— Но я... мистер Лесли... я... — она сжала его руку, но лорд Гарольд вырвал ее и поднялся. — Мне не удалось убедить вас в том, что я порядочный человек, — сказал он. Кейт разозлилась. — Вы ничего не поняли! Как вы представляете мою жизнь после того, как я вернусь в свой дом? — спросила она, — как вы представляете это все? Кто женится на мне? Кому я буду нужна с чужим ребенком? На какие доходы я буду жить? — из глаз ее полились слезы, — или мне надо сразу умереть в сточной канаве, как только вы выставите меня за порог? Она тоже швырнула бокал в стену, встала, но ноги не слушались ее. Упав обратно на диван, Кейт закрыла лицо руками и разрыдалась, как ребенок. — Я уже делал вам предложение и не отказываюсь от своих слов, — тихо сказал он, — вам этого мало? Вы все равно видите во мне какого то негодяя без чести и совести! Она сжала голову руками: — Вы сделали его не подумав, в порыве страсти или я не знаю чего-то. А сейчас мы оба пьяны, и вы пьяны тоже, вы тут же пожалеете о нем, как мы оба протрезвеем. Я не подхожу вам, вы не подходите мне, и ничего нельзя с этим поделать. Я..., — она вдруг рассмеялась сквозь слезы, — мне всегда хотелось казаться себе Элизой Беннет, которая вышла за мистера Коллинза. Потому что мистер Коллинз хоть и глуповат, но добрый и хороший человек. Он ведь хотел всем только добра. И помогал, как мог. И я никогда, слышите, никогда! не мечтала о мистере Дарси! Я лишена благородных устремлений! Я всегда хотела быть женой викария... А вы... а вы, Гарольд, вы — просто мечта, — она всхлипнула, — Принц из сказки. Но платье Золушки уже превратилось в лохмотья, — она указала на свое порванное платье, и развела руками, — фея больше не придет. Да и какая из меня герцогиня? — А какой из меня герцог? — откликнулся он, снова садясь рядом с ней, — вы думаете, Кейт, я хотел этого? Я был в Китае, когда пришла телеграмма о смерти Перси. Я снял мундир, навсегда распрощался с мечтой стать капитаном, и отправился в Англию пассажиром лайнера, чтобы узнать, что Перси погиб, что его жена Элис от переживаний родила на два месяца раньше срока и умерла следом за сыном! Что мать, узнав о смерти Перси и его семьи, слегла и уже больше не оправилась от удара! Чтобы узнать, что девушка, которую я так любил, вышла замуж! Я уехал счастливым человеком, у которого были семья и красавица-невеста, я мог заниматься любимым делом, я... — он махнул рукой, — да что там говорить... Кейт, я вернулся одиноким и совершенно никому не нужным, кроме охотниц за титулом. А эти женщины никогда не вызывали у меня ничего, кроме брезгливости. И даже Фрэнк оказался мне не братом и не другом. Кейт молчала. Какая-то мысль тревожила ее, какая-то фраза... наконец ей удалось поймать ее. — Почему пошел на дуэль ваш брат? — спросила она. Гарольд отвернулся. — Сын его был не от него, — сказал он нервно, — Элис изменила ему с его другом по Кембриджу. Когда-то она была помолвлена с ним, но тут подвернулся Перси. Красивый, знатный. Элис, конечно же, воспользовалась его чувствами и вышла за него замуж. Но любила то она совсем другого. И продолжала с ним встречаться. С Перси они постоянно ссорились, и однажды она проболталась. Она хотела уколоть его побольнее. У нее получилось. Я думаю, что Перси просто не хотел жить. Повисло молчание. Кейт безумно хотелось погладить его по голове, таким разбитым и несчастным казался ей лорд Гарольд. — Спокойной ночи, Кейт, — наконец проговорил он, поднялся, и нетвердой походкой направился к выходу из комнаты. Кейт молча смотрела ему в след, продолжая иногда всхлипывать. Голова немного кружилась, в ней роились какие-то странные мысли, Кейт то вспоминала, как он упал с простреленной грудью на берегу озера, то как метал вилы в своего кузена в розарии... То как они сидели в библиотеке, склонившись над одной книгой, то как они целовались в его комнате, когда он болел... как они вместе катались на велосипедах, и лицо его было веселым и беззаботным... — Гарольд, — позвала она, боясь, что ноги не послушаются ее и она не сможет догнать его. Он обернулся и стоял немного покачиваясь, но достаточно твердо. Лицо его было бледным и отстраненным. — Я вас люблю... — почти прошептала Кейт. Губы его дрогнули. Он сделал шаг к ней. Кейт смотрела ему прямо в глаза. Он протянул ей руку, и Кейт, боясь, что он действительно принц из сказки и исчезнет с рассветом, вложила свою ладонь в его. Он резко дернул ее за руку, и она поднялась, тут же упав в его объятья. — Я тоже люблю вас, Кейт, — прошептал он ей на ухо, обжигая дыханием. Она потянулась к его губам, мир закружился, и Кейт потеряла представление о реальности. Она будто бы взлетела в воздух и поплыла куда-то, покачиваясь на волнах блаженства. Голова ее была на его плече, и Кейт хотелось, чтобы этот миг никогда не кончался, чтобы он всегда держал ее в объятьях, и вокруг кружились серебристые звезды. Она вполне понимала, что ужасно пьяна, что завтра будет раскаиваться в том, что сейчас уже стало неизбежным, но сейчас... сейчас было настолько прекрасно и великолепно, что Кейт боялась, что рассвет наступит раньше времени. Только оказавшись в его спальне, Кейт осознала, что все это время не летела в пространстве, а Гарольд нес ее на руках. Теперь же он положил ее на кровать, и лег рядом, вдруг оказавшись совершенно обнаженным. Кейт тоже была обнажена, она не понимала, куда делась одежда, но для возмущения времени у нее не было. Гарольд был слишком близко, его руки обжигали ее тело прикосновениями, а губы скользили по горящей коже. Все происходящее было так правильно и естественно, и Кейт казалось, что так было всегда. Она была предназначена для того блаженства, что дарили ей его руки и губы, и сама она тоже дарила ему блаженство, она понимала это по выражению его лица, по стонам, срывающимся с его губ... Никто другой не мог бы занять его место, поэтому не важно, что она потеряет возможность выйти замуж. Ей не нужен никто другой. И даже один раз... один раз испытать его любовь, получить его всего, целиком, будет для нее слишком много. Она не сомневалась, когда он замер, проводя рукой по ее бедру, она придвинулась к нему, прижимаясь всем телом. И тут же страсть закружила их. Сквозь боль, вино и полное единение душ и тел, Кейт слышала только, как он шепчет ее имя. ... Утро выдалось хмурым. Кейт очнулась в чужой постели и смотрела в окно, на серые тучи. От каждого движения ее болела голова так, будто в нее со всего маху забивали гвозди. Она села, сжав голову руками. Гарольд спал смешно свернувшись калачиком. Первое время Кейт пыталась понять, что делает рядом с ней Гарольд, где она и что вообще произошло. А потом память услужливо подкинула ей сцены вчерашних вечера и ночи. Она вспомнила, как боролась с леди Клайн, как кидала дубину в сэра Френсиса, и как сидела с Гарольдом в темной гостиной. Сколько вина они выпили? Кейт никогда не пила более бокала. Сколько вина они выпили, чтобы утром проснуться в одной постели? Свесив ноги, Кейт нашла свою одежду и быстро накинула на себя платье, бросив все остальное. Бежать... Бежать, как можно скорее. Она отдала ему свою честь, и не сомневалась в том, что сделала все правильно. Но она не готова остаться приживалкой при таком принце. Утром он протрезвеет и все свои слова возьмет назад. Он положит деньги на ее счет, оплатив ее честь и ее любовь счетом в банке. Злые слезы потекли по ее щекам. Ей ничего от него не нужно. Она отдавалась ему искренне, она знала, что делает, и знала, что никогда не пожалеет об этом. Только вот в ее любви не было места деньгам. В ее любви не было места грязи. Конечно, он может снять ей дом и приходить иногда, когда свободен, провести с ней вечерок, но Кейт не видела себя в роли метрессы. Когда она надоест ему, он подарит ее кузену? Ей стало противно. Она вытерла слезы тыльной стороной руки, бросила последний взгляд на самого любимого и желанного мужчину на свете, и тихо вышла из комнаты. Перебравшись к себе, Кейт быстро собрала вещи. Она не знала, куда пойдет, но не хотела оставлять любимые книги на его полках. Она не взяла ни одного из тех платьев, что он купил для нее. Собрав то, что могла легко унести, Кейт села за конторку и обмакнула перо в чернила. Уходить не попрощавшись нехорошо, учил ее отец. “Я очень благодарна вам за ночь, которую вы мне подарили, лорд Гарольд, и ухожу с мыслью, что любовь прекрасна. Прошу вас забыть меня навсегда, и не пытаться найти, чтобы загладить свою вину. На вас вины нет, я сама этого хотела. Вы ничего мне не должны, тем более, денег. Считайте, что это был подарок.