– Это… В кишках что-то болит… Мы вновь оказались в уютной комнатке. Тёрнер попросил меня прилечь, и я улегся на спину. Жёсткие пружины матраса приветствовали меня скрипом и звоном. Адам, пока Тёрнер устраивался на стуле, показал мне сжатый кулак. Я должен был играть убедительнее. – Крутит? – спросил Тёрнер. – Ещё как! – сказал я. Доктор задрал мне майку до рёбер и стал осторожными движениями прощупывать сбоку от пупа. Я молча уставился на вечное сияние Геммерфеста. Это была та самая картина. Тёрнер принялся за другой бок. Я послушно терпел. Адам кашлянул. Я на всякий случай глянул в его сторону и увидел оскаленные зубы и сжатый кулак. Взглянул на Тёрнера – тот так же странно смотрел на меня. Вдруг дошло. – Ой! Вот здесь больно! – застонал я. Тёрнера это успокоило. Он даже, мне показалось, как-то нехорошо обрадовался. – Это серьёзно, – сказал он. – Лучше пройти полное обследование. В больницу… – Доктор, Максу надо дать воды! Не переживай, Макс, ещё, может, всё обойдётся! Сейчас принесу воды! – крикнул Адам и помчался в ванную. Натан Тёрнер покачал головой. – Давно болит? – Да нет, только началось, – морщась сказал я. Адам сбежал. Не видя выражения его лица, я не мог судить о правильности ответа. Потому, подумав, добавил: – Ещё в детстве болело. Плеск воды смолк, и из ванной вышел Адам всё с тем же сочувствующим видом. – Держи, – он протянул мне стакан. – Не переживай ты так! Я присел и принялся жадно тянуть из стакана большими глотками, словно в самом деле волновался. Да на самом деле так и было – я с младенчества ненавижу больницы, докторов, уколы. – Я могу выписать антибиотики, – сказал Тёрнер. – Но лучше бы поехать в город и сдать все анализы. Я бы посоветовал не медлить. – Макс, слышал? Поезжай в город! – Прямо сейчас? – мрачно спросил я. – А симптомы можно как-нибудь… утихомирить? – продолжал гнуть своё Адам. – Можно, почему нет? – ответил Тёрнер. – Есть различного рода настойки, отвары. Я, к моему стыду, ещё ни разу не бывал в здешней аптеке. Думаю, простые травы, сборы должны быть. – Ромашка, например, да? Похоже было, что Адам категорически решил вылечить меня от придуманной им же болезни. – Ромашка, да. Или зелёный чай. Корни бадана. Золототысячник. Можно смешать с календулой или эстрагоном. – Значит, золототысячник, календула… нужно записать, – Адам принялся хлопать по карманам, делая вид, что ищет ручку и листок. – В аптеке вам должны подсказать, – сказал Тёрнер. – Это простые методы, народные. Ими вообще можно много чего лечить, а не только желудок и кишечник прочищать. – Ага. Спасибо, доктор, – сказал Адам. Я одёрнул майку и встал. Моё внимание обратилось к грязевым следам на ковре, к тому моменту немного подсохшим. – Спасибо, док! Извините, что без церемоний… – Заходите запросто, по-соседски! – предложил Тёрнер. – Макс, не забудь съездить в больницу и сдать анализы! Не стоит запускать это дело! Адам обещал, что непременно, безотлагательно. Мы быстро спустились и, как только вышли за порог, я от души ткнул друга в ребро: – Сам не мог заболеть? Вечно из меня дурака делаешь! – Ты обратил внимание на его комнату? – Адам лишь скривился от неожиданной боли, а вопрос игнорировал. – Комната как комната, – пробубнил я. – Как наша, только почище. – И мне так показалось, – спокойно сказал друг. Я не знал, что на это ответить. Когда немного удалились от дома миссис Брекенридж, я ненароком глянул через плечо на окно второго этажа и увидел силуэт Тёрнера. Он стоял неподвижно, его руки были опущены в карманы шёлкового халата. Тёрнер провожал нас неподвижным взглядом. Мы проходили парикмахерскую, в салоне по-прежнему торчала миссис Брекенридж. Она восседала под сушуаром, а над ней тёмной глыбой нависал пылкий маньяк Уоррен, сдиравший клоки волос со своих жертв. Над эркерным окном ко второму этажу тянулся скат медной крыши, позеленевшей от солёного морского воздуха. – На кой чёрт мы вообще заходили? – продолжал злиться я. – Ты же сам сказал, что в дом забрался вор. – Да, но это оказался Тёрнер. – Но тебе-то показалось, что это был вор. – Показалось. Что с того? Я ошибся. – Если бы ты сразу понял, что это был Тёрнер, мы бы туда не сунулись. Но ты же не узнал Тёрнера? – Адам глянул в мою сторону, поправляя очки. Я глубоко выдохнул. – Не узнал. – А всё почему? – Не знаю, – сказал я. – Он был как-то иначе одет. – Уже теплее. – Довольно надо мной издеваться! – не выдержал я. – Просто скажи! – Макс, кто станет надевать шляпу с широкими полями в такой шторм? – Кто? – Тот, кто пытается остаться незамеченным. – Наверное, но ты же не мог видеть спиной, что шляпа закрывает лицо. – Спиной нет, я видел её глазами. – Где? – В ванной, – сказал Адам. – И для этого потребовался весь чёртов цирк? Ради того, чтобы заглянуть в ванную Тёрнера и посмотреть на шляпу? – Не только, – ответил Адам, подставляя голову ветру. – Я обнаружил там пакет с сыром. – С каким ещё сыром? – С тем, что твой дед ему продал утром в день убийства. – Ах вот как! И от кого, интересно, прятался Тёрнер? Адам лукаво глянул на меня. – Думаю, от полиции. – А что, держать в ванной сыр теперь считается незаконным? – усмехнулся я. Адам продолжал как ни в чём не бывало: – Не знаю, в курсе ли ты, Макс, но пятьдесят лет тому назад Натан успел убить между восходом и закатом пятнадцать китов. У меня отпала челюсть. – Пятьдесят лет назад? Натан ведь ещё не родился! Ты несёшь чушь!