Пункт назначения Эванс облегченно выдохнула, когда задний бампер машины Форман исчез где-то далеко в потоке машин. Браво Кристоферу Оулли, умудрявшемуся и с одной здоровой рукой оставаться рулевым команды Лиама, а вот ей предстояло найти капитана «Черной Импалы», пока мистер Тотальный Контроль не очухался и не столкнулся с ее одним обидчивым и вторым заносчивым братцами, которым только дай волю – показать, кто истинные хозяева Нордэма. И вот тогда все пойдет по ней, родимой. – Ты так за него волнуешься, – настиг ее со спины порыв ледяного ветра. – Стоит ли он того? – этот надменный тон нельзя было перепутать с кем-либо другим. Только два человека могли втоптать тебя в грязь всего парой фраз, раздавить и размазать, показать, что ты ничтожество. На подобные подвиги за всю ее жизнь были способны только двое: он и мать. В этом своем умении они были просто уникальны. Грегори и София Ларссоны со всем их снобизном, напыщенностью, пафосом и спесью блекли на фоне Шарлотты и Атласа Эванса, замысливших вывернуть тебя наизнанку и умело воплощавших замысел в жизнь. «Слово жалит больнее», – вот их девиз, а ножом стоило пройти уже так, для надежности или из милосердия. Он подошел к ней совсем неслышно, но она кожей ощущала, что он здесь, вдыхала вместе с воздухом токсичную мышьяковую пыль, выжигавшую внутренности и превращавшую нервное волокно в пересохшее русло некогда бурной реки. Воздух переулка буквально наэлектризовался, и разряд тока вот-вот пробежит между ними и сравняет их потенциалы. «Отлично», – удовлетворенно выдохнула она, соединяя в воображении точки с их именами прямой линией, проходящей через них. Кратчайшее расстояние между точками всегда прямая. Пока Атлас здесь, Ларссоны не смогут столкнуться с ним, что не могло ее не радовать. Если мистеру Тотальный Контроль и выпадет честь лицезреть кого-то из семейства Эвансов, то лучше уж пусть им будет самый адекватный из всего выводка нордэмской паучихи. Так безопаснее для всех. И как следствие, раз Адаму достался Бешеный, то ей – помешанный. Просто прекрасно. Лучше не придумаешь. – Чтобы это понять, не только ради себя стоит жить, – ледяной ветер ударился о базальтовые скалы, вставшие у него на пути и преградившие дальнейший путь. Поток воздуха круговоротом закрутился в вихре, возвращаясь назад от преграды к источнику, – или умирать, – и ударил по нему в ответ. Девушка повернулась в сторону, откуда доносился его голос – тихий, едва различимый в шорохе газетных листов, почти утонувший в вое приближавшихся сирен и равномерном стуке его шагов в одном ритме с биением ее сердца. Он вышел из глубины переулка и встал под красный свет, падавший на него от вывески. Привыкнув к лучам, резавшим глаза, Атлас шел к ней, охваченный алым сиянием, будто само адское пламя следовало за ним, лизнув жгучими и мимолетными касаниями кожу. Всем своим существованием этот человек напоминал, что ад не просто есть или существует, а он принес с собой его частицу, дабы не коротать там остаток дней в одиночестве. Он пришел за ними. Он уже здесь. Подул Северный Ветер. Точки с их именами стремительно приближались друг к другу, с заданным вектором перемещаясь в двухмерной системе координат. Еще один шаг, и запах крови ударяет в ноздри, еще один пройденный отрезок вдоль оси, и сердце ускоряет ход, предательски колотясь о ребра, последующее сближение, и график функции ее состояния относительно него скачет вдоль горизонтальной оси, напоминая кардиограмму при тахикардии, упирается экстремумами в горло, сдавив его застрявшими и невысказанными упреками. – От меня не убежать, – рука сама потянулась к ее лицу, размазывая кровь с перчатки по бледной щеке. Взгляды серых глаз встретились, арсенопиритовые призмы напротив антимонитовых игл. – Я уже здесь, я пришел за вами, – голос, отдавший шорохом осенних листьев, проникал в голову, как течь в скорлупе сознания сквозь брешь от столкновения с реальностью. – Идем со мной, Мэймэй, – ядовитый шепот медленно зарождал сомнения в ее мыслях, закрадывался крупицами смуты и неверия. – Идем, я знаю, ты хочешь, – от его слов захотелось сплюнуть мышьяковый привкус, возникший во рту. – Ты одна из нас, а не одна из них, – ледяной ветер запутался в ее волосах. Он звал за собой, приказывал пойти за ним, как прежде, как когда-то. Атлас склонился над ее головой и вдохнул знакомый миндальный аромат ее волос, а затем медленно выпустил воздух из легких. – Идем, – чуть слышно, но очень уверенно позвал он. «Почему нет?» – всего на миг засомневалась она. Что ей мешает сменить бешеного на помешанного? Отказаться от мнимого белого и близких к нему полутонов, перекрашивая свою реальность в багряно-красное. Это ли не логичное завершение их истории? – Лучше быть Владыкой Ада, чем слугою в Раю, – подталкивал он ее к краю пропасти. Липкая от крови рука в кожаной перчатке зарылась ей в волосы, прижимая лезвия ножа к затылку. – Пойдем со мной, – он не убьет ее, если она откажет, нет. Не тронет и волоса с ее головы. Он уничтожит ее душу, вырвет с корнем, предварительно освежевав, сдирая с нее надежды, как шелуху – одну за другой, и заставляя смотреть, как они гибнут в агонии. Умереть, по мнению Атласа Эванса, это слишком просто. – Идем, – и когда последние сомнения остались позади, все барьеры стерты и снесены ледяным северным ветром, расплавленный свинец хлынул на их головы. *** Неуверенно переставляя ноги, но вполне себе целенаправленно отправляясь на поиски одной пигалицы без инстинкта самосохранения, Адам доковылял до переулка здания с другой стороны, проходя мимо двери, повисшей на одной петле. Гнев постепенно начинал закипать, пока тело и мысли постепенно отходили от паралича, но все его порывы по обрушению праведного и справедливого возмездия на головы повинных улетучились в один миг, как только он столкнулся с парой застывших в красном свете безлюдного переулка людей. Слишком поздно он осознал, что спектакль еще не закончен. Слишком самоуверенно и настойчиво шел к поставленной цели, не заметив слишком многих препятствий. Слишком долго он ждал этой встречи и представлял ее совсем не так. Все сегодня было для него слишком. Особенно слишком стало понимание, кто же замер под ножом киллера, когда Адам на нетвердых ногах завернул в переулок. – Норзер! – Адам быстро спрятал Desert Eagle под пальто и достал шотган, перезаряжая его на ходу. – А ну отошел от нее, – вскинув Keg, он направил его на Норзера, но стрелять не спешил. С его меткостью Ларссон рисковал пристрелить сразу обоих, а разменивать Костлявую на танцора с ножом – не выгодный обмен, чтобы там Дьявол по этому поводу не пел, когда выторговывал у Ларссона душу. – Охохо, чтоб меня! – в этом голосе было столько высокомерия и скепсиса, что хватило бы для всей верхушки города на пару светских приемов. – Ты и вправду жив! – и неверие, и уверенность под прикрытием полуправды. Киллер не Ронье, его так легко не провести. Он ни на секунду не верил во весь этот маскарад. – Я сказал, отойди от нее, – Ларссон продолжал отыгрывать отведенную роль, но нервничал, и тембр голоса начал сбиваться. Потерять штурмана посреди бушующего ненастья было равносильно самоубийству, остаться в штормовых водах лишь точками, затерянными где-то далеко от проложенной траектории. – Мамочка не учила тебя не лезть в чужие дела, – надменно высказал киллер, прижимая к себе девчонку, которая даже не пыталась сопротивляться, и, слава всем богам, молчала, дав Адаму шанс вытащить ее. – Мы просто поговорим, – Норзер погладил ее по щеке и приподнял окровавленными пальцами за подбородок. – Шшш, милая, я все улажу, – прошипел он, целуя девушку в лоб. Адам нервно сглотнул. Киллер не мог узнать его. Сейчас он в обличие Кельта, родная мать не узнает в нем Адама Ларссона, но Норзер видел и знал, кто перед ним. Он напомнил Ларссону их первую встречу, вот только вместо Джей Ронье в его руках сейчас та, которая очень нужна Адаму, предпочтительно целой, и, по возможности, невредимой. – Отойди от нее, я жду, – голос Ларссона дрогнул, и отголоски свинцового гула переросли в мелодичный и раскатистый звон меди. – Ха, ты еще здесь? Смотрю, ты – настырный малый, – Норзер тянул девушку за собой, отходя в темноту подальше от оборотня с обрезом. – Ты хоть знаешь, кто она, – Адам взял себя в руки и вспомнил об отведенной роли, точнее наводя карабин на спину своему штурману. – О, – в одном этом «О» было столько высокомерия, что Адаму во век не собрать в одном звуке. – Я отлично знаю, кто передо мной, – Норзер поцеловал девушку в макушку и прижал к себе, обнимая обеими руками, перепачканными в крови почти по локоть, и в правой руке был зажат окровавленный нож. – Тогда ты знаешь, что ты – труп, – едко усмехнулся Адам, осторожно, крадучись преследуя их шаг за шагом, не подходя ближе и держа дистанцию. – А это, что называется, как посмотреть, – не согласился киллер и неожиданно остановился. Все еще немного дезориентированный Ларссон же, напротив, сделал лишний шаг по направлению к ним, растерявшись, он оказался на расстоянии одного выпада, и… – Подходишь слишком близко, – Норзер с силой оттолкнул от себя живой щит, бросая девушкой в Ларссона, и от приданного ей ускорения Эванс приземлилась прямо на руку босса, державшую обрез. – Ты хоть знаешь, кто я? – Адам со злостью и за ненадобностью отбросил Эванс за спину и пропустил момент, когда шотган оказался, выбит из его руки и проскользил по асфальту в сторону дороги. Он не успел и оглянуться, как уже лежал на лопатках, а над ним стоял уже знакомый киллер, в прошлом работавший на Ронье. Без сомнений, это был тот же самый человек, которого Адам видел шесть лет назад. – Ларссон, – победно ответил Норзер, занося руку, чтобы соединить ножом их точки на плоскости. *** Ашер уже во второй раз обежал прилегающую к зданию клуба территорию, но ни Адама, ни брата в окрестностях не было. Он стал наращивать радиус поиска, проверяя все подозрительные повороты, и, забежав в один из них, споткнулся о бутылку воды, валявшуюся посреди улицы. Смачно выругавшись и пробежав несколько метров, глядя под ноги, Эванс не заметил, как столкнулся с ней. Она была такой же, как в тот день, когда он оставил ее с пробитым колесом в гараже у Лероя Мастерса. Ничуть не изменилась. Будто все эти годы стояла в промасленной бумаге вдали от солнечных лучей. Неудивительно, что многие поверили в его возвращение. Миа не просто привела к лучшему другу Кельта человека, который выглядел как Ашер Эванс. Ларссон пришел в сопровождении младшей сестры Эванса и приехал на его машине. Эту черную Импалу не перепутать ни с какой другой. А дальше все пошло по накатанной. Стукачи закричали о полуволке среди псов, и люди Ронье купились. Да что греха таить, Ашер сам бы поверил, если бы не был точно уверен, что это не он сам. Завести машину без ключей от замка зажигания – уровень школьной программы класса для умственно неполноценных любой общественной школы в их районе. Примерно такие компетенции, формирующие скиллы по выживанию в гетто, содержали учебные программы общедоступных учебных заведений, подготавливавших постоянную смену кадров уже мотавшим срок матерым преступникам. Парочка ярких искр из оголенных проводов, и по кузову идет легкая вибрация от заведенного мотора. Ашер откинулся на сиденье и закрыл глаза, наслаждаясь этим звуком. Он будто вернулся назад во времени, где ему снова двадцать четыре, дышать мешает пара сломанных ребер, а в голове ходит гул от прицельного удара железной трубой по темечку. Дома его ждет семья, в которой сорванцы-подростки должны с минуту на минуту прийти из школы и довести его до белого каления. Это было в прошлом, там, где он был жив, и у него была собственная семья. Эванс достал телефон, настрочить Адаму сообщение, что увел «обратно» лошадку Бонни и Клайда, как в ленте Instagram появилось новое фото, на котором на заднем плане мелькнула знакомая девушка с розовыми волосами за рулем машины. Эванс расхохотался низким раскатистым голосом. Мелкие засранцы уели их с Адамом, как кучку старперов. Пешки обыграли их обоих, постоянно сменяя друг друга в процессии игры, оставив в итоге ни с чем. Ашер захлебывался хохотом сквозь слезы, рассматривая фото на экране. Осталось найди больную на всю голову сестру, пока в ней не появилось несколько новых отверстий, а еще лучше – выдать ее замуж, чтобы не было времени и помыслить о подобных авантюрах. Эванс вырулил из переулка, и, объезжая здание с другой стороны, едва не сшиб вылетевшую на дорогу девушку. *** Фатум. Рок. Судьба. Фортуна и предопределенность. Адам не верил ни в одно из этих понятий, шедших вразрез с теорией вероятности и математической статистикой. Скрепя сердце, он, конечно, еще мог принять теорию квантовой запутанности, но и та на данном этапе своей доказательной базы выглядела не совсем убедительно. Вот что было убедительно, так это постоянное повторение одних тех же ошибок, без учета полученного предыдущего, чаще всего негативного, опыта, и, как следствие, отрицательный результат. В этом он был мастер. Чему удивляться, если ты идешь одним и тем же путем из ошибок и… ошибок, и ничему не учишься. Итог этого более чем предсказуем: ты лежишь на асфальте еще не до конца отошедший от удара электрошокером, а в тебя уже собираются загнать нож, как иглу в подушку для их хранения. Он уже попрощался с жизнью, ведь в этот раз ему рассчитывать не на что, но свет в конце тоннеля появился немногим раньше, чем того требовал сценарий, и помешал главному антагонисту сегодняшней драматической постановки сделать из Ларссона великомученика. И вполне еще себе живой Адам сощурился от яркого света фар уже знакомой черной Импалы, свернувшей в их сторону. – Ну, надо же, – презрительно хмыкнул киллер, медленно опустив нож и отступив от лежавшего на асфальте Ларссона. – Ты, гляжу, никак не угомонишься, да, – звук мотора стих, дверь машины закрылась с хлопком, но фар водитель не погасил. – А ты, гляжу, отрастил яйца, раз решил вернуться в Нордэм, – тон голоса киллера из презрительного больше стал похож на настороженный. – Отдай мне то, что забрал, и проваливай, – скомандовал водитель Импалы, чей голос показался Адаму очень знакомым. Человек шел к ним от машины, не сворачивая, и яркий свет фар ослеплял и Адама, и Норзера. Мужчина, вышедший из машины, продолжал приближаться к ним, но рассмотреть его было практически невозможно. – Я не брал чужого, – возразил Норзер и осторожно шагнул назад. – С чего мне отдавать свое? – расставаться с добычей он не спешил, но снова отступал. – Не делай глупостей, ничем хорошим твоя самодеятельность не заканчивается, – Кельт, а, это без сомнения, был он, будто бы отчитывал киллера. – Отдавай и проваливай, – снисхождение и жалость в голосе Ашера отразились на лице киллера, перекошенного от гнева. Он скривился на его слова и злобно сощурился, нервно перецепляя рукоять ножа в правой руке. – Я бы рад, – оскалился Норзер. – Но, нет, – он приготовился к броску, расправив плечи и сжав рукоять ножа, и, ослепленный ярким светом фар, не решался первым броситься на противника. – И не надо, – Адам, закрыв глаза и сориентировавшись на звук его голоса и шорох шагов, со всей силы вломил Норзеру под колено, свалив его на пол. – Давай! – крикнул Ашер. В переулке вмиг стало темно, когда Эванс залезла в салон Импалы и выключила фары, оставив всех в непривычной для глаз темноте. Ларссон, лежавший на асфальте, и Норзер, все это время стоявший над ним, оказались в проигрышном положении и привыкали к отсутствию света, пока настоящий Кельт уже сбил Норзера с ног и пинком оправил нож под мусорные баки. – Стой! – ее крик ударил Адаму по ушам, но кому она кричала, он так и не мог понять, до момента, когда фигура вихрем пронеслась вглубь переулка, выбивая из руки киллера уже новое перо. Картотека у Норзера, значит Адаму придется доставать ее, запачкав руки. Ларссон поднялся на ноги и пытался прицелиться в Норзера, при этом, не поранив Эванса, спасшего ему жизнь и сцепившегося с киллером с четкими намерениями не дать противнику уйти живым. Кое-как выхватив цель в темноте, Ларссон выстрелил три раза, и, судя по звуку, две пули встретились с мусорным баком, а третья попала в кого-то из людей. Адам прекратил стрельбу, когда в его руку впилось что-то острое. – Больная? – завопил Адам, стряхивая с себя Эванс, вцепившуюся зубами в запястье, а руками выдиравшую Desert Eagle из его правой руки. – Я же сказала, стой! – предъявила ему девушка. – Отняла! – крикнула она, когда Ларссон брезгливо отдернул руку и выпустил пистолет. – И я, – отозвался низкий голос, и Эванс под ноги упали Remington 870 и армейский нож. – Сука, ушел, – мужчина вышел из темноты с пулевым ранением чиркнувшего по поверхности плеча. – Ты его укусила? – недоверчиво спросил Кельт, заметив, как Адам потирает руку с проступившим кровавым следом. – Да, теперь он превратится в меня, – Эванс ходила и собирала разбросанное оружие и складывала его на капот Импалы. – Двух тебя я не переживу, – низким голосом ответил ей брат. – Ты в порядке? Сильно ударилась? – спрашивала у Эванс ожившая копия Адама, повергая того в полное недоумение. Точнее теперь Адам был копией, а рядом с ней стоял оригинал. – Отошел от нее нахер, – почти грозно крикнул Лиам, если так можно было сказать про запыхавшегося парня, который вбежал в переулок и вцепился в подругу, даже не став разбираться, кто есть кто из присутствующих. – Чего? – Эванс только едко усмехнулся и посмотрел на парня, вопросительно подняв брови. – Вы, господа, что? Бессмертные? – уточнил он. – Сначала напялили мои шмотки, – махнул он в сторону Адама, – затем угнали мою тачку, а потом ещё пытаетесь указывать, что мне делать? А не отправиться ли вам! – Ашер вскинул карабин в руке. – Не надо, тише, туда они успеют, – Миа схватила его за рукав и потянула вниз. Девушка честно попытался сгладить незаладившиеся общение, но судя по кипевшему в крови окружающих адреналину, то, что все еще живы, это уже просто дикая удача. – Угу, если что, я провожу, – Кельт опустил Remington, но его лицо оставалось приковано к лицу Лиама, у которого глаза оказались на выкате. – Вы – Кельт? – наконец-то сложив два и два, Лиам ждал подтверждения от подруги, а не от самого Эванса. – А что, не похож? – Эванс посмотрел на рану на плече, взглядом оценив глубину входа пули. – Это честь для меня познакомиться с вами, мистер Эванс, – Лиам опрометчиво сделал шаг в его сторону и протянул руку. – Ли, стой, нет! – девушка хотела предостеречь Ларссона, но не успела. В мгновение ока Эванс скрутил протянутую руку и заломил ее парню за спину, а затем приложил того лицом о капот своей Импалы, да так, что на оцинкованном железе осталась вмятина от лба Лиама. – Господи, Ашер, что ты делаешь, отпусти его! – Эванс вцепилась в руку Кельта, тщетно пытаясь оттащить его от Лиама. – Молчать! – прикрикнул Ашер, и, о чудо, она его послушала. – Слушай сюда, голубок, – Эванс наклонился к уху Лиама, выкручивая руку еще сильнее. – Если бы не одно маленькое такое «но», то я бы тебя четвертовал, – опять вывернул руку парню, и Лиам только что-то невнятно промычал в капот, но не сопротивлялся. – Не слышу, – задал он контрольный вопрос, за которым последовал очередной винтовой поворот в руке и почти вой Лиама. – Руки убрал, – у головы Ашера послышался звук взведенного курка девятимиллиметрового, наставленного на него Адамом, взявшим на себя роль заступника братьям своим меньшим. И хоть Ларссон и близорукий, но в упор он точно не промажет.