— Мне просто скучно! Не обращая на них внимания, Никк начал расчищать хлам, разглядывая что-то в углу. «Тоже похоже на что-то?» — молча спросила Аня, подойдя к нему. На полу был вытесан силуэт рогатого существа. «Не рисунок, но вот то, как он сделан… — Никк задумчиво провел пальцем по трещине, и Аня ощутила шероховатость камня, будто трогала его сама. — Я видел подобное в заброшенной церквушке неподалеку от АмараВрати». Все еще не видя ничего особенного, Аня присела рядом. Взглянув на нее и улыбнувшись, Никк взял Анину руку и приложил ее ладонь ровно к тому месту, которое только что изучал сам. — …да? Как тебе было скучно в прошлый раз во Франкфурте? — продолжали сердито нудить над ухом Шан с Тейном. — К твоему сведению, пожар в торговом центре утроил ты, веснушка! — Но не я угрожал продавцу комиксов перочинным ножом! Опустив ладонь на холодный камень, кончиком пальца Аня повторила узор, как делал это минуту назад Никк. По-прежнему ничего необычного. «Закрой глаза, — посоветовал даитьянин. — И попробуй увидеть прикосновением». Недоверчиво косясь на Никка, Аня все же последовала совету, сделала вдох и сконцентрировалась на ощущениях на кончиках пальцев. Холод, дорожная пыль и неровный, не имеющий никакой закономерности рельеф и… Неожиданно для себя самой, она уловила полукруглую выбоинку в рисунке. Затем вторую, третью. Они повторялись систематично, но были такими крошечными, что ускользали от взгляда. — Вау, — выдохнула Аня, не сдержавшись. — Что это? — На Да’Арии когда-то делали подобные вещи для создания потайных ходов. Как водяной замок на сундуке в Пайтити, помнишь? Только думаю, вода здесь не подойдет. У тебя случайно нет спичек? — Нет. — Шан, — Никк поднял голову, — есть при себе кристалл для пирокинеза? — …а хамон, который ты жрал всю дорогу до Мадрида? — гундел тот в ответ на язвительные комментарии Тейна. — Если тебе не нравился запах, так бы и сказал! — Не нравился? Он вонял, как дохлая лошадь, Тейн! Даже земляне оборачивались! — не глядя на Никка, Шандар вытащил из рюкзака и кинул другу желтую пирамидку кристалла. — А когда… Поймав налету адри, Никк сжал тот между ладонями, и по руке у Никка промелькнула змейка искристой энергии. Затем даитьянин чиркнул пальцем по одной из граней камня, как по спичке, лицо Ане обдало теплым воздухом, и на самом кончике пальца у Никка, всего в миллиметре от кожи, сверкнул синий огонек. «Эти ложбинки создают нужную конфигурацию для потока тепла, — объяснил Никк, один за одним поднося огонек к полукруглым выбоинам на рисунке. — Если правильно подсветить их все, то должна получиться гексаграмма и открыться потайной ход». Оставив на полу шесть точек синего пламени, Никк мысленно отпустил энергию, и огонек на его руке погас. Аня затаила дыхание. Пламя поползло по каменному рисунку, как тончайшие струйки жидкости, и образовало два треугольника. Когда фигуры пересеклись, огонь вспыхнул ярче, обдав лицо еще одной горячей волной. Раздался глухой звук, похожий на стук ботинок по плитке, и огонь исчез. — … да если бы твой Нагал был с нами, вы бы вдвоем прирезали всех! — Шандар умолк, когда в полуметре от них одна из каменных плит на полу просела и начала отодвигаться, обнажая зияющую тьму внизу. Тейн поменялся в лице. Посмотрев на подземный лаз, он медленно перевел глаза обратно на Шана. Ножичек, который фомор все это время играючи вертел в руке, замер, и костяшки пальцев, сомкнувшиеся на рукоятке, побелели. Во взгляде Тейна отразился такой лютый гнев, что Аня уже готова была бросаться спасать Шандара. — Скажи о Нагале еще хоть слово, — прошипел Тейн, как дикий волк, посмотрев Шану прямо в глаза. — И я, клянусь Астеротом, сломаю твой милый веснушчатый нос. — Грубым рывком сунув ножик за пояс, фомор молча полез вниз. Шан растерянно проследил, как спина Тейна исчезла во мраке, а затем поднял глаза на Аню и Никка. В его взгляде конфликтовали желание извиниться и испуг от непонимания, что он сказал не так. — Я не… — начал он. — Мы знаем, ты не хотел никого обижать, — заверил Никк и двинулся следом за Тейном. Тьма в подполе оказалась не такой уж непроглядной. Спрыгнув вниз, Аня увидела что-то наподобие холла с тянущимся вдаль прямым коридором. Никаких фресок, шлангов и ведер, больше ничего лишнего. В стенах лишь местами виднелись осколки алых камней, утопленные в каменную толщу, которые тускло светились изнутри и наполняли все вокруг зловещим кроваво-красным блеском. — «Memoria damnata», — прочитал Никк латинские буквы, высеченные над аркой в тоннель. — Лучше, конечно, б спросить у Даф, но, думаю, это переводится как «про́клятая память» или «проклятие памяти». Нам точно нужно туда идти? Мне это место уже не нравится. Тем более, — он покосился на стены, — если это адри… Ане тоже становилось не по себе. То ли мрак действовал на нее угнетающе, то ли узкие каменные стены впереди, которые напомнили ей о коридорах в Пайтити, где землянка случайно забрела не в тот угол, и стены чуть не раздавили ее, начав внезапно сдвигаться. Но ведь она делает все это не ради себя, верно? Ради мамы, ради папы, ради правды, которая все эти годы не давала ей жить спокойно и впутала в даитьянскую войну. — Нет, мы проделали такой путь не для того, чтобы возвращаться, — заверив то ли себя, то ли Никка, Аня поправила растрепавшийся пучок волос на затылке и решительно двинулась в коридор. Когда она шагнула сквозь арку, то почувствовала странное покалывание в районе затылка. Это, казалось, даже не физическое, а скорее ментальное чувство — такое бывает, когда вспоминаешь запах дождя, и становится легче дышать, или представляешь лимон, и понимаешь, что скулы свело от несуществующей кислоты. По телу пробежали мурашки. Ане показалось на миг, что она не просто шагнула в тоннель, а преодолела невидимую завесу. Сам воздух будто бы стал другим — не свежее, но мягче. «Влажность», — предположил Никк, тоже уловив это ощущение. С любопытством Аня провела ладонью по шершавой стене и снова вгляделась в тоннель. Что же это за место? Куда оно ведет и — куда когда-то привело Анину маму? Без лишних слов, все отправились вперед. Никк молчал, о чем-то задумавшись, и рассорившиеся Тейн с Шаном больше не разговаривали. Они шли не меньше получаса, а багрово-черный тоннель все тянулся и тянулся вперед, узкий, с потолком, толща которого отделяла их теперь от поверхности. Ни дуновения ветра. Стены давили Ане на грудь, не меньше, чем тишина. Разве тут может выжить живая душа? Разве сюда хотелось идти по собственной воле? Идея о том, чтобы искать Еву в этих «проклятых» катакомбах, показалась вдруг Ане до абсурда наивной и детской. Боясь нарушить тишину словами, Аня покосилась на Никка: «Скажи честно, это плохая затея, да? — спросила она мысленно. — Искать маму? Если бы она хотела, то нашла способ связаться со мной за столько-то лет, а если… В ином случае, может, лучше и не знать правду». Никк ответил не сразу, в его мыслях проскользнуло что-то до конца Ане не ясное. Горечь, обида, а может быть, стыд? Даитьянин виртуозно развеял образ, как облако на горизонте, прежде чем она успела его разглядеть. «Нет, ничего плохого нет в том, чтобы знать правду, — ответил он. — В конце концов, на что тратить жизнь, если не на ее поиски?» «На то, чтобы наслаждаться отведенным нам временем?» «Наслаждение ничто, если не наполнено смыслом», — и когда Аня хотела посмотреть Никку в глаза, он, точно невзначай, перевел взгляд на стену. Буквально отказался смотреть Ане в глаза! Пусть они и могли разговаривать без слов, все равно лишь взгляд мог сказать всю правду. Без зрительного контакта можно даже в мыслях построить любою ложь. — Ты не веришь, — обескураженная от осознания, прошептала Аня. — Никк, ты не веришь, что мы найдем мою маму? Прикусив губу, Никк наконец посмотрел на нее. Но не в глаза, нет, а на кулон, что висел у Ани на шее, на осколок кристалла, который подарил ей когда-то. — Я верю, что мы узнаем правду, — тихо произнес Никк. — Но даже если она… «Замолчи! — звоном в его и своих ушах, беззвучно воскликнула Аня. Нет, нет, он не смеет это говорить. Не смеет уверять ее, что потерять надежду сейчас, позволительно. Кристаллы на стенах дважды быстро мигнули, точно от сбоя в электропитании. — Замолчи, ты ведь не знаешь! Не знаешь!» В уголках глаз невольно выступили слезы, заставляя мир вокруг расплываться. Аня хлебнула ртом воздух, но от этого стало не легче: боль обиды, сковавшая сердце чугунной цепью, никуда не исчезла. Никк. Никк, самый родной для Ани сейчас человек, не верит в нее! Не верит, что она ищет не зря! Разве не должны близкие люди поддерживать, отпугивая тени твоих сомнений? Разве должны тушить пламя последней надежды в груди? Разве не должен был Никк сказать ей, что ее мама жива, может, в беде, но жива, ждет, по-прежнему любит Аню и ждет?.. Зачем же тогда Никк пошел за ней вовсе? «Предпочитаешь, чтоб я соврал? — продолжил Никк вместо того, чтобы извиниться. В его сознании блеснуло раздражения. — Прости, но я не хочу давать тебе ложную веру, а потом притворяться, что не догадывался». «Ты должен меня поддержать!» «А что я, по-твоему, здесь еще делаю!» Пол под ногами у Ани вздрогнул, точно Никк прокричал фразу вслух. Они подошли к месту, где коридор разделялся надвое и уходил в противоположных направлениях. Все кипело от злости внутри Ани. Не глядя на Никка, она развернулась и молча отправилась прочь. — Конечно, давайте разделимся! — сердито крикнул ей вслед Никк. — Сам хотел предложить. — А ты не командуй, даитьянин, — услышала Аня голос Тейна. Последнее слово он произнес так, точно то было оскорблением. Его шаги быстро последовали за землянкой. Проворчав что-то, Никк вместе с Шаном пошел в другую сторону. Вскоре еще один поворот окончательно их разделил, скрыв фигуры за спиной, и тишина воцарилась вновь. Аня была благодарна Тейну за отсутствие вопросов и просто наслаждалась стуком их шагов, размеренных, монотонных, поддерживающих один другого. Сердясь на Никка, она заслонила от него свои мысли непроницаемым блоком и просто шла, доверившись интуиции. Однако интуиция отказывалась нашептывать Ане дорогу, видимо, потому что была занята другим. «Разве Никк не прав? — назойливо спрашивал внутренний голос. — Разве он сказал, что не пойдет за твоей самой глупой мечтой? Зачем же злиться, если для него путь важнее самой цели?» Под ногами у Тейна что-то звякнуло, и он, присев, поднял с пола серебряную монетку. — Такими темпами через пару сотен лет насобираю на древнегреческий шашлык, — без особой радости усмехнулся Тейн, сунул находку в карман и достал фляжку. — Может, не стоит так часто дегустировать земные напитки? — стараясь подумать о чем-то другом, поинтересовалась у Тейна Аня. — Почему? Ты когда-нибудь видела меня пьяным, землянка? — Скорее чересчур веселым. — «Например, в апартаментах Лира в Нараке». — Быть веселым преступление? — Нет, Тейн, но… Резко остановившись, Тейн закрутил крышку фляги и внимательно посмотрел на Аню. На его лицо падал красный свет со стены, отчего тени вокруг глаз и под скулами казались глубже, а взгляд проницательнее и взрослее. — Помнишь, что любит говорить Лир? — спросил Тейн, понизив голос. — Что не родился еще тот, кто отправит его в могилу навсегда. Так вот, Аня, не придумали еще напиток, который помутнит мой рассудок настолько, чтобы я навсегда забыл прошлое. — Помолчав, он добавил: — К сожалению. Ты хотела заглянуть в мои мысли тогда в магазине Майкла? Давай, загляни сейчас. Он замолчал, но продолжил испытующе смотреть на Аню, не двигаясь, не моргая, точно ждал, что землянка струсит. Обожжется о его взгляд и откажется. Пару мгновений Аня и впрямь колебалась, но потом все-таки мысленно потянулась к сознанию Тейна.