Я кивал, соглашаясь, – не должны умирать молодые раньше старых. Только обе жизни оборвались не по своей воле. Рассел, щурясь по привычке, сказал: – Но пути господни неисповедимы. Жаль, очень жаль. – Много проиграли? Рассел ухмыльнулся, отведя взгляд. – Моё колено вчера ныло. Знак был послан, а я, даже чуя проигрыш, пошёл на это. – Жаль. Очень жаль, – скорбно сказал я, со скрытым ехидством повторив его собственную фразу. Рассел отчалил, а я, не робея, направился к входной двери. Джуди открыла почти сразу, можно было решить, что она подслушивала в прихожей. Нелепо, впрочем, было так считать, это у меня явно разыгралась излишняя подозрительность ко всему вокруг. Джуди вспыхнула, ещё завидев меня через стекло. Но поприветствовала вяло, и это снова пробудило мои подозрения. Она не была взволнована, наоборот, скорее даже равнодушна. А за равнодушием порой сокрыто то, чего не хотят показывать. – Это ты, Макс? – Ты занята? – Нет, проходи. Я думала, отец забыл что. Джуди провела через условный холл в небольшую светлую гостиную, обставленную самым типичным для здешних островов образом. Я плюхнулся в предложенное кресло, обитое кретоном в мелкий рисунок, Джуди села напротив, и нас разделял круглый кофейный столик, на котором лежала книга. Я подался вперёд – Ремарк, «Три товарища». Джуди заметила, что я интересуюсь книгой, и сказала: – Нашла в библиотеке Летисии. Хорошая история. Ремарка мы проходили в старшей школе, где я был слишком занят собой, чтобы удосужиться сесть и прочитать эту книгу. Я сделал кивок и взглядом старался не выдать своего невежества. – Я, по правде говоря, удивилась, найдя эту вещь на одной полке с различной бульварщиной. – «Книги в коричневом»? – усмехнулся я. Джуди кивнула. – Летисия мне всё пытается всучить их зачем-то. Они хорошо подходят под её образ. Но Ремарк… Когда-то и у нас был Ремарк, но нам пришлось всё продать. Как мистер Гарфилд? – поинтересовалась Джуди скорее из вежливости. – Ему тяжело. Я бы не оправился, случись что с Адамом, – заметил я. Я не склонен к сантиментам, однако в тот момент продал душу дьяволу, изрекая тщеславную мысль касательно моего друга. По моим расчётам, такое откровение должно было расположить Джуди ко мне, чтобы и она в разговоре коснулась сокровенного. Попытка не удалась, Джуди заговорила про полицию, сказала, что утром у них побывал инспектор. – Чего он хотел? – спросил я. – Просил показать мамины платки. Убедился, что ничего общего с шелками мы не имеем. Ещё узнавал, была ли я дома на самом деле в то время, когда произошло убийство. – А ты была дома? – Отец подтвердил мои слова, – сказала Джуди всё так же бесстрастно. Но я почувствовал мелкую дрожь в её голосе. Джуди в чём-то сомневалась. Тогда я сказал: – А отец сам выходил? И тут я понял, как обо что-то зацепился. И если брошенный мною камень и не попал в очаг волнения, что тихо дрейфовал по водной глади, круги от удара явно нашли и раскачали его. Джуди вонзила в меня испуганный взгляд. – Да, он был дома. Всё то время, что я была дома, он был со мной, – заявила она уже спокойным голосом. Ещё более мягким тоном добавила: – Бедный Стэнли… Даже глупец вроде Стэнли понял бы, что «бедный Стэнли» было не столько переживанием, сколько тем пунктом на железных путях, где переводят рельсы с одного маршрута на другой. Мне ничего не оставалось, как повернуть разговор в другое русло. – Значит, вы собираетесь пожениться? – Да, мисс Вудс именно так и говорит, – прозвучало не без иронии. – Даже после случившегося? – я имел в виду проигранную ставку. Но откуда Джуди было знать о том, что мне известно? Она решила, что я намекаю на неуместность свадьбы после смерти Рэя Кампиона, и не ответила. Её взгляд упал на Ремарка. Я вновь терял позиции, и поводья взяла Джуди. – Я сделаю чай. Или, может, чего покрепче? – Чаю неплохо было бы, – ответил я. Мы вместе отправились на кухню, окнами выходящую на задний двор. Пока я вежливо пялился на не интересовавшую меня яблоню, Джуди молча готовила чай. – Ровена прогнала тебя вчера, когда ты пошла к ним за помощью, – начал я разговор заново. – Да, – Джуди порядком оживилась. Ровена Макэвой не входила в список неудобных тем. – Представляешь? Произошло убийство, нужна помощь, а она в истерике заявила, чтобы я убиралась прочь. – Возмутительно в высшей степени, – сказал я искренне. – Может, у них проблемы в семье? – вспомнил я слова Мэгги. – У неё с головой проблемы. Недавно пришла, когда отца не было, и просила у меня кислых яблок с нашего дерева. Представляешь? Взять и вот так оскорбить меня и моего отца, сказав, что в нашем саду кислые яблоки! Мегера! – А при чём тут яблоки? – Кто ж её, ведьму, знает. Пойдём! Джуди взяла меня за руку и потянула в сад. Она сорвала яблоко, потёрла о рукав. – Попробуй! Я откусил. Яблоки были несладкие. Но я не сказал бы, что они категорически кислые. Я ел кислее. – Отличные! – уверил я. Врать я не умею, наверное, поэтому Джуди улыбнулась. На моей памяти впервые за лето. Я спросил: – Как ты думаешь, кто и зачем убил Кампиона? Джуди потухла, но волнения не показала. – Не имею ни малейшего представления, – сказала она. – Инспектор считает, что не Рэй Кампион был назначен жертвой. – Не Рэй? А кто же? – удивилась Джуди. – Стэнли. – Стэнли? Почему инспектор так считает? – Почти никто не знал, что на дежурство ушёл не Стэнли, а его отец. Если наверху было темно, убийца мог решить, что закалывает Стэнли, но дал маху. – Господи! Кому мог досадить Стэнли? – негодовала Джуди, но мне казалось, она больше переживает, как бы я не счёл её бесчувственной, оттого несколько пережимала с эмоциями. – Может, как-то раз он видел что-то с маяка? – пришло мне в голову. – Что он мог видеть? – Или кого-то, кого видеть не должен был. – Вот оно что, – выдохнула Джуди. – Кого-то… на лавке свиданий… Я утвердительно промычал и стал внаглую наблюдать, пользуясь растерянностью Джуди, как учащённо вздымалась и опускалась ложбинка, обтянутая бледной кожей. Мы зашли обратно в дом, я взял поднос с кружками, и мы направились в гостиную. Спустя ещё какое-то количество ничего не значащих фраз мне удалось пересилить себя, и я как можно равнодушнее спросил: – Ты что-то хотела мне сказать? Джуди подняла на меня удивлённые глаза.