– Ергин! – закричали Служкину. – Баскакова! Черезвысокозабороногопередерищенко! Воробьёв! Шварценеггер! – Это я Шв-в… В-воробьёв, не ставьте двойку!.. – Ладно, я сам дознаюсь, – заверил Служкин, распахивая журнал. – Агафонов, ставлю два! – Вороб… Так, ясно. Горохов! – Горохов он! Горохов! – заорали с задних парт. – Горохов в больнице лежит! – закричали девицы. – Чего не признаешься, Градусов?.. Ой! – Кор-ровы безрогие! – злобно прорычал Градусов девицам. – Теперь дневник, – выведя в журнале двойку, велел Служкин. – Дома забыл, – хмуро заявил Градусов и бросил на парту свой портфель-ранец с надписями и катафотами. – Обыщите, если не верите. – Не верю, – согласился Служкин. Отступать ему было поздно – гонор сшибся с гонором. Служкин двумя пальцами поднял открытый ранец за нижний уголок и высыпал на пол всё его содержимое. – Нифига себе! – завопил Градусов. – Собирайте мне теперь!.. Служкин носком ботинка откинул пару учебников. – Тетради нет, учебника нет, дневника и того нет, – брезгливо сказал он. – Иди домой за дневником, иначе не отдам портфель. Он демонстративно бросил градусовский ранец на свой стол. – Т-щ-що это я пойду, мне и тут хорошо, – кривился Градусов, растекаясь по парте, как тесто. Служкин обошёл его и взял за ухо. – Руки уберите!.. Уй-я-а!.. – заорал Градусов, вылезая из-за парты вслед за своим ухом. – Убер-ри, сказал!.. Служкин наклонился к его оттянутому уху и шепнул: – Только дёрнись, гад, рожей в стенку суну. Он провёл согнутого Градусова к двери и вышиб в коридор. – Козёл Географ!.. – заорал Градусов оттуда. – Едем дальше, – мрачно сказал Служкин зондеркоманде, запирая дверь. – Итак, какие основные отрасли в нефтехимическом комплексе? Глава 19 Будкин Было воскресенье – день, когда водопроводчики отключают воду. По этой причине Надя раздражённо громыхала на кухне тарелками, отмывая их из-под чайника. В комнате на письменном столе громоздились сцепленные проводами магнитофоны. Будкин, напялив наушники, что-то переписывал с одной кассеты на другую. В такт неслышной музыке он кивал головой, открывал рот и подпевал одной мимикой. На полу играла Тата: укладывала Пуджика в коляску. – Спи, дочка, – говорила она, укрывая кота кукольным одеялком. Служкин лежал на кровати и проверял самостоятельную у девятого «а». Он прочитал работу Скачкова и красной ручкой написал в тетради: «Ты говоришь, что у тебя по географии трояк, а мне на это просто наплевать». Цитата Скачкову была отлично известна. Служкин подтвердил её оценкой – 3. Будкин щёлкнул выключателем, снял наушники, встал, потянулся и, перешагнув через Пуджика, пошёл на кухню. – Когда, Надюша, обедать будем? – ласково спросил он. – Здесь тебе столовая, что ли? Я на тебя не готовлю! – Я же один живу… Никто меня не любит, никто не кормит… – Меня это абсолютно не интересует! – отрезала Надя. – Ну, я хоть полсантиметрика колбаски скушаю… Жуя, Будкин вернулся в комнату и сел на кровать к Служкину. – Пуджик, кс-кс, – позвал он. – Колбасы хочешь? А нету! – И он положил колбасу в рот. Пуджик проводил её глазами. – Будкин, не буди мою дочку! – гневно сказала Тата. – Ладно, не буду, – согласился Будкин. – Слушай, Витус, дай мне потрепать твою синюю рубашку? Мне завтра в гости. – Возьми, – безразлично согласился Служкин. Будкин открыл в шкафу дверку и начал рыться в вещах. Вдруг он вытянул длинный лифчик. – Витус, а это ты зачем носишь? – озадаченно спросил он. Лифчик вылетел у Будкина из руки – напротив него, захлопнув шкаф, очутилась разъярённая Надя. – Ты чего в моём белье роешься?! – заорала она. – А мне Витус разрешил… – глупо ответил Будкин. – Ты что, совсем спятил? – налетела на Служкина Надя. – Там раньше моё барахло лежало… Спутал он полку. – Пусть у себя дома путает! – бушевала Надя. – Как хозяин тут всем распоряжается! Я за него замуж не выходила! – Так выходи, – хехекнул Будкин и приобнял её за плечи. Надя истерично крутанулась, сбрасывая его ладони. – Убери руки и не лапай меня! Проваливай вообще отсюда!.. – На-дя, – предостерегающе сказал Служкин. – Что «Надя»?! Пускай к себе уходит! У самого есть квартира! Сидит тут каждый день – ни переодеться, ни отдохнуть! Жрёт за здорово живёшь, а теперь ещё и в бельё полез! Ни стыда ни совести! Надоело это всё мне уже!.. – крикнула Надя, выбежала из комнаты и заперлась в ванной. Тата молча сидела на полу и переводила с мамы на папу испуганные глаза. Пуджик вылез из-под кукольного одеяла и запрыгнул Служкину на кровать. Будкин неуверенно хехекнул и достал кассету. – Воды-то в ванной нет… – пробормотал он. Служкин молчал. – Я смотаюсь минут на двадцать, – решил Будкин. – Пока она успокоится… К обеду вернусь. – Возвращайся, – согласился Служкин. – Но если Надя тебе череп размозжит, я не виноват. Хехекая, Будкин оделся и ушёл, шаркая подошвами. «А мне говорят, что Волга впадает в Каспийское море, а я говорю, что долго не выдержу этого горя, – записал в очередной тетради Служкин. – 4». Пуджик повертелся рядом с ним, точно утаптывал площадку в сугробе, и свалился, пихая Служкина в бок и бурча что-то в усы. Тата взялась за кукол. Надя выскочила из ванной в том же озверелом состоянии. Видимо, отсутствие воды помешало ей погасить злобу. – Ты чего молчишь, когда он меня при тебе же лапает? – набросилась она на Служкина. – Хоть бы слово сказал!.. Муженёк!.. Он меня раздевать начнёт – ты не пикнешь!.. – Пикну, – не согласился Служкин, глядя в тетрадь. – Гос-споди, какой идиот!.. – Надя забегала по комнате. – Надя, там у меня детский сад! – закричала Тата. – Не трогаю я твоих кукол!.. – Не ори на неё. – Если бы я знала, какой ты, ни за что бы замуж не вышла!..