– Но Ваша Светлость, я обращаюсь к вам как к гражданину! – Я, конечно, сознаю свои гражданские обязанности, – ответил епископ. Даже когда он говорил мягко, его сан внушал инспектору благоговейный страх. – Не думаю, что вы считаете меня несознательным гражданином. Но, в то же самое время, я не полицейский, а священнослужитель. – Конечно, Ваша Светлость, – робко согласился инспектор. – Мои духовные обязанности – прежде всего, а они поощряют рассудительность, а не наоборот. – Естественно, Ваша Светлость. – В то же самое время, – добавил епископ, чьи познания в казуистике легко позволяли ему находить веские причины для самых разных действий, – бастонский аэроклуб поразила пагубная язва, и она может распространяться и дальше. Моя естественная обязанность – бороться с ней главным образом в духовной сфере, но я должен и сотрудничать с гражданскими силами, когда это требуется. В данном случае, – добавил епископ, – полагаю, вам нужно информировать меня о ходе дела. – Конечно, – живо согласился полицейский. – Я так и сделаю, Ваша Светлость. Глава VI. Дефицит подозреваемых Инспектор Крейтон подождал, пока епископ спустится и покинет полицейский участок. Затем он сам выскользнул через заднюю дверь, взял машину и поехал на бастонский аэродром. Он стремился добраться до аэродрома прежде, чем епископ успеет рассказать кому-либо о подвижках в расследовании происшествия. У читателя может возникнуть вопрос: почему инспектор не попросил епископа молчать? К сожалению, необходимо признать: инспектор Крейтон был крайне недоверчив, даже к священникам, если те оказывались втянуты в расследование. Помимо этого следует признать, что у инспектора уже был опыт того, когда он просил кого-то соблюдать конфиденциальность, но тот человек решал, что может точно так же, «по секрету», поделиться этой информацией с кем-то еще, а этот «кто-то еще» посвящал в тайну еще кого-нибудь, и так далее. Первым делом инспектор отправился к мисс Сакбот. Она вздрогнула, едва заметив, как на аэродроме появилась знакомая фигура полицейского. – Кто-то низко пролетел? – устало спросила она. – Думаю, мисс Миффин снова жаловалась на то, что члены клуба задевают ее крышу, сбивают черепицу, а ей приходится прятаться под столом в гостиной. – Мисс Сакбот, боюсь, все намного серьезнее, – хмуро улыбнулся инспектор. – В связи с вновь открывшимися обстоятельствами мне пришлось провести дальнейшее расследование гибели Джорджа Фэниса. – Черт побери епископа! А я думала, такой приятный человек! И черт побери леди Лауру! Инспектор, я думаю, что она подделала то письмо. – И в самом деле, мисс. Но мы можем обсудить это позже. А в первую очередь я хотел бы побеседовать с тремя джентльменами, вытащившими тело Фэниса из аэроплана. – Дайте подумать. Несс проводит капитальный ремонт двигателя «XT». Он в мастерской. Это за основным ангаром. Томми Вэйн в воздухе – с нашим новым инструктором, капитаном Уинтерсом. Скоро он приземлится. Боюсь, Рэнделла нет на месте. Хотя погодите минутку. Он вышел на чартерную работу в «Аэротакси Гонтлетта». Днем он вернется. Он вылетел всего лишь в Париж, и это было на рассвете. – Спасибо, мисс. Теперь я пойду и поищу их. – Хорошо, я пойду с вами, – поднялась с места Салли. – Спасибо, я не хочу вас беспокоить. Я не сомневаюсь, что вы очень загружены. – Ничего страшного. – Хорошо, – инспектор якобы неправильно понял ее слова и спешно удалился, прежде чем девушка успела надеть шляпку. Салли уставилась ему вслед. – Какого черта он задумал? – пробормотала она. – Ну, этот епископ у меня получит! Инспектор разыскал мистера Несса, трудившегося над мотором под скрежещущие звуки какой-то невнятной мелодии. Техник удивился, когда инспектор Крейтон заглянул к нему. – Мистер Несс, можно с вами поговорить? – спросил инспектор. – Угу, – согласился Несс. Инспектор объяснил, что он решил провести дальнейшее расследование смерти Джорджа Фэниса. Как теперь выяснилось, несчастный случай мог оказаться неслучайным. Рыжий механик хмыкнул. – Вскрывшиеся обстоятельства наводят на мысль, что причиной смерти мог стать… – инспектор замешкался, и мистер Несс вопросительно взглянул на него. – …Суицид, – закончил Крейтон. На лице инженера не появилось ни признаков облегчения, ни каких-либо других эмоций. – Естественно, данная версия означает, что нам стоит пересмотреть все дело еще раз. Мистер Несс, вы появились на месте событий после того, как все произошло, но, несмотря на это, ради соблюдения формальностей, возможно, вы сможете рассказать мне все, что вспомните? – Не знаю, смогу ли я рассказать больше того, что сказал на дознании, – ответил Несс, мрачно взглянув на двигатель. – Впоследствии вы помогали перенести тело из машины в ангар, где оно и пролежало до вечера? – Да, – согласился инженер. – Вы были за рулем фургона после того, как внесли в него Фэниса? Рыжий кивнул. – Вы присматривали за телом? – Нет. Этим занималась мисс Сакбот. Я вернулся к обломкам аэроплана. – Тем вечером вы больше не заходили в ангар? – Нет, – уверенно ответил Несс. – Я был занят с мистером Сэндвичем и страховым агентом. Инспектор с сожалением закрыл блокнот и ушел. Как только он закрыл дверь, мистер Несс вновь принялся издавать скрежещущие звуки невнятной мелодии. – Думаю, он знает обо всем меньше меня, – решил инспектор, – если такое вообще возможно. В течение десяти минут инспектор сидел в кресле за зданием клуба и ждал, когда приземлится Томми Вэйн. В конце концов, над ангаром показалась красно-белая «Бабочка». Однако, прежде чем ее шасси коснулись земли, она резко взмыла ввысь так, что инспектор от неожиданности ухватился за ручки своего кресла. – Ковбой, прокатись! – весело выкрикнул ему юноша. – Ого-го! Хороша посадка у Томми, – сказал он инспектору. Аппарат снова опустился на землю. Но тут же снова раздался рев двигателя, и аэроплан опять поднялся в воздух. – Очень странно, – прокомментировал инспектор. При следующей попытке аппарат успешно приземлился, и из него вышли капитан Уинтерс и Томми Вэйн. Уинтерс был худым человеком с поседевшими висками, и его меланхоличность легко объяснялась тем, что он был инструктором вот уже десять лет. Теперь на Томми Вэйне были большие фланелевые брюки, тянувшиеся за ним по земле, и кричащий канареечно-желтый пуловер с ярко-зеленым шарфом. – Я ужасен, не так ли? – весело спросил паренек. – По правде говоря, – серьезно ответил Уинтерс, – ты был бы хорош, тебе бы только преодолеть привычную манеру. Кажется, что ты не думаешь о работе. У тебя хорошие руки и быстрая реакция. Но чего-то не хватает, – капитан коснулся своей головы. – Дело в том, – признался Томми, – что в воздухе я так боюсь, что голова кругом идет! – Должен сказать, – улыбнулся капитан Уинтерс, – что нервы тебя совсем не беспокоят. Крейтон задержал Вэйна и отвел в сторону. Он дал ему то же самое объяснение, что и Нессу. – Вы не даете бедняге Фэнису упокоиться в могиле! – возмутился Вэйн. – Если вы хотите поговорить со мной, давай сделаем это где-нибудь в другом месте. Несмотря на протесты инспектора, Вэйн настоял на том, чтобы пойти в бар. Они сели за столик. Инспектор согласился выпить пива, а для себя Вэйн заказал двойной скотч. Крейтон был чуть ли не ошеломлен, увидев, как юноша почти залпом проглотил свой напиток, после чего последовал глоток содовой. Он начал внимательнее присматриваться к Вэйну. По сути, он был более многообещающим подозреваемым, нежели тихий и спокойный инженер. Хоть инспектор и был проницательным знатоком человеческих характеров, Вэйн озадачивал его. У него было одно из тех неподдающихся влиянию возраста непонятных лиц с голубыми глазами и по-детски алыми губами. По такому лицу не поймешь, сколько лет человеку – двадцать или двадцать семь. И акцент, с которым он говорил, никак не поддавался идентификации. Это был правильный английский, но с примесью чего-то еще. Какого-то диалекта? Но из-за необычного характера и мальчишеского лица проглядывали резкие черты, заставлявшие инспектора задуматься. Такой типаж встречался среди юнцов-водителей, гонявших по улицам с таким безрассудством, что в конечном итоге приводило либо к судебному разбирательству и обвинению в непредумышленном убийстве, либо к лишению водительских прав. Но на первый взгляд Вэйн казался таким же беззаботным, как и Несс. Он просто помог вытащить тело из аэроплана и впоследствии не приближался к нему. «Так он сам говорит. Но посмотрим», – сказал себе инспектор. Он пообедал в клубе, умело отражая расспросы мисс Сакбот. После ланча они вышли на лужайку у клуба, и она указала на горизонт, вернее, на крошечное пятнышко над ним. – Это «Чайка», – сказала она. – А «Чайка» в наших краях есть только у Гонтлетта, так что, вероятно, это Рэнделл. – Вы говорили, что он работает в аэротакси, – заметил инспектор. – Но что это значит? – Перелеты на аэротакси. Шесть пенсов за милю или что-то в этом роде. Валентайн Гонтлетт успешно руководит нашим аэротакси. Будь я проклята, если понимаю, как он ведет бизнес в нашем захолустье. Конечно, немного помогает доставка газет между Парижем и Лондоном. Сейчас Рэнделл занимается перевозкой газет. – Я удивлен, что такой известный летчик, как капитан Рэнделл, занимается работой такого рода. – Батюшки! За трансатлантические перелеты платят далеко не так много денег, как думают люди. Тут проку, как от козла молока. Впрочем, Рэнделлу это не нужно. У него половина доли в «Аэротакси Гонтлетта», и он выходит на работу только иногда – когда не хватает пилотов. Это позволяет ему не терять форму, но это нерегулярная работа. Для Рэнделла она стала бы фатальной. К этому времени «Чайка» приземлилась. Рэнделл отвел ее в ангар, а затем Крейтон, ловко отделавшись от мисс Сакбот, перехватил его на пути к красно-желтому строению «Аэротакси Гонтлетта». Инспектор подумал, что Рэнделл был наименее вероятным подозреваемым из трех. Но другое дело, был ли инспектор предубежден по отношению к прославленному пилоту. У Рэнделла была манера резко принижать собственные достижения, и он решительно настаивал на том, что его вдохновляют только коммерческие перелеты. Инспектору понравился такой подход. Рэнделл говорил с бескомпромиссной прямотой: – Инспектор, смотрите, – сказал он, выслушав рассказ полицейского, – вариант самоубийства малоубедителен. Я уверен, что вы не пришли бы сюда с таким пылом из-за одного только подозрения в суициде. Там есть что-то еще, не так ли? Вы подозреваете, что кто-то смухлевал с механизмом самолета?