* * * — Лагерь военнопленных находится километрах в 2 от деревни, фактически там два лагеря солдатский и офицерский. Солдаты сидят на открытой местности, охраняются движущимися патрулями по пять человек, офицеры находятся в отгороженном колючей проволокой периметре. Солдат привлекают на разные работы, в основном на ремонт деревянных мостов, заготовка дров и расчистку дорог. С утра в машины грузятся пленные и на работу, сзади за машинами едет мотоцикл с пулеметом, чтобы не убежали, — докладывал сержант Илья Левченко, в воскресенье на работы не привлекают. Кормят отвратительно, на день выдают пол миски баланды. — Илья, откуда ты все это узнал, всего то два дня как наблюдение вел? — поинтересовался товарищ командир. — Так мы тех кто убежал с этого лагеря за два дня 8 человек перехватили. Вот они и порассказывали. — А что немцы «бегунов» не отлавливают? — При нас не замечалось, к тому же там кроме немцев и предатели…, - как бы смущаясь дополнил он, — ну тех которых они заметили или заподозрили в попытке убежать они возвращают, но если по тихому, то… никто их не считает, лагерь промежуточный, при накоплении достаточного количества и при наличии на станции свободных вагонов их периодически отправляют, а так, в общем давно не отправляли, потому лагерь как бы переполнен, по предварительным данным красноармейцев около 600 да командиров до 100 человек, много раненых мужчины и женщины содержатся вместе. — А женщины там откуда? — Так сестры милосердия… госпиталь они взяли, есть еще связисты, жены офицеров наверное, точно не знаю, охрана в этом лагере не зверствуют, ведут себя нормально, почти по человечески. — Мне все равно как они себя ведут, — вдруг напрягся Валерий Александрович, — их сюда никто не приглашал, они сами приперлись разрушать, убивать и грабить, и тем самым предрекли свою судьбу, — и повернувшись в другую сторону спросил: — Клебанюк, что там по приему с учетом большого количества раненых? — Все идет нормально лагерь готов, медицинские палатки, операционная, генератор все есть и проверено, имеются некомплект обмундирования, это если придется переодевать бывших пленных. — В смысле некомплект? — Брюки есть, а гимнастерок совсем мало, а то вещевое имущество которое взяли со складов в Польше, Франции и на Украине, так там фасон другой. — Это не столь важно, — махнул ладонью Валерий Александрович, — главное имеется в наличии, и еще вооружать их будем «польскими маузерами», «мосинки» побереги. — Как думаете проводить операцию по освобождению? — это уже к Левченко. — Так как обычно, по тихому отстреляем охрану и своим ходом до вот этого лесочка, — указал место на карте, — там километров пять-шесть, за час-полтора ну в крайнем случаи за два доберемся. — Чем думаешь эвакуировать трофеи? — Возьму пару наших машин, да у них четыре те которые на работу возят, да два мотоцикла, и еще две машины у них сломанные стоят, да броневик пулеметный сломанный в нем пленные чего то ремонтируют, товарищ командир все продумано, — улыбнулся Илья Левченко, — за одно в этом транспорте и раненых перевезем. — Когда думаешь начинать? — Так сегодня вечером, как только тех кого на работы возили привезут, так и начну потихоньку, наши уже все всё знают. — По аккуратней там, людьми за зря не рискуй. — Клебанюк, ты как готов сегодня людей принять? — Так точно. Ужин будет готов, медики предупреждены, операционная готова, генератор заправлен. Завтра отсортируем их по специальностям, создадим взводы, роты, потом организую баньку и постирушки… а дальше по графику. — По какому графику? — заинтересовался Валерий Александрович. — По армейскому, как в частях заведено… утренняя побудка, зарядка и целый день боевая учеба, — четко доложил Андрей Клебанюк, — перед сном просмотр учебных или художественных фильмов. — Понятно, теперь о грустном, нам непременно нужны машинисты паровозов. Для более качественного выполнения данного задания, предлагаю всех железнодорожников временно свести в одно подразделение. * * * Операция по освобождению военнопленных прошла успешно, не считать же в самом деле инцидент, когда освобождённые до смерти забили фашистских приспешников и если военнопленных оказалось поболее той цифры на которую мы рассчитывали, то железнодорожников почти не было, но удача пришла откуда не ждали: — Сами вышли на наш секрет. Группа в четыре человека, два танкиста и два железнодорожника, — докладывал временно исполняющий обязанности начальника сборного пункта Андрей Клебанюк, — я когда узнал, что они железнодорожники сразу их к себе вызвал. Оказывается это паровозная бригада, их поезд разбомбило вот они к нашим и пробираются, это потом они танкистов подобрали. — Документы у них проверил? — Да, — и тут же выложил на стол удостоверения, — я подумал, что и Вам будет интересно на них взглянуть. — У танкистов значить ничего, — просматривая документы произнес Валерий Александрович, открыл удостоверение железнодорожника, плин открывается открыточкой… никаких скрепок листиков два, оба приклеены к политурке, есть фотография как узнать настоящее или поддельное? Фиг знает, отложим в сторону, по документам как бы бригада, — что еще скажешь? — Ничего люди как люди, по ним видно что давно идут, одежда потрёпанная, сами заросшие, уставшие и очень голодные, у танкистов на два нагана три патрона. — Угу, с машинистом и помощником нужно аккуратно провести беседу, возможен компромисс, поможем эвакуировать семьи, если они у них имеются, нам же необходимо, чтобы они обучили наших правилам эксплуатации паровоза… Слюсаревич Петр Поликарпович 1889 года рождения всю свою сознательную жизнь был железнодорожником, помнил он японскую войну 1905 и империалистическую 1914 года, знавал царя, временных, белых и всяких разных других. Красные в их городок пришли как то незаметно, боев как таковых не было или он их просто не заметил? В общем сменили только флаг на городской управе, пропали жандармы и вечерами было страшно выйти на улицу, пережил он НЭП и голод и холод, он не был идейным коммунистом или советчиком, он просто жил и делал свою работу по мере сил и стараний. В 1939 году, когда была присоединена та часть страны, которая была под поляками его и еще несколько паровозных бригад перевели в Брест, война его застала на работе он был машинистом и вел состав в Жабинск, но не довел, на одном из перегонов они подверглись авианалету и… в общем в Жабинск они с Семеном помощником машиниста добирались пешком, а кочегар у них в бригаде был из местных и сразу сбежал куда то, на станции же была неразбериха, здесь то они и узнали, что началась толи масштабная провокация, толи война, но главное было то, что в Бресте немцы, значить возвращаться им некуда, так они стали беженцами по неволе, вернее он со своим помощником решили пробираться к себе на малую родину в Брянск, но и здесь им не повезло, состав на котором они ехали был разбомблен и дальше они шли пешком, потом встретили танкистов, от которых узнали, что они уже за линией фронта… решили идти вместе. На секрет вышли случайно: — Стой кто идет, — негромко раздалось с права, и только они хотели разбежаться и залечь, как с лева так же услышали: — Стой, стрелять буду. Остановились, оглядываемся вокруг как бы никого, новая команда: — Стать на колени — сесть на ноги, руки поднять вверх и без баловства. Команду выполнили, и лишь после этого к ним вышло… лохматое существо, оказавшееся дозорным. Лагерь, здесь оказался военный лагерь, бойцы были только какие то измученные и в здорово потрёпанной, хоть и явно недавно выстиранной форме, а еще их покормили, при чем ни как ни будь, а настоящей кашей с куском курятины, потом с ними вел беседу какой то командир в пятнистой форме, такую Петр Поликарпович еще никогда и не видел, ему он рассказал все, от начала и до конца, потом был разговор за императорскую Россию, вспоминали, что не все там было так уж и плохо, особенно для них, железнодорожников. — Петр Поликарпович, а семья у Вас имеется? — Ну можно сказать, что имеется. Жена в Бресте осталась, а дети в Брянской области. — Тут такое дело, нам нужен человек, умеющий управлять паровозом. — Ну, это дело не хитрое, я вот смогу, — с улыбкой произнес Слюсаревич, — Семена помощником возьму и справимся. Если еще и кочегара дадите, то совсем хорошо будет. Долго они еще говорили о жизни, о событиях, о прошлом и будущем. Отчего то этот военный записал адрес в Бресте, по которому находится его жена. На следующий день они каким то чудным образом оказались в ангаре среди которого находился с виду новенький паровоз. Их с Семеном подвели к двум мужчинам в старомодных гражданских сюртуках: — Александр Николаевич, — обратился к старшему приведший их сюда военный, — это именно те железнодорожники о которых Вам докладывали. — Угу, — произнес тот глядя на Слюсаревича и Семена, — Петр Поликарпович Вы сможете управлять этим? — спросил он указывая на паровоз. — Отчего же не смочь, смогу. — Иван Федорович, — произнес Говоров старший, обращаясь к Яровому, — организуйте пожалуйста сменную одежду для господ машинистов и пусть они приступают, я желаю увидеть как это железо сдвинется с места. Вот так и начали работать на новом месте Слюсаревич Петр Поликарпович вместе со своим помощником Семеном, обучая машинистов и помощников машинистов паровоза. Поначалу все им было дивным, а потом стало обыденным и как то враз, неожиданно закончилось. Петр Поликарпович Слюсаревич и Семен был отозван с непродолжительной командировки. Подписали бумаги о «неразглашении». Встретились со своими семьями которые, как оказалось специальная команда пока их не было эвакуировала из Бреста. Получили довольно внушительный продовольственный паек и деньги за командировку. Потом секретным рейсом их всех доставили с соответствующими бумагами и предписанием на станцию Поварино, где их тут же, ввиду нехватки квалифицированных кадров приняли на работу в депо, при чем Семена повысили до машиниста. * * * Сержант Илья Левченко был достаточно опытным бойцом и командиром, неоднократно ему приходилось участвовать и командовать, но все всегда было под присмотром товарища командира или он находился где то поблизости и с ним всегда можно было проконсультироваться и прояснить ситуацию. В этот же раз было оказано высочайшее доверие, ему совместно с Андреем Клебанюком поручили разработать и осуществить операцию по освобождению военнопленных. — Илья, я ведь артиллерист и в Ваших разведывательно-диверсионных делах не очень, — говорил Клебанюк… — Да ничего сложного. Произведем разведку, выясним кто и где находится, когда посты меняются, по сколько человек в секрете. Тихо подкрались и по возможности всех аккуратно уработали, — храбрился Илья Левченко, в душе осознавая, что все это проделать ох как не просто, даже имея всякие разные штучки в виде хитрых маскхалатов, хороших биноклей, тепловизоров и глушаков на винтовки и револьверы. — Вот и хорошо. Раз тебе это настолько знакомо так и поступим, я займусь организацией лагеря, а ты силовым вопросом, — обрадовано констатировал Андрей. Разведывательно-диверсионная группа в которую входил Игнат Соловьев и Влас Сафронов скрытно вела наблюдение за лагерем военнопленных, уже который час и все скрытно. Они уже точно знали, что никаких секретов нет. Охрана в вразвалочку ходит по определённому маршруту в пределах своего участка. Достаточно часто делает остановки, а может и вообще отойти в сторонку и просто посидеть на травке. Определили, что в патруле один немец и два с белыми повязками на рукаве, бывших военнопленных согласившихся сотрудничать с ними. В общем все враги которых нужно бесшумно ликвидировать. Наблюдали они с расстояния не менее 100 шагов поскольку местность была открытой, но такое расстояния даже для начинающего снайпера было не проблемой. Чем хороша винтовки СВТ-40 которую за сочетание букв назвали «Светка», что автоматически подает патрон. Знай себе нажимай на курок, а в мастерской их еще и модернизировали. Приспособление под глушитель, приклад сделали откидным и с удобной пистолетной ручкой, установили затыльник для уменьшения отдачи, снайперский прицел. Так же имелся увеличенный до 20 патронов магазин… винтовка вышла очень удобной, хоть для стрельбы на дальние расстояния и не достаточно точной. — Игнатушка, ты там поаккуратней, чтобы поменьше стирать было, — говорил Сафонов, — маманя в прошлый раз очень ругалась когда ты этому горцу с пулемета всю бурку продырявил. Такая хорошая, черненькая, видная и мало того, что в крови, так еще и дырок уйма. — Влас отстань. Где ты на этих голодранцах бурки видишь? Мы здесь, чтобы наших освободить. Говорил же сержант Илья, что хабара не будет. Это патриотический выход, чтобы навык не терять да дух армейский поддерживать. Отчизне помочь в трудную годину, а ты… в прицел смотри, да не промахнись. — Ой не говори Игнатушка. Еще ни одного выхода не было, чтобы мы с тобой чего к дому не приволокли. Даже в тот раз, когда с прошлыми освобожденными да саперами на неделю ходили, так целую гармошку хитрую добыли. — Влас, эта гармошка аккордеон называется. — Да по мне хоть и бубен, все одно ть играть не умею… — Договорить он не успел, в наушниках прозвучала команда сержанта Ильи Левченко, ответственного за данную операцию: — Начинаем по тихому, — сразу и начали и тут же закончили ввиду отсутствия мишеней. По тихому они убрали охрану и часового на вышке. На глазах у изумленных «сидельцев», которые смотрели на них очень широко открытыми глазами собрали трофей, не забыв и на вышку заглянуть. Так же быстро все закончилось и в других местах. Воевать то в сущности было не с кем тыловое подразделение, более чем на половину состоящее с временно прикомандированных из выздоравливающей команды, разбавленное предателями, которые кроме как на карательные действия были не способны ни на что и как оказалось вооружённых палками.