Адам оторвался от собеседницы и глянул в мою сторону, сразу же заметив торчащую из уха вату, которую я придерживал пальцем. Он слегка улыбнулся, давая мне понять, что всё кончилось благополучно. Мы распрощались с Макэвоями и окунулись в ночной холод. Мне показалось, что сундук стал значительно тяжелее, но запах навоза от него уже не шёл. – Ты прирождённый симулянт, – сказал Адам. – Как прикажешь тебя понимать? – обиделся я. Но Адам не ответил и всю дорогу молчал, а когда мы подошли к нашему дому, сказал: – Извини, мне надо подумать. И это в благодарность за все муки, которые я вынес ради осуществления его планов! Адам поставил ящик на террасе под навесом, задвинув его под шезлонг, и направился в обратную сторону. – Куда ты? – спросил я. – Я же говорю, мне нужно подумать. – Я могу пойти с тобой? – Не говори ерунды, – бесстрастно было брошено в мой адрес. Я выкинул вату из уха и поплёлся за Адамом, стараясь не мешать его думам. Вновь летели ястреб и комар вдоль одной дороги. В конце концов, решил я, комаром быть не так плохо: тебе не нужно думать и высчитывать траектории, как ястребу, что ищет жертву, паря в небесах. Комар берёт и высасывает то, что ему не принадлежит. Мне не принадлежал мозг Адама, но я брал и пользовался результатами его размышлений. А пока в белобрысой голове, как в закрытом котле, кипела работа, я наслаждался воздухом и развлекал себя на ходу прыжками по лужам, пытаясь создать из смачных шлепков некую симфонию. Получалось невыразительно, ноги опять промокли, и я переключился на отбивание ритма по бёдрам, заднице, животу и прочим музыкальным частям. Вскоре стало ясно, что мы не просто брели, а направлялись в восточную часть острова, избрав для этого самый простой путь – вдоль моря. Оплывшие тучи скрывали диск луны, и по тропе мы ступали почти наугад. Смахивало на времена войны, когда у нас часто отключали свет и в самой деревне была непроглядная тьма, особенно в те ночи, когда луна менялась. С войны прошло несколько лет, а такое ощущение, что она закончилась лишь вчера. Почему не установить здесь хотя бы парочку фонарей? Душегубов у нас не водилось отродясь, но вам и не нужен никто, чтобы оступиться и свернуть себе шею. Наконец нам открылась целая гирлянда огней, желтевших на фасадах домов жителей восточного Сент-Фоуи, и по ним, как по звёздам, мы проложили оставшийся путь. Я примерно понимал, куда мы идём, хотя и предположить не мог, с какой целью. Но вот мы дошли и оказались перед дверью дома Расселов, и я всё ещё надеялся услышать голос Адама перед тем, как мы постучим. Глава 22 Рассказ почтальона – Думаю, тебе не стоит ходить, – вернулся голос к Адаму. – Ну уж нет! – взорвался я. – Тсс! – Я пойду, – сказал я тише. – Тебе может не понравиться то, что я буду говорить. – Мне всё равно. – Вот как? – Я не буду никого защищать, если ты об этом. Адам нахмурился. – На тебя не похоже, – сказал он. – Можешь быть спокоен. – Что ж… В таком случае, рассчитываю на поддержку. Я хлопнул Адама по плечу, мы постучали. Дверь открыл Рассел. На нём были халат и очки. – Молодые люди, – покачал он головой, отворив. – Не слишком ли поздно? Джуди уже спит. – Тысяча извинений, мистер Рассел. Но нам необходимо с вами поговорить, – сказал Адам. Рассел глянул на наручные часы. – А до завтра не подождёт? Я анализирую результаты скачек в Ланарке. – Вот как раз об этом мы и хотели с вами поговорить, если позволите. Рассел окинул нас неодобрительным взглядом, словно идиотов. – Что мне остаётся? – он пожал плечами. – Проходите. Мы, как двое баранов в узкий загон, протиснулись между косяком и Расселом в тёмный холл. Хозяин указал рукой в сторону гостиной. Мы прошли и присели на диван. – Я бы налил вам пива, виски, учитывая вашу молодость, не предлагаю. Да в такую темень и с пива как бы вам в крутояр не слететь, – начал рассуждать Рассел. – Оставьте, мы не за этим, – сказал Адам. Рассел плюхнулся в кресло, где недавно восседал я. В тусклом электрическом свете хозяин дома был похож на сухое полено, расчерченное длинными полосами морщин. Его тонкие руки торчали из рукавов, как две ветки с ломкими сучками пальцев. На одной из веток, как бусы на палке, болтались часы, а из горла торчала набухшая почка кадыка. Я впервые так тщательно рассмотрел этого человека, и хотя приятного впечатления он во мне никогда не вызывал, сейчас я ощущал к нему отвращение. Я понимал, сколь мелочен и алчен этот тип, сколь охочи его глаза до любой выгоды. Он точно так же разглядывал нас. Я бы даже сказал не нас, а одного Адама, со мной он быстро покончил, не найдя ничего интересного. С Адамом у него что-то не выходило, и он продолжал выискивать в моём друге хоть какую-то щербинку, на которую при необходимости можно будет надавить. Рассел откашлялся и сказал: – Стало быть, вы тоже играете? Вот уж не знал, что кто-то ещё на нашем острове пытает судьбу на удачу. Но вы слишком молоды. Вас по неопытности может засосать в трясину. – В наше время любые средства хороши, – сказал Адам. – Каждый крутится как может. Рассел кивнул. – Я разношу эти газеты, а времени, чтобы почитать самому, не хватает. Ближе к делу. О чём вы собирались поговорить? Нужен совет? – Нет, мистер Рассел. Мы сами пришли дать вам совет. Рассел вцепился глазами в моего друга, и длинные пальцы рук стали перебирать складки халата. – Мне? Какой совет? – удивился он. – А разве вы ещё не догадались? – прищурился Адам. – Как спасти вашу дочь, разумеется. Морщинистое лицо в один миг посерело. Рассел оторвал спину от кресла, руки вцепились в подлокотники. Он рассерженно сказал: – Что это значит? – Это значит, мистер Рассел, что ваша дочь в шаге от виселицы. – Что?! – Что? – воскликнул и я, забыв о том, что был здесь мебелью. – Но мы готовы вам помочь, если и вы согласитесь помочь нам, – продолжал Адам. – Я не понимаю, о чём вы. Как я могу помочь? – растерянно сказал Рассел. – Почему Джуди… – В вечер убийства вы видели Ровену Макэвой, направлявшуюся к вам со стороны маяка. – Да, ну и что? – Вы сообщили об этом миссис Брекенридж, когда отдавали ей корреспонденцию. Однако же, – Адам щёлкнул пальцами, – после того, как стало известно об убийстве, вы ни слова не сказали полиции о том, где были и кого видели. – Я не обязан говорить ничего такого. – Рассел опустился обратно в кресло, его тело постаралось расслабиться, но глаза всё ещё бегали, не зная, на чём передохнуть. Наконец они успокоились на камине. – Какое вообще это имеет отношение к убийству?