэмскому гопнику габаритами и размерами кулаков. Препирания в подворотне постепенно начали переходить на личности и задели Фрея за живое. Противостояние двух северных твердынь, бившихся за звание самого криминального города северо-запада, всегда стояло очень остро. Теперь Лориан был готов отстаивать честь родной земли, а не честь девушки из зассаной подворотни. Мортидо. В этот раз Рей даже не пытался найти оправданий. – Парень, – снисходительно вздохнул мужчина, отметив напряжение молодого человека. – Иди своей дорогой, – с неким назиданием и предостережением сказал здоровенный лось, способный раскроить Лорину череп и попытался свести конфликт на «нет». Видимо, в шкафу хранилось еще и некое подобие дипломатии, а значит, предполагалось и потенциальное наличие интеллекта у тупорылого бугая, зажимавшего цыпу в переулке. Местная фауна оказалась куда более разумной, прямо как пришельцы с Нибиру, только в кожаной куртке вместо экзоскелета. – Только если леди пойдет со мной, – настаивал Рей. Наличие у бугая признаков слабого мышления подсказывало Фрею, что с ним можно договориться, и им с девушкой удастся уйти, минуя кому одного из них и потери чести другой. Мужчина же низко рассмеялся, посылая голосом вибрацию по всем металлическим поверхностям в переулке. – Видал я таких ледей, – бугай не смог вовремя промолчать, за что на него тут же обрушился град туманов разъяренной женщины, стоявшей за его спиной. – Бл… – мужчина закрылся от них рукой, свободной от хватки Лориана. – Так все хорош, Джулия, хватит! – прикрикнул сероглазый лось и схватил ее за запястье. «Джул» же только сильнее начала лупить мужчину, и Рей прикинул, а за того ли из этой парочки он начал заступаться, проявив участие к их разговору на повышенных тонах. – Отпустите девушку! – схватил его Рей, стоило бугаю унять свою знакомую, и инстинкт самосохранения Фрея отключился полностью. Попытавшись оттащить очень сильного и явно тренированного человека от женщины, которую тот хотел не более чем обездвижить, причем весьма мягко, боясь навредить ей самой, Рей бросился на громилу со спины. – Да ты зае… – бугай практически на автомате развернулся и занёс кулак над молодым человеком, растерявшимся от такой резкой реакции от «не навреди» до «сотру в порошок».