Виктора Буржуа переправили во Францию 1940 года через день, ему предоставили велосипед, продуктов на три дня и переправили. * * * — Один сдвоенный и два обычных ангара остальные здания чуть дальше, одно используют как казарму совмещённая со столовой. Днем прилетают и улетают самолеты, на ночь остается около 6 штук разных, но бывает и больше, еще они восстанавливают трофейные самолеты, мы заметили как на двух при нас закрашивали звезды и рисовали кресты. Так же там есть два таких самолета как у нас, один из них даже с кабиной, — и уточнил, — в сторонке стоят. Есть бочки с бензином, вот здесь, — указал на карте, — а здесь маленький склад боеприпасов и бомб, — тыкал пальцем. Ремонт и подготовку к вылету производят с вечера сами немцы иногда привлекают военнопленных, их там до 10. Охрана — около взвода, остальные обслуживающий персонал, всего на ночь остаются человек 40–50, офицеры уходят в деревню, — докладывал Левченко результаты наблюдений, — Зенитного прикрытия не имеется. Ага есть еще машина-будка с рацией, вот здесь, — указал он место, — и один мотоцикл без коляски, иногда приезжает грузовые машины привозит бочки с бензином, боеприпасы, бомбы, продовольствие. Еще что-то ремонтируют в ангаре. Валерий слушал и кивал головой: — Значить говоришь у них на ночь остаются шесть самолетов, да два таких как у нас… такие как у нас самолеты они заводили? — Те на которых кресты рисовали их заводили, а такие как у нас нет, но с виду они целые. Точнее определить не можем далеко, поле вокруг открытое, эти все время шастают, близко не подобраться. — У нас 14 летчиков… Хе хе всем не хватит, — глянул на Левченко Валерий и заулыбался, — даже если считать те которым кресты рисовали. Сегодня вечером будем запускать квадрокоптер, хочу посмотреть что за самолеты там. — Неа, не получится, — замахал головой Илья Левченко, — там каждый вечер разные прилетают, сегодня одни, завтра другие. — Все равно нужно посмотреть, какие типы самолетов. Вечером, когда солнце еще окончательно не село, а ночь еще не вступила в свои законные права над аэродромом почти бесшумно парил квадрокоптер снимая все на карту памяти, поскольку ни Валерий Александрович ни Илья Левченко, ни разу не летчики, то все заснятое было продемонстрировано имеющимся у нас летунам: — Это наши Яки, — сразу определил марку самолета Лейтенант Шаркин, — хоть и перекрашены и с крестами, но точно Яки, а вон тот это «уточка», — и глянув на товарища командира тут же исправился, — УТ-2, а вот эти два У-2, и один из них пассажирский… — Хороший самолет Як, обзор назад только паршивый, гаргрот высокий… — тут же начали обсуждать особенности машины остальные пилоты: — И двигатель слабоват за «мессером» не угнаться, — говорил другой… — Зато верткий, — защищал третий… — Вон те два «мессеры 109» сразу не определю, но как бы «Фридрих», а это целый ряд «юнкерсы 87»… — По немецки «штука», а по нашему «лапоть», — добавил сержант Саша Сиренко и все заулыбались или захихикали. — Хорошо товарищи пилоты, — прервав веселье начал говорить Валерий Александрович, — вот на изучение данных моделей летательных аппаратов Вам и следует сосредоточить свое внимание. Все летчики внимательно начали переводить непонимающий взгляд с товарища командира на пилота-инструктора… — Чего здесь непонятного, — начал говорить Иван Давыдин, — в ближайшее время все эти самолеты, — он демонстративно указал рукой на экран, — будут наши, а летать на них будете Вы. — Вы собираетесь захватить этот аэродром? — как бы не веря услышанному переспросил лейтенант Шаркин. — Собираемся, вот только договорюсь с командованием кто Вас таких примет, вот тогда и захватим. — Товарищ командир, — вдруг заговорил молчавший до этого летчик Поливанов, — там возле ангара ящики большие стоят, — волнуясь начал он, — точно в таких же мы перед войной получали Яки, потом техники их собирали… может и немцы их там в ангаре собирают? Валерий быстро глянул на Левченко, который тут же произнес: — Точно, они все время из этих ящиков что то в ангар таскали, а потом мы эти два Яка заметили, когда они на них кресты рисовали. И подозрение у меня появилось, что что то они там ремонтируют, а оказывается собирают… — Судя по количеству ящиков, — продолжил Поливанов, — там еще на два-три самолета. — Это если в самом ангаре ящиков нет, — добавил Лейтенант Шаркин. * * * Майор Ефремов, командир авиаполка пребывал в плохом расположении духа, очень большие потери, из командиров эскадрилий остался только один, из командиров звеньев в строю находилось только три из рядовых летчиков всего два и если летчики еще были, то самолетов уже не было никаких, даже сильно латаных. За три последних дня полк потерял семь самолетов, в строю осталось только два латаных МиГ-3 остатки от «подаренных» неизвестным «патрульным»… где бы встретить еще хоть раз этого «патрульного»… с мрачными мыслями он шёл по взлетному полю возвращаясь от ремонтников. Поле было усеяно воронками от бомб после вчерашнего авианалета, которые он даже не знал засыпать или уже так оставить когда: — Товарищ майор, товарищ майор, — услышал он как кто то его зовет, обернувшись увидел красноармейца-связиста бежавшего к нему, — товарищ майор, Вас дежурный просит подойти, там Вам звонят…, - выпалив все это на одном выдохе молоденький связист переведя дыхание от бега продолжил, — сказали что из Разведывательного управление Генерального штаба, — снова переведя дыхание он продолжил, — товарищ Пронин звонит, — и замолчал глубоко дыша и предано взирая на Ефремова. — Что за товарищ Пронин такой, из какого Разведуправления… — Он еще просил у Вас спросить, — тут боец призадумался, вспоминая дословно, — летают ли те самолеты, которые он подогнал Вам в прошлый раз… — и в растерянности замолчал, — он так и сказал «подогнал в прошлый раз»… — Итиж твою, — не сдержался ком полка, — где… где он? — Так нет его, — с испугом ответил боец, — по телефону звонил, дежурный приказал Вам сообщить, что через пол часа он перезвонит, — и уже тише, — просил чтобы Вы были у аппарата. — Ага, ясно…, — сам себе проговорил майор, — и быстрым шагом направился к дежурному. Через пол часа, а может и больше, Ефремову казалось что прошёл целый час, с таким нетерпением он ожидал звонка: — Да майор Ефремов слушаю, — подхватив трубку быстро выпалил он. — Здравствуйте товарищ майор, — услышал он, — Вы поняли кто к Вам звонит? — Да да я догадался и признаться весь в нетерпении, я бы очень, очень хотел с Вами встретиться. — Хорошо, через час я буду у Вас… хе хе, если ничего не случится, — ответила трубка, — предупредите там своих, я на трофейной легковой машине буду и со мной мотоциклист, для безопасности… дороги нынче сами знаете какие. Через час к штабу полка подъехал трофейный Stoewer R180 в сопровождении мотоцикла с коляской. Там их уже с нетерпением ждал майор Ефремов: — Ну здравствуйте… — начал было говорить он, протягивая руку для рукопожатия, но недосказал, заметив что по камуфлированной форме прибывшего невозможно определить его звание. — Называйте меня просто «товарищ Пронин», этого будет достаточно, крепко пожимая руку майору представился тот и продолжил, — а где же Ваш Лев Иванович? — Нету больше Льва Ивановича, два дня как вылетел на задание и не вернулся… пока без вестей, — грустно ответил Ефремов, — он на подаренном Вами «мессере» любил летать… большие потери у нас за последние несколько дней, очень большие. — Простите, не знал… — Чего уж… война ведь… — А я собственно по все тому же вопросу, — криво улыбнувшись проговорил он, — летчики, самолеты… примете? — Приму, и даже особисту ничего говорить не буду… потому как и он погиб… а много и чего? — Точно пока не знаю, я ведь предварительно с Вами решил переговорить, вдруг Вы не согласитесь куда бы я все это девал? — с иронией проговорил «товарищ Пронин». — Хм, — ухмыльнулся майор, — у меня сейчас такое отчаянное положение, что я и «Чайкам» буду рад. — Что на столько все плохо? — Хуже некуда. — Ясно, ну пока могу обещать два Як-1 но думаю будет больше, пару «мессеров» в модификации «Фридрих» или Вы возможно знаете ее как «Фриц»? — Я кроме нашего «Эмиля» перевооруженного на наше же оружие вблизи их видел только в полете. Мне без разницы как их звать, — ответил тот. — В общем твердо могу гарантировать четыре штуки. Остальные «юнкерсы 87». — Да мне и «юнкерсы» подойдут… летать то на этом кто будет? Мои ребята Як-1 не знают у нас их никогда не было, «мессер» знаем, спасибо Вам… — Есть у меня группа подготовленных пилотов, — и заметив пристальный взгляд Ефремова, — да да из освобожденных военнопленных, обученных по специальной программе на нашей секретной базе. И могу отдать Вам временно пилота-инструктора. — У Вас и такие там имеются? — Нет этот по случаю достался. Сын белоэмигранта пробирался на Родину помочь Отчизне в борьбе с «тевтонами». Хороший инструктор сами увидите. Вот только с документами… мы всем выдали справки, но Вы же понимаете. — Понимаете, — как бы передразнил он в ответ, — у меня нынче такое…, - он глубоко вздохнул, — мне все равно есть у него документы или нету, главное чтобы Родине служил, да немцев бил. Сколько их у Вас собралось? — Всего 14 пилотов… разных, включая инструктора. — Как это понять разных? — Не все истребители, некоторые до переобучения бомберами были, — и обратив внимание на поднявшиеся брови Ефремова, продолжил, — не волнуйтесь, у нас, — здесь было сделано ударение, — на базе учить умеют… сами убедитесь. — Когда они прибудут? — Ну вот мы с Вами поговорили, значить сегодня начнем… я так думаю завтра-послезавтра с самого утра и ждите. Сигнал тот же? Две зеленые ракеты? — Нет… нет уже никаких ракет, простыни выложим в начале полосы, — ответил он.