— В какой-то мере да… — Не смешите меня, лер Чатра-ил. Сейчас в княжестве безвластие. Вы и за Дом князя ответить не можете. Но я понимаю ваше стремление все решить миром. Только сожалею, я не могу опозорить своего хана. Война объявлена, и даже моя смерть ничего не решит. Но у меня для вас есть послание от графа. Хотите послушать? — Говорите, — отозвался помрачневший, как туча, эльфар. — Война объявлена, таковы традиции, — продолжил говорить Буртым. — Не мне их отменять, но она не будет вестись против здоровых сил княжества. Все, кто объединится вокруг княгини Торы-илы и лера Мерцал-ила, ее секретаря, выйдут победителями, проигравшим — смерть. Услышав, что орк признал Тору княгиней, ушлый эльфар понял, что орки играют на стороне бывшего князя и его сторонников. Никаких переговоров с советом не будет. Хан не признает его легитимность. Будут они только с верными княгине Домами. Эльфар на секунду задумался и спросил: — Почему хан хочет помочь принцессе? — Не принцессе, княгине, — вновь повторил орк. — Хан заключил военный союз с Домом Высокого хребта. А Дом Высокого хребта признал льерину Тору-илу княгиней Снежного княжества. Вот договор, который я должен вам передать. — Орк протянул эльфару свернутый пергамент. Чатра-ил бегло его прочитал и засунул за обшлага рукава. Лицо его прояснилось. — Ну что же, я могу говорить от имени своего Дома. Мы арестуем всех предателей, которых выявим здесь. К сожалению, основные заказчики нападения на посольство сбежали. Но они будут объявлены вне закона. Ваше посольство до окончания войны будет под защитой Дома Великого князя. Мы признаем льерину Тору-илу Великой княгиней Снежного княжества. И будем плечом к плечу с воинами орков сражаться на ее стороне. Об этом сегодня же объявят глашатаи на площадях. Орк удовлетворенно кивнул. — Тогда посольство орков не покинет столицу княжества, лер Чатра-ил. — Один только вопрос, — эльфар внимательно посмотрел на одноглазого Буртыма. — А лер Мерцал-ил знает, что он секретарь Великой княгини? — Надеюсь, вы ему об этом сообщите, — оскалился Буртым. Итак, часть дел сделана. Старшие дома разделились на тех, кто верен старым традициям, и тех, кто хочет договариваться с Братством. Мира между ними уже не будет. Только те Дома, что перейдут на сторону восставших Младших домов, еще не знают, какая участь им уготована. Они не нужны ни Младшим домам, ни лесным эльфарам. Для Младших они конкуренты за власть, для лесных — постоянная угроза их владычеству над Снежными горами. Именно Старшие дома подняли восстание. Только самообман, что они что-то еще могут, и желание остаться у власти толкает этих леров на предательство своей Родины. И это хорошо. У меня получилось отделить зерна от плевел, и помог мне в этом, сам того не ожидая Буртым, что взял и, нимало не сомневаясь, объявил войну княжеству. Вот орки в этом все. Простые и воинственные. У них любой орк может быть послом, и он же, следуя традициям, взял и объявил войну. Придется, прежде чем вернуться в лес, посетить Великого хана, сообщить ему радостную весть и полечить от несварения желудка. Два старых интригана, как всегда, были в шатре хана. Цедили сквозь кабаньи клыки холодный гайрат и прятались от жаркого южного солнца в тени стеганного тройного шелка. При моем появлении на кошме они оба вздрогнули и икнули. — Ик. — Раздалось двойное икание в шатре. — Да чтоб тебя лорх затоптал, — выругался верховный шаман и прижал чашу с гайратом к сердцу. — Разве ж можно так пугать? — И тебе не хворать, дедушка, — поздоровался я. — Это я в лечебных целях. — В каких еще лечебных целях? — Так спросите у великого и могучего властителя степи. Светоча мироздания и сосредоточения мудрости. — Я, сидя, поклонился остолбенелому хану. — Что спросить, шарныга непоседливая? — Как поживает его запор. Хан опомнился и, не глядя на нас, тяжело поднялся. — Я сейчас, — произнес он и поспешил из шатра. Старый шаман лишь покачал головой. — Снова твои шутки, хуман? — Нет, это передовая методика лечения запоров, дедушка. И притом бесплатная, духам платить не надо. Двойная выгода. — Пустобрех. — Не скажите, вот сейчас хан придет и все расскажет как есть. Старик повертелся на подушках, поморщился, словно его мучил геморрой. Я это заметил и участливо спросил: — Геморрой мучает, дедушка? Старик даже глаза выпучил. Хотел сказать что-то резкое, но тут вернулся с довольным лицом… мордой хан. — Облегчились, Ваше ханское Величество? Это я как лекарь спрашиваю. Мне можно рассказать Я, если можно заметить, почти ваш лечащий маг. — Облегчился, — важно кивнул хан и сел. — Но больше так не делай, а то, не ровен час… немолод уже. Кхм… — откашлялся он, сделал внимательное выражение кабаньей морды и спросил: — С чем пожаловал? — У меня две новости. С какой начать? — С плохой, — буркнул шаман и пожевал сухими сморщенными губами. — Они обе хорошие. — Тогда с той, что менее хорошая, — отозвался хан, и они переглянулись с шаманом. — Хорошая новость состоит в том, что ваш посол Буртым в столице Снежного княжества объявил княжеству войну. — Я просто сиял как начищенный пятак, а лица, простите, морды стариков медленно мрачнели. — Почему? — первым опомнился хан. — В столице, да и в княжестве, бардак, — вздохнул я. — Что в княжестве? — в один голос переспросили старики. — Беспорядки. На посольство напала гвардия. Мы еле отбились. Старики вновь переглянулись. — Ты тоже там был? — спросил старик шаман. — Да, — подбоченясь, гордо ответил я. — Мы бились как львы. Порубили всех эльфаров. Вот славная битва была. Буртым пел песню героев. — Это меня просто понесло. — Какую песню? — удивился хан. Я не давал им опомниться. — Вставай, степь широкая, вставай на смертный бой. С эльфарской силой грозною, с проклятою ордой. Пусть ярость благородная. …Вот как-то так. Они оба моргали. — Буртым сошел с ума? — спросил шаман. — Или ты так шутишь? — Мне показалось, что перевод слов со старооркского верный. — Я спрашиваю, почему эльфары напали на посольство? — пришел в себя хан и нахмурил брови. — Это вторая хорошая новость. — Даже так? — скривился хан. — И что в ней хорошего? — Они хотели убить меня в стенах посольства. — Если хотели, то почему не убили? — с ядом в голосе спросил верховный шаман и по совместительству мой дедушка. Любит он меня чрезмерно. — Я что, дурак? Дать себя убить? Я призвал Худжгарха в помощь, и мы так наваляли бледнолицым, что они приходили мириться. Но мы честь не посрамили и мир отвергли. Заодно от вашего имени, Ваше Величество, признали внучку верховного, ушедшего от нас к предкам, княгиней. Оба уставились на меня с двух сторон. Первым среагировал старый шаман. — Стой! — остановил он меня и хана. — Тох Рангор, ты можешь нормально объяснить, что произошло, по порядку и в чем наш интерес? — Другое дело, — кивнул я. — Слушайте. Я с войском Свидетелей Худжгарха буду возводить на престол принцессу Тору-илу. Ее поддерживает часть Домов снежных эльфаров. Мы разгромим оппозицию и войска лесных эльфаров, которые готовы оккупировать Снежные горы и установить там свою власть. И вместе с порабощенными снежными эльфарами напасть на степь. Мы этого не допустим. Княгиня станет союзником Великого хана. — А почему она будет мне союзником? — осторожно спросил хан. Старый шаман с тем же вопросом в глазах подался в мою сторону. — Потому что она мой союзник, а я ваш родственник. И Великий перед смертью хотел, чтобы я помогал внучке. Я обещал. — Ну мы это поняли, — кивнул хан, — а что нам дает этот союз? — А вы, Ваше степное Величество, думаете, это последнее восстание в степи, которое подняли подгорные? И что Свидетели Худжгарха за вас будут всегда класть на поле брани свои головы? Хан задумался. Переглянулся с шаманом. — Ты что-то знаешь? — спросил он. — А что тут знать? Южные набирают силу. Они хотят установить свою власть над степью. Им мешают Свидетели Худжгарха и вы, Ваше Величество. На кого вы обопретесь в столь сложный момент? — Союз со снежными не поддержат многие вожди, — осторожно произнес хан. — Согласен, но после войны в горах объединение войск орков и снежных эльфаров приведет к покорности все племена. Пора этот нарыв резать, Ваше Величество.