Все это так было досадно, а теперь еще этот незнакомый, хоть и довольно приятный на вид джентльмен, который стал свидетелем не слишком симпатичной сцены между ней и Найджелом, окончившейся почти нокаутом. Что хуже всего, этот нахал засмеялся. Дафна смотрела на него с осуждением. В самом деле, кто он? Она ни разу не видела его в лондонском свете, мать не знакомила ее с ним, а уж та не упустила бы случая представить ей такого видного молодого человека. Впрочем, вполне возможно, он женат, вследствие чего навсегда вычеркнут из списка родительницы. Скорее всего, подумала Дафна, последние годы незнакомец находился вне пределов Лондона. Он был красив, с этим не поспоришь, даже, пожалуй, чересчур для мужчины, когда красота вот-вот может перейти в нечто приторно-сладкое. Но что касается комплекции и роста, их достоинства не вызывали сомнений. Он был не ниже ее старших братьев, что встречается нечасто, и сложен не хуже Энтони, Бенедикта и Колина. Но какое ей дело до его внешности и тем более до того, могут ли с ним соперничать ее братья? Возможно, она подумала об этом потому, что знала: такие мужчины, как он, никогда не заинтересуются женщинами вроде нее. И еще подумала: какого дьявола он оказался здесь в тот момент, когда несчастный Найджел распростерся на полу, а она присела над ним? Однако что бы она ни думала и ни чувствовала в эту секунду, все это выразилось в нахмуренных бровях и резком вопросе: – Кто вы такой?.. Саймон сам бы не мог объяснить, отчего не ответил на вопрос прямо и просто, а вместо этого сочинил весьма витиеватую фразу: – В мои намерения входило стать вашим спасителем в случае необходимости, но теперь я вижу, что вы не нуждаетесь в моих услугах. Тем не менее сказанное подействовало, и, заметно смягчив тон, Дафна проговорила: – Что ж, тогда примите мою благодарность. Жаль, вы не появились чуть раньше – тогда бы я не влепила ему эту пощечину, от которой он так легко свалился и теперь не может встать. Теперь Саймон наконец обратил внимание на человека, сидящего на полу и стонущего: – Даффи, о, Даффи. Я все равно люблю тебя, Даффи. – Это он к вам обращается? – спросил Саймон, переводя взгляд на молодую леди. Боже, как она хороша собой, и, если смотреть немного сверху, как смотрит он, вырез ее платья выглядит особенно соблазнительным. – Не к вам же! – огрызнулась Дафна. Ей не понравились потуги на юмор, которые она уловила в вопросе незнакомца, но все же она успела обратить внимание, что его взгляд устремлен на ту часть ее тела, которую никак нельзя назвать лицом. – И что же нам с ним делать? – Нам? – переспросил Саймон. – Вы же сами сказали, – с насмешливой улыбкой заметила Дафна, – что намеревались стать моим спасителем. Так спасите хотя бы мою жертву… Что с ним такое, в самом деле? – Дорогая мисс Даффи, – снисходительным тоном произнес Саймон, наклоняясь к Найджелу. – Мне не хочется вас огорчать, но, по-моему, ваша жертва сильно пьяна. Может, вытащить его на улицу? – Ни в коем случае! Там льет дождь. – Дорогая мисс Даффи, – повторил Саймон с той же интонацией. – Вы слишком добры. Ведь этот человек оскорбил вас. – Ничего подобного, сэр. С чего вы взяли? Он просто… просто слишком назойлив. А вообще и мухи не обидит. – Вы ангел, мисс. Я стыжусь своих жестоких намерений. Сейчас он говорил почти серьезно. Ведь большинство женщин из тех, кого он знал, устроили бы по меньшей мере истерику в подобной ситуации и уж ни в коем случае не проявили бы и капли жалости к обидчику. Дафна поднялась с колен, отряхнула зеленый шелк платья и поправила прическу: один длинный локон спадал на плечо, слегка касаясь полуобнаженной груди. Девушка что-то объясняла ему, но Саймон, будучи в достаточной степени воспитанным и зная, что даму полагается слушать хотя бы вполуха, не различал сейчас почти ни слова из того, что она говорила о Найджеле, о том, как жалеет его и чувствует свою вину за то, что тот выпил больше, чем следует. Саймон прислушивался не к словам, а к своим ощущениям, а они были таковы: ему ужасно хотелось коснуться губами ее локона и потом продолжить движение от плеча к груди… Он понимал, что с ее чувственных губ срываются какие-то слова, но смысла не улавливал, кроме одного: эти губы требуют поцелуя. Зато она заметила его рассеянность и сказала: – Сэр, вы не желаете вдуматься в то, о чем я говорю. Я рассказываю об этом несчастном и спрашиваю, что с ним делать. Слышите? – Конечно. – Нет, не слышите. – Не слышу, – признался он. – Вы смеетесь надо мной? – возмущенно воскликнула она и топнула ножкой. – Вовсе нет, – произнес он, не сводя с нее глаз. Ему нравилось в ней все, и ее гнев тоже. Она пробурчала что-то неодобрительное, затем резко заявила: – Если не хотите помочь, тогда уходите. Саймон постарался взять себя в руки и ответил: – Простите. Конечно же, я вам помогу. Только скажите, что нужно сделать. Она вздохнула. – Все это время я пыталась втолковать вам, сэр, что Найджел не мог упасть от моей пощечины и тем более так долго лежать. Что же с ним произошло? Может, вызвать врача? Он совсем затих! Боже мой! Саймон еще раз наклонился к лежащему, слегка подвинул его, повернул голову. – Да он просто пьян и крепко спит, – заключил он, выпрямляясь. – Вы уверены? – Абсолютно. Даже похрапывает. – Если это действительно так, сэр, думаю, надо его оставить здесь. Пускай отсыпается… Впрочем, нет, что я говорю! Как нехорошо с моей стороны! Нужно придумать что-то другое! – Вы правы, мисс, и вот что предлагаю: я вызову свой экипаж, и мы отправим бедолагу домой. – О, как я вам благодарна! Это действительно лучший выход. – Сейчас я отойду, а вы подождите в библиотеке. – Зачем? – Вы же не хотите, чтобы кто-нибудь увидел вас над распростертым неподвижным телом? – Неподвижное тело! – содрогнулась она. – Не нужно так говорить о Найджеле. – Не беспокойтесь, он вскоре оживет. Итак, ждите меня в библиотеке, а когда вернусь, перенесем его в экипаж. – Как мы сделаем это, сэр? – Понятия не имею, – ответил незнакомец с обезоруживающей, почти детской улыбкой, от которой у нее перехватило дыхание. Дафна и представить не могла, что этот человек со столь резкими манерами и повелительными интонациями умеет так улыбаться. Раньше она думала, что длительное общение с четырьмя братьями, которые никогда не жалели для нее улыбок, сделало ее малочувствительной к этому способу выражать свое расположение, но оказалось, это не так: ее сердце дрогнуло, она даже почувствовала слабость в коленях. Чтобы отвлечься от этих волнующих мыслей, девушка снова опустилась на колени рядом с Найджелом, называя его по имени и умоляя проснуться. К ее удивлению, он почти сразу откликнулся и простонал: – Дафна! Милая Дафна! Незнакомец моментально отреагировал на имя и произнес: – Дафна? Раньше этот человек называл вас как-то по-другому. Вас зовут Дафна? – Да, это мое имя, – раздраженно ответила она, поднимаясь с колен. Ее снова раздосадовал его властный тон. – Что-то не так? – Боже, вы Дафна Бриджертон? – Не буду отрицать, сэр. Саймон отступил на два шага, не сводя глаз с ее лица. Конечно же: густые каштановые волосы, нос, скулы – совсем как у Энтони. Она его сестра! Вот черт! А он почти поддался сластолюбивым помыслам и хотел овладеть ею! Не здесь, конечно, не в коридоре, но при более удобном случае… Однако теперь… теперь он не смеет даже в мыслях нарушить незыблемое правило дружбы: не возжелай греховно сестру друга твоего. По-видимому, она уловила в его взгляде некую растерянность, потому что спросила с легкой насмешкой: – А могу ли я узнать, кто вы? – Мое имя Саймон Клайвдон, – пробормотал он.