Каждый раз, когда я думала, что между нами что-то изменилось, он доказывал обратное. И мое отчаяние по поводу наших неясных отношений достигло критической точки. Необходимо было уйти до того, как я взорвусь на публике. Вместо того чтобы направиться в туалет, я пошла к выходу. От сдерживаемой боли и злости шумело в ушах. Потому шагая по узкому коридору к входной двери, я не услышала шаги за спиной. Сильная рука схватила за запястье, и я тихо вскрикнула, обнаружив, что меня тащат в нишу напротив входной двери. Я прижалась спиной к стене, ощущая аромат туалетной воды Кейна. Он положил руки на стену по обеим сторонам от моей головы. — Убирайся. — Лекси... Я сердито посмотрел на него. — Я сказала, убирайся к чертям. Кейн выругался. — Лекси, — произнес он хриплым голосом, — прости. Не желая растерять решимость, я посмотрела ему через плечо, избегая темного и настойчивого взгляда. — Я устала, а тебе нужно возвращаться на вечеринку. — Не делай этого, — прорычал он, осторожно приподнимая мой подбородок, заставляя снова посмотреть на него. — Я облажался... но не закрывайся от меня. После такого поведения он имеет наглость просить меня об этом? — Ты шутишь? Кейн ненадолго закрыл глаза, на его лице появилось раскаяние. — Господи, Лекси... мне не следовало говорить этого. Как только слова вылетели из моего рта... — Он опустил голову. — Ты последний человек, которому я хочу причинить боль. От обуревающих эмоций дрожали губы, и я едва сдерживала слезы. — Тогда почему? Он посмотрел себе под ноги, и, когда спустя несколько секунд ответа так и не последовало, я раздраженно фыркнула и толкнула его в грудь. — Убирайся. — Нет. — Он поднял голову, в его глазах пылал пожар. — Я облажался, за что извиняюсь. Давай забудем. Я разозлилась ещё сильнее. — Пошёл. Вон. Он напряг челюсть. — Лекси... — Если ещё раз произнесёшь мое имя, я закричу. Просто уйдите с дороги, мистер Каррауэй. Он прищурился. — Алекса... — Почему? — Я оттолкнулась от стены, прижимаясь к нему, меняясь с ним ролями. — Зачем? Что случилось? Когда мы приехали, все было в порядке, а затем ты внезапно начал вести себя так, словно я снова стала врагом. Или еще хуже... словно я шлюха, которую ты можешь отдать кому-то, когда я тебе на... — Все не так. — Он толкнул меня обратно к стене, его лицо стало суровым, а слова вышли резкими: — Я ревнивый ублюдок, и мне пришлось наблюдать, как мужчина за мужчиной флиртовали с тобой. Я не могу даже думать о том, что ты будешь с одним из них. Поэтому сказал то, что не имел в виду. От испытываемых эмоций его грудь ходила ходуном. Я замерла от его признания. Мы молча смотрели друг на друга. — Хорошо, — прошептала я. — Но не смей снова разговаривать со мной таким тоном. Я заметила, как от моих слов он напрягся. — Не буду, — нежно пообещал Кейн. — Прости. Я не... — Он покачал головой, словно раздражен своими чувствами так же, как я своими. И вот тогда я поняла, что за проблема между нами, откуда возникла эта напряженность и враждебность. Дружба, близость... из-за временного характера наших отношений они не добавили нам уверенности в партнере. Другие, нормальные пары, могли признаться в настоящих чувствах... но будь мы друг с другом откровеннее, станет еще больнее. И все же... я ничего не могла с собой поделать. Слова просто вылетели: — Ты ведь знаешь, я хочу только тебя. Грудь Кейна вздрогнула под моей ладонью, а затем я оказалась в его объятиях. Он поцеловал. Неистово, дико. Его губы грубо прижимались к моим, язык кружил по моему языку. Я прижалась к нему, отвечая с той же страстью. Схватив за волосы, игриво прикусила его губу. В ответ он застонал и с силой толкнул меня к стене... Покашливание заставило нас обоих замереть. Кейн медленно разорвал поцелуй, но продолжал обнимать, когда мы оба посмотрели через плечо. Генри стоял и ухмылялся, глядя на нас: — Дайте угадаю, вы миритесь после любовной ссоры? Я прав? Прав, да? Я сжала губы, чтобы не рассмеяться над его шуткой. Однако босс напрягся. — Скажешь об этом хоть слово, и я оторву твою чертову голову. — В словах появился намек на его старый южный акцент. Генри рассмеялся, но ему хватило здравого смысла согласиться. Он указал на свои губы. — Нем, как рыба. И продолжил смеяться, пока шел обратно на вечеринку. Кейн расслабился, в его взгляде все еще пылал пожар. — Позволь мне отвезти тебя обратно к себе. — Он провел рукой по моему бедру.— И должным образом извиниться. — А как же Киплинг? — Ты важнее. Он сказал это так тихо, что я едва услышала и не поверила словам. Однако послушалась. И помоги мне боже, но хотелось верить ему. Я ощутила надежду. Возможно, Кейн не признался вслух в том, в чем призналась я, но его реакция стала именно тем подтверждением, в котором я так нуждалась. Он тоже хотел только меня. — Тогда нам лучше уйти, потому что тебе за многое нужно извиниться. *** Я смотрела на роскошную кровать с деревянным каркасом и четырьмя величественными столбиками. Когда заезжала к боссу, чтобы оставить вещи из химчистки, я часто видела эту кровать. И фантазировала, каково это, лечь на нее и ощутить, как тело Кейна накроет мое. До сих пор это оставалось лишь фантазией. Мы никогда не бывали здесь вместе. Наши встречи проходили в моей квартире, иногда в офисе. И теперь, по какой-то причине, стоя на пороге его спальни, я нервничала. Мы занимались сексом уже столько раз, что невозможно сосчитать, но, когда он прижался к моей спине, когда кончики его пальцев скользнули по моей обнаженной руке, его дыхание коснулось моей шеи, все происходящее стало казаться новым и более волнующим. На мгновение ткань моего платья натянулась. Затем Кейн неторопливо потянул молнию вниз. Моя грудь набухла, а соски затвердели. Я накрыла его руки своими, и вместе мы неторопливо сняли платье. Вышла из ткани, и кожа тут же покрылась мурашками, пока я осталась в одном белье и туфлях. Кейн сжал мои бедра, нежно притянув к себе, чтобы я почувствовала, насколько он возбужден. Он убрал волосы с моей шеи, горячими губами коснувшись уха. — Ты сводишь меня с ума, — признался он, и я застонала от удовольствия, когда потерлась попой о его эрекцию. — Я никогда не могу насытиться... мне всегда мало... — Он покрыл легкими поцелуями мою шею. — Кейн.