Холод, окружающий его фигуру невидимым коконом, стал более ощутимым. Словно крепостные стены вокруг замка. – Госпожа Браун, это невозможно. Меня так и подмывало взлететь и смахнуть с лица юноши проклятый капюшон, а потом еще и подзатыльник для острастки дать, но я проявила положенное преподавателю терпение. Как мне стало известно из личного дела этого любителя балахонов, Камаль родился полукровкой. Его мать – обыкновенная девушка из деревни, с которой по молодости зажег кто-то из демонов. В принципе, ничего такого, из-за чего можно падать в обморок, но Камаль почему-то так не считал. – Послушай-ка старую опытную гарпию, дружок. В мире существует множество невероятно злобных существ, ненавидящих всех, кто хоть чем-то отличается от них, – произнесла я с нажимом, вкладывая в каждое слово внутреннюю силу. – Я могла бы одеваться и вести себя так, как того требует общество, говорить то, что хотят услышать другие. Но предпочитаю оставаться собой. Знаешь, как это называется? Смелость. Смелость быть собой. – Вы не понимаете, – глухо отозвался демон. – Ах, ну да! Ты ведь единственный подросток в мире, которого не понимают. Кто чувствует себя одиноким. Исключительным. Не вписывающимся в существующие рамки, – с издевкой протараторила я и глянула на мальчишку с вызовом. – А может, ты просто трус. Демон хотел возразить, но я не дала ему такой возможности. Выскочив в коридор, ненароком спугнула влюбленную парочку, пристроившуюся на подоконнике. – Дети, ну кто так целуется? Вы поспорили, кто быстрее утопит друг друга в слюне? Или это коллективный лицевой паралич? Эй, куда побежали?! Я ведь могу порекомендовать вам… Тьфу ты! Ну никакого уважения к старшим. – Госпожа Браун! – послышался девичий голосок, полный отчаянья. Пропустив сладкую парочку, поспешно ретирующуюся с места событий, ко мне приближалась невысокая бретонка. За ней длинной цепочкой шли другие пустоголовые студенты моей группы. – Ну-с? – Госпожа Браун, мы нигде не можем найти эти книги, – призналась она. Подняв глаза к потолку, на всякий случай напомнила себе, что рукоприкладство – последнее дело, махнула горе-студентам, чтобы шли за мной, и направилась к главной лестнице. А что делать? Летать-то мне запретили! – Остолопы типа вас привыкли, что есть слуги и господа, – поучала я, спускаясь вниз. – Вы заканчиваете академии, университеты и мните себя великими умами, в то время как обслуживающий персонал считаете вторым сортом. Вам дают титулы и такие штуки, которыми вы гордитесь. Такие яркие повязки… – Регалии? – Вот-вот. Я кивнула и широким жестом раскрыла массивные створки входа в обитель книжного знания. – Ученые гордо носят звание профессоров, библиотекари – никогда. Ученых награждают и чествуют, библиотекари – продолжают пылиться среди книг. И это при том, что знания некоторых служителей книг могут легко затмить умственный багаж любого ученого. На этих словах я приветливо улыбнулась спешащему к нам господину Таврону. Пожилой имперец приехал в Академию вместе с тремя телегами трудов старой эпохи, спасая книги от разграбления и участи стать топливом в печах несведущего населения, да так и остался здесь. – Госпожа Браун, – подал голос Кьяри-младший. – Любой слуга может превзойти своего господина в благородстве и все равно останется слугой. Люди не посмотрят на него иначе. Я обернулась и прожгла чешуйчатого нахаленыша свирепым взглядом. – Ваша задача на сегодня – научиться видеть иначе. А сейчас за дело! Вы не найдете нужных книг, но вы найдете людей, готовых помочь вам найти упоминания о них в других источниках. Премиальный балл тому, кто справится с заданием раньше! Студенты рассредоточились по читальному залу, пытаясь дозваться до библиотекаря. Проблема заключалась в том, что работников на ораву в тринадцать человек не хватало. Детишки ссорились, рычали друг на друга и втихаря звенели кошельками, стараясь умаслить служителей хранилища знаний. – Госпожа Браун, – склонился к моему плечу сгорбленный библиотекарь, – спасибо за помощь. Я обернулась к Таврону. Судьба свела нас с ним пару недель назад, когда я зачиталась трудами Святого из Шаграна и просидела за свитками до утра. Но лишь вчера ветерок донес до меня вопиющую новость о том, что почитателю истории платят жалкие копейки, которые тот откладывает на реставрацию постаревших полкожителей. К слову, мне вообще не платили. Оказать материальную помощь я оказалась не в состоянии, зато привести в книжный храм обеспеченных детишек – плевое дело. Но признаваться в корысти не собиралась. – Понятия не имею, о чем вы, – сухо отозвалась я, извинилась и прошла в дальний зал. Здесь находилась секция, посвященная гоетии, которой так интересовался профессор Хельмерг, похлопотавший о моем переводе в это место, а также стеллажи с подшивками газет. Погладив подушечками пальцев старинные корешки, я ушла в самый дальний угол и положила на стол выпуски «Столичного сплетника». Ну-с, будем удовлетворять информационный голод. Страницы пестрели фотографиями и заголовками, один смешнее другого. «Брат избил брата на глазах у брата» – больше похоже на скороговорку, чем на новость. «Грибники испортили воздух во всем приграничье» – нашли, блин, о чем написать. «Вшам негде жить» – бедные-бедные малютки. «После посещения главой Совета городского зоопарка тигрица родила тигрят» – опа! Это что же зверолюд с ней делал? А с виду приличный кот. «Из кельи в бордель!» – опять мусолят тему с Блуждающим ковчегом. К слову, о «гнезде порока» упоминалось практически в каждом выпуске «Столичного сплетника». Оно и понятно, ведь не каждый день магический мир посещает такая загадка. Все, что было известно о ковчеге, умещалось в несколько фраз – грандиозный дворец непристойности и блуда, который появлялся раз в неделю, всегда в новом месте материка. Потому и блуждающий, что вычислить следующее его местоположение для магов оказалось нереально. Потому и ковчег, что «каждой твари по паре»… В смысле, партнеры находились на любой вкус и темперамент. Общественность ждала подробностей об этом удивительном дворце, поражающем своей монументальностью и красотой, но те, кто посещал ковчег, почему-то не спешили давать интервью. Вот господам журналюгам и приходилось выдумывать. Пролистав еще несколько номеров и задержавшись только на статье о встрече министров, прошедшей в прошлом месяце, я уж собралась было вернуть подборку на место и проверить, как там дела у охламонов, но вдруг почувствовала легкий ветерок. Ну ветерок, подумаешь? Сколько бы заклинаний маги ни ставили на периметр, в подобных помещениях всегда обитают сквозняки. Вопрос в другом: почему мне так жутко стало? Медленно обернувшись, я пристально осмотрела уголок, в котором еще минуту назад ухохатывалась над заголовками, и чем больше смотрела, тем сильнее нарастала тревога. Отрезая от остальной части библиотеки, вокруг соткалась завеса тишины, звенящая и пугающая. Воздух стал холоднее. Свет, льющийся из высоких узких окон, словно посерел. Осторожно взмахнув крыльями, я взлетела и услышала три громких удара по стеклу. Подумав, что это кто-то, не будем поминать драконов, стучится в окна с той стороны, стремительно обернулась и… никого не увидела. Звук повторился, заставив меня крутануться обратно и в страхе замереть. – Туки-туки, Марсия, – тоненьким голоском пропела девочка с черными кудряшками, продолжая монотонно стучать в потускневшую поверхность старинного зеркала. С той стороны. Глава шестая Здравый смысл Страх – это естественная реакция человека на все неизведанное. Тело как бы говорит: «Не-а, я понятия не имею, что это за хрень, поэтому лучше свалить» – и заставляет ноги двигаться в безопасную сторону. Ар-теро же хранили в своей памяти практически всю историю этого мира до и после падения драконов, поэтому тварюшка в зеркале была мне хорошо известна, а раз известна, то менее страшна и опасна. Вместо положенного бегства с криками «ой-спасите-помогите» я скептически хмыкнула – ну кто догадался повесить зеркало в читальном зале библиотеки? – показала девочке неприличный жест и… позвала драконища. Нет, могла бы, конечно, и сама справиться. Зеркальницы – всего лишь мелкие духи, питающиеся взглядами недовольных своим отражением людей. Развоплотить такого – плевое дело! Но зачем напрягаться, если ко мне приставлен аж сам Эрг Гай Кьяри? – Госпожа гарпия, надеюсь, вас убивают, иначе сами пойдете объяснять Белозерскому… Что и почему я должна была объяснить ректору, так и осталось загадкой. Не дав блондинистому великану договорить, рассерженная зеркальница отделилась от своего места обитания и пошла в наступление. Застигнутый врасплох, Кьяри поднял голову и красивой ласточкой полетел в сторону ближайшего стеллажа, уходя с линии атаки. Спустившись вниз, я прочистила горло и грозно рявкнула: – Эй, охламоны! Драку смотреть будете? Группа нарисовалась в считаные секунды, словно только и ждала этого предложения. Встав на нижние полки стеллажей, укрепленных магией, библиотекари с не меньшим интересом выглядывали из-за спин учащихся. Среди их полысевших от нехватки свежего воздуха и света голов виднелась макушка профессора Хельмерга. Надо же, и он тут! – Итак, задача со звездочкой! – бойко начала я. – Кто угадает, с чем столкнулся наш декан… Господин Кьяри, притушите огонь! Это же библиотека! И как уничтожить данное существо? Чертыхнувшись, декан сбросил с ладоней зарождающееся пламя и проявил всю глубину своей противоречивой натуры, то есть кинул на меня убийственный взгляд и закрыл щитом, затем повернулся к парящей у зеркала призрачной девочке и «ласково» рыкнул: – Иди-ка сюда, прелесть моя. «Прелесть» благоразумно плюнула в сторону дракона сгустком магии и потянулась руками, в попытке сделать ментальный захват. Тем временем моя группа сгрудилась у невидимой черты щита и начала перебирать варианты: – Дух? – Угу, святой и прекрасный! – усомнился зверолюд. – С виду очень похожа на вытьянку. Где-то за спиной зашушукались зеленоглазка со своей подругой: – Это к-к-которая воет и к-к-кусается? – Это которая тоскующая непогребенная душа, что просит упокоить ее кости. Жертва несчастного случая или намеренного убийства, чье тело не прошло обряд погребения, – оттараторила живая энциклопедия этой группы по имени Жетон. Драконище не стал заморачиваться с классифицированием атакующей его сущности, решив сперва прикончить тварь, а уже потом разбираться, что и кто напал на госпожу гарпию в хранилище пыли и книг. Но при соприкосновении с мишенью универсальное заклинание развоплощения издало неприличный звук и рассеялось. Зеркальница мерзко расхохоталась и взлетела.