– Вы ведь не думаете, что мы подделали эту запись? – резко оборвал ее Крейтон. Вместо того, чтобы ответить, миссис Энжевен раздраженно потушила сигарету. – В любом случае, у нас есть и другие свидетельства, – спокойно продолжил Брей. – Чьи? – грубо переспросила миссис Энжевен. Брей переглянулся с Крейтоном. – Думаю, нам стоит пригласить его, – сказал Крейтон и вышел из помещения, а Брей предложил миссис Энжевен еще одну сигарету, но она отказалась. Ее глаза нетерпеливо смотрели на дверь. Увидев, как входит Томми Вэйн, она охнула. Томми Вэйн доверительно посмотрел на нее, его обычно жесткие и насмешливые глаза теперь смотрели по-собачьи. Увидев, что на его приветливую улыбку женщина ответила презрительным взглядом, он побледнел. – Вэйн, пожалуйста, повторите то, что вы нам рассказали о миссис Энжевен, – сурово велел Брей. Вэйн со смущением перевел взгляд с детектива на миссис Энжевен. – Я сказал лишь то, что видел, как она взлетела чуть раньше Фэниса и спустя какое-то время приземлилась, – промямлил он. Увидев, как вспыхнула миссис Энжевен, юноша быстро добавил: – Могу поклясться, все это время она была в воздухе. Она не приближалась ни к нам, ни к Фэнису. – Томми, я не знаю, почему вы говорите такую возмутительную ложь, – начала миссис Энжевен. Томми вздрогнул. – Инспектор, я также не понимаю, зачем вам эта нелепая история. Так или иначе, но я не понимаю, какое отношение все это имеет к убийству. Факты остаются фактами: я приземлилась после крушения. Я встретила двух человек: сперва Томми, он и рассказал мне, что произошло, а потом Салли – она лишь кивнула мне. Она обернулась к Вэйну и посмотрела ему прямо в глаза: – Томми, можешь ли ты отрицать, что я говорила с тобой после крушения? – Долли, ты права, – пробормотал он. – Я забыл. Я запутался. Я хорошо помню. Конечно, ты говорила со мной. Миссис Энжевен триумфально взглянула на детективов. Брей с веселой улыбкой посмотрел на Вэйна. – И вы готовы в этом поклясться? Тогда ваш первый рассказ был ложным? – Я запутался, – упрямо твердил Вэйн, сверля взглядом бесстрастное лицо миссис Энжевен. – Но теперь я помню. Второй учебный аэроплан не взлетал до крушения. Детективы не стали давить. – Теперь можно уйти? – промямлил Вэйн. – Если вам не трудно, пожалуйста, останьтесь еще ненадолго, – с холодной вежливостью попросил Брей. – Крейтон, старина, сможешь разыскать мисс Сакбот? Вскоре к ним присоединилась мисс Сакбот. Вид у нее был, как обычно, бодрый, и, едва взглянув на миссис Энжевен и Вэйна, она постаралась не проявлять любопытства. – Мисс Сакбот, можете помочь нам прояснить небольшой момент? – спросил Брей. – Как вы знаете, мы прослеживаем передвижения в день происшествия, и для формальности нам нужно подтверждение от третьего лица. Вы помните, как увидели миссис Энжевен на аэродроме вскоре после крушения Фэниса? Брови над очками Салли сморщились, выдавая работу мысли. – Мои воспоминания довольно неясны… прошло так много времени. – Салли, ты же наверняка можешь вспомнить? – заявила миссис Энжевен. – Ты была возле ангара, а я проходила мимо. Я собиралась заговорить с тобой, но ты выглядела такой расстроенной, а Томми уже рассказал мне, что произошло, так что я не стала ничего тебе говорить, а лишь кивнула. – Да, теперь я помню, – согласилась Салли. – И вы готовы поклясться? – спросил Брей. – Да, думаю, я готова, – подумав, ответила Салли. – Да, я бы поклялась в этом. Вэйн попытался изменить ход разговора, обратившись к Брею: – Чего вы хотите добиться от Долли? Вы пытаетесь доказать, что она имеет отношение к двум убийствам? Но я вам еще раз говорю: она села на аэродром только после крушения Фэниса, как только что сказала Салли. И ее не было поблизости от аэродрома в день смерти Несса. – Правда? – спросил Брей. – Вы совершенно уверены, что ее не было в здании клуба? Например, в баре? Миссис Энжевен попыталась сделать протестующий жест, но слишком поздно. Вэйн тут же ответил: – Конечно! До и после занятий по навигации я ходил туда. Она не могла там быть, потому что оба раза дверь была заперта. Ее отпирали, только чтобы впустить нас. Думаю, ее открыли только после того, как мы закончили с навигацией. Брей обернулся к миссис Энжевен. – В свете новых показаний Вэйна, возможно, вы сможете пояснить, просто для отчетности, как это согласуется с вашим рассказом о том, что в тот день вы сидели в баре? – Мой рассказ правдив, – ответила миссис Энжевен, глядя ему прямо в глаза. – Томми лжет. Юноша неловко заерзал на стуле. – Но, к несчастью, вас никто не видел? – Кое-кто видел, – неожиданно ответила миссис Энжевен. Последовавшее далее было настолько же неожиданным, насколько и мучительным. Волевое лицо миссис Энжевен внезапно исказилось, словно у ребенка. Она вдруг разрыдалась. Потом она вытерла слезы резким жестом. – Валентайн Гонтлетт встретил меня там. Поговорите с ним. Идите. Он расскажет вам прекрасную историю обо мне. Что он говорил мне, будто я привлекаю внимание, всюду следуя за ним. – На мгновение вновь появились ее слезы. – Хорошенькое дело для женщины моих лет, а? Положить глаз на ребенка, вот как это называется. – Она принялась ужасно хохотать. – Господи, ну я и дура! Все мужчины одинаковы. – Совершенно внезапно, прежде, чем кто-либо успел остановить ее или хотя бы догадаться о ее намерениях, она подскочила к Томми Вэйну (тот смотрел на нее с ужасом на лице) и звучно ударила его по щеке. – Подлый притворщик, маленький мерзавец! – воскликнула она. Затем, неожиданно шмыгнув (кажется, всхлипывания были самой искренней частью ее выступления, так как они спонтанно вырывались из нее), она практически выбежала из комнаты. Сцена вышла жалкой и одновременно гротескно-комичной, словно бурлеск-мелодрама. Вэйн глядел ей вслед, удивленно потирая покрасневшую щеку. Чувства мисс Сакбот выразились в ругательстве, которое могло бы шокировать Крейтона – он был воспитан так, что не предполагал, что дамы могут знать, а тем более использовать данное слово. – Вот и все, мисс Сакбот, мистер Вэйн, спасибо вам, – Брей жестом приказал освободить помещение. – Очень интересно, – сказал он коллеге, нарушив тишину, последовавшую после выхода троицы. – Нужно позвонить Гонтлетту прежде, чем она успеет рассказать ему, что он должен нам говорить. Ответом на вопросы Брея было сердитое заявление, что он должен заниматься своими делами, а не расспрашивать его, что он, Валентайн Гонтлетт, делал в день смерти Несса. Но после того, как Брей намекнул, что миссис Энжевен практически дала показания, он признался, что во время смерти Несса он говорил с ней в баре клуба. Брей озадаченно повесил трубку. – Он подтвердил ее слова, и вот наша ситуация: первые показания Томми говорили о виновности миссис Энжевен. То, что он впоследствии стал отказываться от своих слов, только подтверждает их; очевидно, что он стал все отрицать, только когда увидел, что они затрагивают миссис Энжевен. Но, с другой стороны, в пользу миссис Энжевен дают показания два свидетеля. Во-первых, Салли, которая говорит, что миссис Энжевен прибыла на аэродром только после катастрофы, а во-вторых, Гонтлетт – он признает, что говорил с ней во время убийства Несса. – Конечно, на самом деле они не являются надежными свидетелями, – заметил Крейтон. – Ровно наоборот. – Определенно. Мы знаем, что они замешаны в делишки с наркотиками и, следовательно, находятся в сговоре с миссис Энжевен. Но пока что мы не можем этого доказать. И пока мы не сможем этого сделать, и пока не найдем хоть какой-то приличный мотив для действий миссис Энжевен, у нас нет ни малейшего шанса добиться осуждения. – Да, нам нужно дать ей продолжить игру, – признал Крейтон. – Думаете, она и есть «Шеф»? – Она не настолько хладнокровна, – покачал головой Брей. – Хотя не знаю. Она могла и играть. И если это так, то это была чертовски хорошая игра. – Помимо игры было что-то еще, – усомнился Крейтон. – Не знаю, что именно. Мургатройд, в чем дело? – раздраженно спросил он, когда к ним заглянул констебль. – Вы свободны? Можно поговорить с инспектором Бреем? – Да, в чем дело? – удивился Брей. – Вас спрашивает сержант Финч из Ярда, сэр. Привести его? – Да, пожалуйста. Брей обернулся к Крейтону: – Знаете, у Финча могут быть новости об этом Вандайке. Надеюсь, что он идентифицировал его как Валентайна Гонтлетта. Это значительно помогло бы нам. Сержант Финч вошел в комнату. Выглядел он как всегда тяжеловесно и размеренно: его внешность обманывала многих, они не понимали, что за моржовыми усами и румяными щеками скрывается тонкий знаток психологии. – Финч, есть успехи? – И да, и нет, сэр. Финч медленно раскрыл конверт и положил на стол фотографию. Двое полицейских склонились над ней. На ней был изображен Валентайн Гонтлетт, он улыбался и сжимал в руках приз, а вокруг него стояла группа членов бастонского аэроклуба. – И портье, и уборщица уверены, что джентльмен с кубком не является Вандайком, сэр. Но, к моему удивлению, они оба узнали Вандайка в этом юноше на переднем плане. Палец сержанта указал на молодого человека в огромном шарфе и рубашке с открытым воротом. Брей взглянул на Крейтона и увидел, что у того перехватило дух. – Ах! Вандайк! – выдохнул Крейтон. – Да это же тот юноша, Томми Вэйн! Глава XVII. Затруднения сыщиков На следующий день Брей и Крейтон снова встретились. Прошедшие сутки они потратили на то, чтобы исследовать прошлое Томми Вэйна, ныне опознанного, как Вандайк. – Я выяснил, что он прибыл в Бастон около двух лет назад, – сказал Крейтон, он работал с местными. – О его прежней жизни ничего не известно. По словам его домовладелицы, иногда он получает письма из Америки. В Бастоне он ничем не занят и ездит в город три раза в неделю. Домовладелица предполагает, что это связано с бизнесом, но наверняка она не знает. – Это не может быть поход в офис на Банчерч-стрит, – ответил Брей, занимавшийся расследованием в Лондоне, – потому что, как правило, он не приходил туда чаще, чем раз в неделю. Значит, это должно быть какое-то регулярное лондонское мероприятие, связанное с наркоторговлей. Стоит посадить кого-нибудь ему на хвост во время следующей поездки. Фактически, я собираюсь сделать это сам. – Ну, это все, что я смог выяснить, если не считать заявления мисс Сакбот. Вчера я говорил вам об этом. Леди Крамблс узнала в Вэйне человека, которого называли Спайдером, когда она встречала его в Голливуде.