Это было голографическое сообщение стандартной формы. Линнея Тодороу, женщина неопределенного возраста с широкими скулами и длинными узкими глазами, похожими на прорези для пуговиц на винтажной одежде, глядя мимо Мии, представилась и забубнила: – Опрос сотрудников отдела политкоррекции производится в рамках проверки по факту пересчета номерной базы и квот от 18 сентября этого года. Вам нужно ответить на следующие вопросы. Есть ли у вас доступ к статистике отдела политкоррекции в рамках ваших служебных обязанностей? Получали ли вы такой доступ когда-либо ранее для выполнения задач, не входящих в круг ваших служебных обязанностей? Если да, то кто и в рамках какой процедуры предоставлял вам доступ к статистике отдела политкоррекции? Оглянувшись по сторонам, Мия вдруг поняла, что забыла затемнить стены, и быстро прикоснулась к экрану. Голограмма замерла, глядя поверх ее левого уха. В наступившем полумраке черты Линнеи заострились, и она стала похожа на хищное насекомое с глазами, направленными сразу во все стороны. – Напоминаем, что предоставление заведомо недостоверной информации нарушает внутренний устав и протоколы работы «Калипсо Корп», – забубнила она, когда сообщение запустилось снова. – В случае выявления такой информации в отношении предоставившего ее сотрудника будут приняты меры. Служба безопасности оставляет за собой право… В дверь постучали. Мия коснулась экрана так резко, что едва не опрокинула его на стол. Пискнув, Линнея растворилась в воздухе. За дверью стоял Гатто. Не дожидаясь, пока стены кабинета станут полностью прозрачными, он повернул ручку и шагнул внутрь. – Призрак бродит по отделу, призрак Тодороу, – весело продекламировал он. Судя по интонации, это была какая-то цитата, но Мие было не до интеллектуальных пикировок. – Тебе что-то нужно? – спросила она, не глядя на него. – Я очень занята. – Не волнуйся, – Гатто плюхнулся в свободное кресло. – Она уже ко всем приходила. – Ко всем? – не выдержав, Мия повернулась к нему. Гатто крутился в кресле, запрокинув голову и неловко перебирая ногами. – Ну да, – он пожал плечами, всё еще глядя в потолок. – Это же стандартная проверка. Они всегда бывают после пересчета номеров. – И что, все уже ответили? – у Мии закружилась голова, и она снова отвернулась к экрану. – Не то чтобы их вопросы требовали колоссальных умственных усилий, – фыркнул за ее спиной Гатто. – Доступ к статистике есть только у Айры, ведь так? От внезапного спазма у нее заныло под ребрами. Мия с трудом разжала челюсти и, не поворачивая головы, спросила: – Ты не знаешь, где Айра? Мне нужно решить с ним один вопрос. Судя по лихорадочному блеску глаз, Айра был под грэем. Ветер, гулявший по служебному парку, трепал малиновые вихры, обнажая седину у корней. – Потрясающе! – крикнул он между порывами ветра, когда Мия встала рядом, ухватившись за тонкий металлический поручень. – Прямо чувствуешь, что летишь, да? Парк для сотрудников «Кэл-Корпа» был разбит на 70 этаже, на крыше одного из бесчисленных стеклянных переходов, соединявших две половинки Амальгамы. Над каскадными зелеными насаждениями выгибался переход 73 этажа, сквозь который тускло светило солнце. Далеко внизу поблескивала тонкая серебристая паутина скоростной эстакады. – Что мне делать? – спросила Мия, глядя, как крошечный пневмопоезд заползает в прозрачный кокон станции на 29 этаже. – С чем? – рассеянно спросил Айра, перегибаясь через поручень, чтобы рассмотреть блики на стене перехода под ними. – С опросом службы безопасности. – Мия взглянула на полуседой затылок и с трудом удержалась, чтобы не дернуть Айру за шиворот. – Что мне отвечать? – Правду, – Айра повернул голову и весело подмигнул ей из-под локтя. – Что же еще? – Но… – Мия растерянно посмотрела на него. – У меня же не было доступа к статистике. Айра выпрямился. Он был выше Мии на полторы головы, как Эштон, но гораздо шире в плечах. Смотреть ему в глаза стало неудобно, и Мия сделала осторожный шаг назад. – Это очень серьезное нарушение, детка, – Айра покачал головой. – Никто не имеет права авторизовывать пересчет номеров, не проверив статистику своего отдела. – Я знаю, – нетерпеливо произнесла Мия. – Поэтому… – Хорошо, что ты своевременно запросила доступ, – улыбнулся Айра. Мия посмотрела на него, как на сумасшедшего. – Я? У кого? – У техподдержки, конечно, – Айра пожал плечами. – В их логах всё это есть. – Но… у меня же нет доступа! – Мия умоляюще посмотрела на него. Айра шагнул вперед и положил руки ей на плечи. – Конечно, нет, детка, – улыбнулся он. – Он же был временный. Я его сразу отозвал. Айра нагнулся к ней. Мия отшатнулась, но железные руки вернули ее на место. – Ты моя умница, – сказал он ей прямо в ухо, щекоча жарким дыханием. – Сама запросила доступ, сама обо всём позаботилась… Я даже и не знал ничего. – Что мне делать, Айра? – прошептала Мия, дрожа от отвращения. Выпрямившись, он посмотрел на нее и медленно запустил пятерню ей в волосы. Пальцы у него были горячие и влажные. – Найди меня вечером в «КК», – сказал он, перебирая пряди у нее на затылке. – Я умею быть благодарным. Тебе понравится. Мия молчала. Нехотя выпустив ее из рук, Айра усмехнулся и пошел к выходу. Как только он скрылся за дверью, она подошла вплотную к ограждению. Верхний поручень приходился чуть выше талии. Мия навалилась на него всем телом, нагнулась вперед и осторожно оторвала от земли ноги. Ветер подхватил ее волосы и одежду, моментально стерев след чужой пятерни с затылка. Перед глазами всё завертелось, и Мия зажмурилась, недоумевая, что имел в виду Айра и почему он вообще сюда вышел, надышавшись грэем посреди рабочего дня. Воздух внезапно стал плотным, как вода, залепил рот и ноздри, не давая дышать, и Мия решила, что уже летит, – как вдруг резкая боль свела ей руки до самых плеч, и ей пришлось открыть глаза. Она всё еще стояла у ограждения. Белые от напряжения пальцы мертвой хваткой сжимали поручень. Мия недоуменно посмотрела на них и оглянулась, но сзади никого не было. Только тогда она, наконец, поняла, что эти пальцы принадлежат ей. Она попробовала разжать руки, но пальцы только сильнее впились в металл. Что-то хрустнуло в правой кисти, и Мия испугалась, что усилие, с каким ее тело цеплялось за жизнь, может расплющить ей кости. Эта мысль словно окатила ее холодной волной. Собравшись с силами, она всем телом рванулась назад, пытаясь оторвать руки от поручня. Боль пронзила сведенные плечи, но Мия рванулась опять, и опять, и опять – пока пальцы с тошнотворным хрустом не разогнулись, и она не упала на спину, больно ударившись копчиком об искусственное покрытие на дорожке. Глава 12. Эштон Повсюду была вода. Эштон забился, силясь оттолкнуться от дна и всплыть на поверхность, но дна не было – только жидкое голубоватое свечение, которое сдавливало грудь и не давало дышать. Попробовав плыть, он почувствовал такое сопротивление, словно пытался подняться из глубин Мирового океана. Голубое нечто окружало его со всех сторон. Эштон забился в нем, как муха, тонущая в смоле, и беззвучно закричал, теряя в легких остатки воздуха. В глазах что-то вспыхнуло, и нечто с оглушительным грохотом рухнуло вниз, увлекая его за собой. От удара о каменный пол в голове зазвенело. Эштона вырвало, и в легкие вместе с воздухом ворвался прохладный запах с отчетливым металлическим привкусом. Барахтаясь в растекающейся жидкости и широко открывая рот, как рыба, выброшенная на берег, он почувствовал странный холод в затылке – и обернулся. У самого края лужи стоял невысокий старичок в синем рабочем комбинезоне. В руках он держал деревянную палку с пучком мягких растрепанных веревок, намотанных на один конец. Что-то похожее Эштон видел в виртуальном музее старинного экобыта: оно называлось «шваброй». Волосы у старичка были редкие и легкие, как белые перышки. Из-под таких же легких белых бровей на Эштона с любопытством смотрели пронзительные голубые глаза – того же цвета, что и расплескавшаяся вокруг жидкость. Заметив взгляд Эштона, старичок спохватился и вернулся к работе. Ловко орудуя своими веревками, он собирал влагу по краям лужи и размазывал ее по каменному полу, постепенно подбираясь всё ближе и ближе к Эштону. В этом зрелище было что-то гипнотическое, так что некоторое время Эштон завороженно следил за возней перепутанных мокрых веревок на полу. – Ничего не получилось? – наконец спросил он. Гулкое эхо огромного, судя по всему, помещения сломало его слова, раздробив на отдельные щелчки и хрипы. Старичок поднял голову и хитро улыбнулся. – Странный вопрос, – сказал он, – чтобы задавать его в самом начале. Голос у старичка был тонкий и хрупкий, как надтреснутое стекло, и почти не отражался от стен. Во всяком случае, сейчас никакого эха не было слышно. – Процедура Переноса, – нетерпеливо пояснил Эштон и сделал паузу, пережидая новые щелчки и хрипы, многократно усиленные эхом. – Что-то пошло не так? Я… остался? – А вот на этот вопрос очень легко ответить, – старичок надул губы, как будто Эштон обещал ему увлекательную интеллектуальную беседу и не сдержал своего обещания. – Зависит от того, где ты сейчас. О том, чтобы просто оглядеться по сторонам, Эштон почему-то не подумал. Помещение напоминало гигантскую пещеру, выдолбленную в скале. Шершавые стены едва угадывались в полумраке, потолка не было видно вовсе. Длинные ряды светящихся голубых колонн расходились во все стороны, образовывая странные мерцающие коридоры. Внутри каждой колонны было мутное темное пятно; приглядевшись к ближайшей, Эштон рассмотрел в ней огромную рептилию с длинным шипастым хвостом, неподвижно висевшую посреди голубого нечто. Глаза у рептилии были закрыты, но Эштон всё равно предпочел отползти подальше. Это было похоже на тренинг в Центре Сновидений, только там 3D-модели странных существ были гораздо меньше. – Это не Гарторикс, – прошептал Эштон, и всё помещение отозвалось свистящими хрипами. – На Гарториксе же нет людей… – Ничего себе! – фыркнул старичок, и его легкие брови взлетели вверх, как пушинки от сквозняка. – А кто тогда ты? Эштон взглянул на свои руки, и его замутило. На каждой было по четыре длинных когтистых пальца; растопырив их, он увидел полупрозрачные перепонки с пурпурными венами внутри. Всё его тело было покрыто переливчатой фиолетово-пурпурной чешуей. По внешней стороне рук, от «мизинца» к «плечам», шли зазубренные костяные гребни. Проведя когтями-пальцами по голове, он нащупал пасть с несколькими рядами острых зубов и такие же костяные гребни, тянувшиеся от надбровных дуг к затылку. В панике рванувшись куда-то в сторону, Эштон поскользнулся и растянулся на мокром полу, приложившись мордой о камень. Мощные когти и костяные шпоры на ступнях скребли по шершавым плитам, не давая опоры. Взглянув на ноги, он увидел, что колени, покрытые чешуей, выгибаются в обратную сторону. – От себя не убежишь – кажется, так? – старичок подошел поближе, с интересом наблюдая за попытками Эштона подняться. – Но и сожрать самого себя никому еще не удавалось. Можно сказать, патовая ситуация.