– Но… – попытался протестовать один из духов. Да кто ж ему даст. – Свободны! – рявкнула и щелкнула пальцами, изгоняя хранителей в подвал, где им и самое место. Мило улыбнулась притихшим ученикам и услышала шепот с галерки: – Гарпия… Это кто там у нас в самоубийцы подался? Дракончик. И почему я не удивлена? – Начнем наше занятие, – сообщила, глядя исключительно в наглое лицо молодого Кьяри. Малец оказался копией своего папашки – пугающе высокий и непозволительно массивный, со светлым ежиком волос, квадратной нижней челюстью и темно-зелеными глазами. Но если первый был сформировавшимся мужчиной, то этот в мужчину еще только играл. – Как вам уже известно, вашей группе я буду преподавать «Легенды и мифы Забытого мира», а также «Воинские традиции разных культур»… Вот вы! Позевывающий зверолюд, севший на первую парту явно по недоразумению, вздрогнул и поспешно встал. – Сидите, сидите! – отмахнулась я, с интересом рассматривая лисью мордочку ученика. Хаджитов – представителей племени больших человекообразных лисов – не так часто встретишь на западе материка, еще реже за партой и уж совсем «эка невидаль» на курсе «Легенды и мифы Забытого мира», ибо их, как и меня, тоже можно причислить к мифам. Одно хорошо, память у этих человекообразных лисов лучше, чем у некоторых неблагодарных людишек. – В Алькете есть храм Лунной принцессы. Расскажите нам поподробнее про этот миф. Лис глянул на меня большими глазами и ухом дернул. Ах да, они же всем врут, что храм разрушен, а камешки давным-давно растащили на производственные нужды. Ну не любят хаджиты чужаков на своих территориях, а уж как их корежит от слова «турист»… – Существует легенда, – начал лис как-то совсем уж неуверенно, – что наш народ был долгое время в рабстве у демонов порока, но в одну лунную ночь с неба спустилась крылатая принцесса и дала сил для сопротивления… – Достаточно, – оборвала я скупого рассказчика и повернулась к зеленоглазой бретонке, сидевшей с противоположного края прохода. – Вы из столицы, верно? Говорят, над козырьком ратуши стоит статуя из зеленого мрамора. Так поведайте нам, барышня, в честь кого воздвигнута данная статуя. Зеленоглазка задумалась, я бы даже сказала, потерялась в хаосе собственных мыслей, гипнотизируя собственные пальцы. – Это Рагол Благословенный, – пришла ей на помощь соседка. Тоже бретонка, но одета поскромнее. Она дождалась моего одобрительного кивка и зачастила: – Во время осады столицы варварами из северных морей загорелись пороховые склады. Огонь охватил половину города и перекинулся на ратушу, которую использовали в качестве госпиталя для раненых солдат и яслей. Крыша здания обвалилась, люди задыхались от дыма и потеряли всякую надежду на спасение, когда в небе появился серафим, чьи крылья затмевали блеском чистейший малахит… – Достаточно. Я уже заинтересованно посматривала в сторону высокой фигуры в черном балахоне. Капюшон надвинут по самый подбородок, так что лица не видно, руки спрятаны в черных перчатках. Единственное, что выдавало в нем ледяного демона – холод, окружающий фигуру невидимым коконом. – А какие сказки рассказывают на пиках Альмедиса? Если демона и удивила моя наблюдательность, то он ничем этого не выдал. – Говорят, что короля Хербу покусали северные ветра, – голос студента звучал хрипло, с морозной свежестью, пробирающей слушателей до костей. М-да… Судя по недовольным взглядам дрожащих одногруппников, на других предметах спрашивали демона нечасто. Оно и понятно – это сейчас самый разгар бабьего лета, а что же будет, когда за окошком стукнет капитальный минус? – Обезумев, Херба спустился с пика и ворвался в ближайший город. Все, чего он касался, навеки застывало под корочкой льда: деревья, фонтаны, птицы и люди… Так было, пока с неба не спустилась шестерка белокрылых ангелов. Они тесно окружили Хербу, накрыли своими крыльями и усмирили демона, навеки застыв во льду. Я благодарно кивнула (оригинал сказки был в семь раз длиннее, но демон решил не морозить нас почем зря) и вернулась к доске. – История знает множество упоминаний крылатых мужчин и женщин – ангелы, серафимы, орлицы, девы-ветра, боги… Притихший класс с интересом слушал, не отводя от меня жадных взглядов. – Сами себя мы называем ар-теро, что в переводе на всеобщий значит «крылотворцы». Разочарую вас, но мы не боги и уж точно не команда спасателей. Мы историки, которые хранили правду об этом мире на протяжении семнадцати веков. До того часа, пока на мир не рухнули драконы… Догадайтесь, с чьего змеиного языка впервые слетело до неприличия обидное «гарпия»? Младший Кьяри недобро усмехнулся, явно понимая подоплеку сказанного. Остальные только недоуменно переглядывались и хмурили лбы. Окинув взглядом класс, я усмехнулась, раскинула черно-алые крылья и поприветствовала собравшихся: – Меня зовут Ма?рсия Браун, и я – легенда этого мира. Глава вторая Плохой характер Драконы – это зло с хвостиком. Драконы – это непомерное эго. Драконы – это мстительные гады. Ненавижу драконов! – Какие-то проблемы, госпожа Браун? – ехидно поинтересовался вышеупомянутый. – Нет, все прекрасно, – мило улыбнулась я в ответ и уже мысленно припечатала: «Мудак». А ведь как хорошо начинался день: провела две лекции, в перерыве заскочила к секретарю и, пользуясь поддержкой Белозерского, которую тот любезно оказал, лишь бы отстала, забрала личное дело младшего дракона. Точнее, пришлось взять все личные дела моей группы, чтобы не выдать себя раньше времени. И все это время Кьяри-старший ждал меня на кафедре, с каждой минутой теряя всякое представление о милосердии, а когда я таки явилась пред его зеленые очи, то сильно пожалела. Меня покарали в лучших преподавательских традициях – дали ПМК (прошу не путать с ПМС). Кьяри подсунул образец этой мерзости с самой благожелательной улыбочкой и велел сдать собственную до начала потоковой лекции. Время поджимало, а у меня не было оформлено и половины. И, чтобы вы знали, ПМК – это не «построй, малышка, кораблик». Это полный методический комплект, который преподаватели обязаны предоставить по каждому предмету. У меня таких оказалось пять – минимальная ставка, чтоб ее! – «Легенды и мифы Забытого мира», «Воинские традиции разных культур», «Мировая история», «Введение в предмет “Воздушная магия высшего порядка”», «Практика работы со стихийными духами». Монотонность и бессмысленность формулировок, которую так ценили господа методисты, убивали полет фантазии, работающий за соседним столом драконище отбивал желание вообще что-то делать, и только преподавательская этика мешала мне вывести размашистую надпись «Идите все лесом!» и сдать ПМК в таком виде. В коридоре что-то взорвалось, послышались сдавленные крики и топот. – Сейчас вернусь, – бросил декан с видом «двинешься с места – крылья оторву». И вот сижу я, перенаправляю зло в вербальную форму, как вдруг из-за перегородки, где обычно прячутся от посторонних глаз преподаватели, чтобы глотнуть чаю, выглядывает привлеченный шумом мужчина. Симпатичный такой. Невысокий, но подтянутый, с темными глазами и серебристой шевелюрой, небрежно перевязанной кожаным шнурком. В глазах огонь, в жестах прорывается беспокойная энергия. Субъект обозрел просторы и… оборзел. Иначе чем еще можно объяснить тот факт, что этот невоспитанный господин пристроил свою пятую точку на краешек моего рабочего стола и нахально произнес: – Приветствую! – поздоровался он с… не со мной. Кто в здравом уме сунется к злой гарпии, страдающей над бумажной работой? Поэтому точно не со мной. – Фаркас, – представился преподаватель, не дождавшись хоть какой-то реакции. – Эмиль Фаркас. Откинувшись на спинку стула, я придирчиво оглядела ненормального и скривилась. Оборотень – движения выдают, да и фамилия знакомая. Фаркас… Фаркас… Где же я про него слышала? – Простите мою бестактность, вы, случаем, не тот Фаркас, что стал новым хозяином плато Разлук? – Случаем, не тот, – снисходительно улыбнулся оборотень, чья пятая точка мяла черновик моей лекции. – Хозяином плато стал мой дядя, закрепив у нашей стаи правящее положение среди канисов[1]. – А-а-а… – разочарованно протянула я. Просто очень хорошо помнила файлы про ту битву. Это только на словах – стал хозяином плато, где обитали оборотни. На деле – вызвал захворавшего альфу, вспорол противнику брюхо и повалялся во внутренностях еще живого собрата. Вообще-то, как военный историк со стажем, я исповедовала крайне толерантную политику «забей и прими как факт». Да и не фиг соваться в чужую культуру со своими кровавыми ритуалами и мозгами набекрень, но тут в привычной картине мира что-то засбоило. – В чем дело? – насторожился Фаркас, уловив в собеседнике перемену. Взяв со стола карандаш, я прокрутила его в пальцах и заговорила: – После ритуала изгнания поверженных новая правящая стая бежит за вожаком и метит территорию. Около сотни километров равнин и лесов.