Она шептала, кричала, молилась, но сколько бы ни бродила в его мыслях, не могла отыскать в темноте. Все было тихо и пусто, и так одиноко… — Пожалуйста, Никк, я не могу без тебя. Он рядом, Аня ведь чувствует! Она не ошибается, не может ошибаться. Он рядом… просто она не может его найти, слишком темно, слишком пасмурно, клубы тумана и черные вихри, но его мысли все еще где-то там! Разбиты, покорежены, ранены… Ей просто надо их исцелить. «Аня…» Наконец-то, нашла. Тонкую ниточку, что мерцала во мраке, и ухватилась за нее, как за якорь. Она его вытащит, она сможет. «Отпусти, — тихим эхом попросил Никк. — Слишком много… Аня, слишком темно, я не сдержу столько тьмы долго». — Ничего, все хорошо, я с тобой, — прошептала она, склонившись над его неподвижным лицом. Глаза закрыты, губы не шевелятся, он будто спит. — Позволь мне помочь. «Ты не можешь». — Могу. Могу! — «Ты мне нужен, Никк». «Мне нужно тебя спасти». «Мне плевать на себя, плевать на весь мир! Пусть Лăры делают с ним, что хотят, пусть отдают его Медреду, только очнись! — Аня прижалась к его горячей груди. Он дышал. — Не бросай меня, слышишь?» «Прости». «Помнишь, что ты мне говорил? Каково это, когда наши мысли не вместе? Когда тебя нет, будто части меня нет. Будто меня самой… Я ведь сойду с ума». Его лицо искажалось и плыло от застилающих глаза Ани слез. В его мыслях было темно. Но она видела, как ресницы Никка дрожали, он вот-вот укротит эту тьму, вот-вот откроет глаза и посмотрит на Аню. Вот-вот улыбнется ей и скажет, что никуда не уйдет. Он ведь лежит здесь, рядом с ней, как он может уйти? Аня положила ладонь Никку на щеку. — Открой глаза, — попросила она. Прильнула губами к его загрубевшим, будто застывшим, губам. — Ну пожалуйста. Я помогу. «Я люблю тебя, Аня. Прости». Последняя ниточка рассыпалась в пыль, а вместе с ней исчезло и сознание Никка. Больше он не дышал. У Ани все окаменело внутри. Его больше нет. Отчаяние, боль, страх. Ей больше никто не ответит. Ее соленые слезы — единственное, что связывает теперь их. Нет. — Я люблю тебя, — поклялась она. — «И если даже придется уничтожить весь мир, чтобы тебя вернуть…» — …я не сдамся. Глава 29. Жизнь длиною в сон Ивэйн стоит на звездном балконе, облокотившись локтями о перила и наблюдая, как тьма поглощает все вокруг, уводит Никка с собой. Она слышит, как плачет Аня, видит, как бежит к брату Дафна, чувствует, с какой печалью опускает голову Лир. Столько событий, столько случайностей и совпадений переплела в их жизнях Ивэйн, чтобы этот момент настал. Однако она не находила внутри себя радости, нет, не ощущала даже удовлетворения. Для будущего не хватает чего-то еще. Сзади раздается шорох — шаги Энриля, мягкие, точно он ступал по воде. Он подходит, тоже опускает локти на перила рядом с Ивэйн и, не отрывая взгляда от Ани, спрашивает: — Этого ты хотела? Чтобы хорошая девочка страдала? — Нет, — Ивэйн качает головой. Может, пора вмешаться? — Я хотела, чтобы она поняла, почему нам нужно сделать мир лучше. — Сейчас она хочет мир лишь уничтожить. — А ты? Энриль смеется, но это серьезный смех, задумчивый. А затем он поворачивается и внимательно смотрит на Ивэйн. — Разве от меня сейчас что-то зависит? — Люди верят в богов, не так ли? — Ивэйн встречает его взгляд. О, эти его глаза… Сияющие, как звезды, бездонные, как ночное небо. Как же она любит глаза Энриля. Как же Аня любит глаза Никка… — Не верят в себя, но верят в нас. Энриль долго молчит. Ивэйн видит, как мечутся мысли в его зрачках, как много вариантов прошлого и будущего он перебирает, как выбирает и не может выбрать. Неужели нужно решать сейчас? — Почему ты выбрала Хэллхейта тогда? — наконец спрашивает он. — Честно? Не знаю. Мне понравились его сила воли, его преданность и любовь. — А Никк? — Та же причина. Энриль кивает, Ивэйн знает, он понял. И если бы он мог, то взял бы ее сейчас за руку, увел за собой. Но он не может, его пальцы пройдут сквозь нее. Их тела — звездная пыль, их мир — сон. — Почему же ты выбрал Аню? — спрашивает она. Знакомая улыбка появляется в уголках губ Энриля. — Мне просто понравился цвет ее глаз, — говорит он. Они долго еще молча стоят, смотрят друг другу в глаза, зная мысли друг друга, зная желания и страхи. А затем ветер дует в их лица, принося с собой запах луговых трав и летних цветов. Амариллис появляется у перил рядом с ними. — Арий дает добро, — говорит она нараспев, пальцами играя с васильковыми прядями своих длинных волос, заплетая их в косу. — Время пришло. Посмотрев на нее, Энриль кивает и снова переводит взгляд на Ивэйн. — Что ж, пора богам стать людьми? Пора поверить в себя? Ивэйн не отвечает, но улыбается. Сколько азарта всегда была в словах и мыслях Энриля! Именно этот азарт она преподнесла Ане в день ее рождения, именно этот азарт и жажда жизни позволили землянке добраться так далеко в ее приключении. Теперь пришло время преподнести новый дар, поменять правила игры. Развернувшись, Ивэйн взмахивает своей сверкающей мантией и исчезает. Звезды мерцают перед глазами, ослепляя Энриля на миг. Тоже посмотрев вслед Ивэйн, Амариллис хмурится какой-то собственной мысли, а потом подходит и встает на место Ивэйн рядом с Энрилем. Ее взгляд устремляется на узор в небе, к Ане. — Это конец истории? — Отнюдь, — качает головой Энриль. — Это только начало. — Значит, она спасет Никка? Уничтожит мир, спасая его? — Может, да. А может, и нет. Может, мы никогда не узнаем. Разве возможно знать все? — Невозможно, — соглашается Рилл. — Этим мне всегда и нравилась жизнь. (не)Конец * * * notes Примечания