Но вместо этого Майя отступает, а во взгляде снова то затравленное выражение. Трясёт головой, делает ещё шаг назад. А у меня начинают закрадываться подозрения, почему совсем молоденькая ещё девчонка могла сбежать из отчего дома. И вот так реагировать на абсолютно невинное и полностью адекватное предложение. Осталось выяснить, что за чудак такой в своё время протянул руки к явно протестующей мышке. И помочь ему протянуть ноги. Нервно дёргается уголок губ, и я отгоняю идиотские мысли. Устало потираю переносицу. Вот это точно не моё дело. Даже если папаша не уследил и дочке не повезло с поклонником. Я там вообще никаким боком, и всё, что от меня требуется — заслать мышку в «Прометей» к Звягинцеву и… стоп. — Ты знаешь Марата? — Она моргает раз, другой. — Звягинцева, — уточняю мрачно. И не жду ответа, потому что по разом побледневшей мышке и так всё становится ясно. Всегда знал, что он мудак, но чтобы настолько. С силой сжав челюсти, я ищу варианты. И мой один хрен самый лучший. — Ладно, — выдохнув, решаю, что в этом случае шоковая терапия сэкономит мне нервы и время. Резким шагом, чтобы не передумать, подхожу к ней, по пути прихватывая её рюкзак, куртку и берцы. Впихиваю всё это добро мышке в руки и, пока она ловит тяжёлые ботинки, подхватываю на руки под испуганный выдох. И иду, пока Майя не вспомнила, что вещи можно бросить и занять руки чем-то более полезным. Моей шеей, например. И не то чтобы всерьёз беспокоил урон от хилой девчонки, просто до чёртиков не хочется снова терять время. Ругаться с ней, уговаривать. А домой как раз хочется. И в душ. И спать. Но девчонка ведёт себя на удивление мирно. Сказал бы, что боится лишний раз шелохнуться, но она же вся такая бесстрашная. Лифт, первый этаж, охреневшие глаза охранников. С трудом открыв дверь машины с Майей на руках, я сажаю мышку на переднее пассажирское. Пустил бы и на заднее, если бы был уверен, что обойдётся без её фокусов, после которых мы влетим в ближайший столб. — Страшно было? — хмыкаю насмешливо, но веселье пропадает как вид, стоит наткнуться на стеклянный взгляд и прижатые к груди руки, в которых всё ещё её вещи. — Мышка… э-эй. — Я машу рукой перед её глазами и едва успеваю отдёрнуть пальцы от громко щёлкнувших зубов. — Никогда. Так. Больше. Не. Делай, — цедит она сквозь зубы и в два удара сердца обувает свою монстрообувь. Но вместо того, чтобы связать и бросить заразу, которая оказалась кусачей, в багажник, я хмурюсь. — Сильно… поломал? Вопроса «Кто» она не задаёт. Молча натягивает на себя куртку, щёлкает ремнём и как послушная девочка кладёт рюкзак на колени. И ответ ясен, вот только он ничего не меняет. И я также молча завожу мотор и трогаюсь с места. Зная, что всё равно отправлю её к тому, кто, похоже, сломал ей жизнь. Глава 5 Бросив машину у подъезда, я жду, пока Майя закончит озираться. Странно, что её удивляет обычный, по сути, жилищный комплекс. Да, застройщик обозвал его премиумным, но сказалось это разве что на стоимости жилья и коммуналки. В остальном тот же паркинг, те же керамика и прочий шик, та же ругань с управляющей. Разве что мини-парк внутри комплекса и правда красивый. Но мышка парк не комментирует, бесстрастно заходя в подъезд. — Добрый вечер, Константин Александрович, — улыбается консьерж, но мне и раньше было не до него. Коридор, лифт и холл на три квартиры. — Пентхаус, — презрительно заявляет мышка. — Кто бы сомневался. — Кто бы говорил, — отзываюсь в тон и распахиваю дверь во всю ширину. — Прошу. Или для дочки хозяина заводов, газет и пароходов это слишком мелко? Зачем к ней лезу? Потому что завожусь и ни разу не в постельном смысле. Майя вызывает слишком много противоречивых реакций, чтобы это не бесило. Мне её то убить хочется, то пожалеть. В то время как думать надо вообще о другом. Загорается мягкая подсветка, слышно, как срабатывает механизм электроштор. Умный дом приветствует хозяина. — Гардероб налево, ванная прямо. Кухню найдёшь сама, если надо. Можешь располагаться в гостевой спальне, вещи сейчас дам. Если и есть место комфортнее офиса, то оно здесь. В квартире, где всё подстроено под мой график, предпочтения и ритм жизни. — Свет включается на сенсорных панелях, они натыканы по всем стенам, так что тоже найдёшь. — Какой ты гостеприимный, — презрительно. Если я объясняю, проходя в гостиную, то мышка так и стоит у входной двери. Скинув пиджак в кресло, я расстёгиваю манжеты, закатываю рукава и встаю так, чтобы встретиться с ней взглядом. — Не надейся, сбежать не получится, — с довольным прищуром. — Без моего отпечатка входная дверь не откроется, пожарных лестниц здесь нет, а полетать с двадцать пятого этажа ты вряд ли захочешь. Я прав? — Ненавижу, — цедит она сквозь зубы. А после остервенело сдирает с себя куртку и с силой бросает её на тумбу. Сдувает прядь со лба. Резко дёргает за шнурки, ослабляя свою монстрообувь, и болтает ногой так, чтобы те, слетая, врезались в мебель и стену. Детский сад. Мне даже за свои взрослые реакции почти стыдно. — Располагайся, — хмыкаю, глядя на дефиле по коридору с демонстративно задранным носом и презрительным взглядом. — Моя спальня слева, твоя справа, не перепутай. И, подхватив пиджак, я со спокойной душой ухожу к себе. Дерево, металл и никаких дерзких мышек в пределах спальни. Красота. Из-за тёмных стен, тёмной мебели и чисто мужского дизайна Ник всегда считал мою квартиру слишком мрачной и угрюмой. А для меня после целого дня веселья в офисе убойная доза мрачности как раз то что надо. Убрав пиджак в шкаф, я проверяю почту на ноутбуке, чтобы убедиться, что ничего катастрофичного не случилось, и захлопываю крышку. Поймав себя на мысли, что убрать бы его в сейф. А то ходит здесь одна, считая себя самой умной и бесстрашной. Вспомнив мышкину реакцию на имя Звягинцева, я сжимаю челюсти. Как есть мудак, что в делах, что в личном. Даже если он просто зажал её в тёмном углу, то эффект превзошёл все ожидания. И полечиться бы девчонке, да нажаловаться отцу, но нет, куда там. Самостоятельные так не делают. Самостоятельные сначала уносят ноги, а потом всю жизнь мучатся. Устало потерев переносицу, — на часах уже начало третьего — я собираюсь в душ. Чёрт, вещи. Не дойдя до двери ванной каких-то полшага, меняю направление. А после долго рассматриваю содержимое собственного шкафа. Дать ей рубашку, которых у меня миллион? Так и вижу этот взгляд в ответ. По её мнению, уничижающий, но для моего эго такой мелочи явно не хватит. Да и что она будет делать с этой рубашкой? Выйдет с утра к завтраку? Ага, попутно сравнивая меня с уродом Звягинцевым. Вздохнув, беру два чистых полотенца, две футболки и, — взгляд окидывает невеликий выбор — шорты. Года два назад мама решила, что это отличный подарок на Новый год. И как бы вопросов нет, шорты она купила какие-то супернавороченные и даже не безумной расцветки. Но где я и где шорты. Смутно вспомнив, что в гостевой ванной вроде как валялась невскрытая зубная щётка, торможу себя на этой вредной мысли. Мышка Майя здесь на одну ночь, так что вряд ли пострадает, не почистив одного раза зубы. С другой стороны, мама научила гостеприимству всех своих сыновей. Даже меня, к большому сожалению. Поэтому, скривившись, я добавляю к вещам ещё и плед, на всякий случай. И несу всё это ей. И сталкиваюсь с мышкой прямо в дверях её одноразовой спальни. — Так долго искала нужную комнату? Первый захожу внутрь и оставляю вещи на краю кровати. Оглядываюсь, смутно припоминая, что дизайнер рекомендовала сделать гостевую спальню в нейтральных тонах. А потом подрагивающим голосом объясняла, что гости бывают разными и лучший вариант — что-то бежевое в стиле унисекс. Вообще, гости у меня появились впервые с покупки квартиры. И спальня эта — побочный результат моего отказа от собственного кабинета. Спасибо, такого добра мне хватало и на работе. — Так долго удивлялась безвкусию, — хамит мышка. — Я передам дизайнеру, ей безмерно важна твоя оценка, — хмыкаю в ответ. И, считая роль хозяина исполненной даже с лихвой, ухожу, наконец, к себе. Душ успокаивает. Не так чтобы очень, но прохладные струи, бьющие по спине, снимают раздражение от слишком долгого даже для меня рабочего дня. Мысли лениво ворочаются в черепной коробке, перескакивая с Ани, которой я должен был позвонить, когда приеду домой, на Звягинцева, исполнившего неизвестно что. Хотя этот постоянно исполняет.