— Знаю. Но… — Нам открыли. — Эбби сделала жест рукой. Автоматические ворота медленно разъезжались. Как только просвет стал достаточно большим, Вонг проехала на территорию, едва не задевая створки автомобилем. Карвер терпеливо подождал еще несколько секунд, а затем последовал за коллегой. Тиллман ждал их около большого дома. Когда Эбби увидела его, ее тело напряглось. Отис был худым и бледным, с кудрявыми волосами, и носил большие очки с толстыми стеклами. Когда полицейские вышли из машины, лидер секты улыбнулся, обнажив слегка неправильный прикус. Тиллман производил впечатление безобидного, неуклюжего и даже милого человека. Лейтенант Маллен знала правду: перед ними не овечка. И даже не волк, а раковая опухоль в овечьей шкуре. Она не будет атаковать, а погубит изнутри. — Детектив Вонг, — дружелюбно произнес Отис, приближаясь к ним. — Очень рад снова вас видеть. Он протянул руку, и коллега из Саффолка неохотно ее пожала. Затем Тиллман повернулся к Эбби и Карверу. — А вы, наверное, полицейские из Нью-Йорка, о которых мне говорили… — Лидер секты светил своей неизменной улыбкой, он практически сиял от радости. — Добро пожаловать на мою ферму. Могу я предложить вам что-нибудь выпить? — Нет, спасибо, — ответила лейтенант Маллен. Она перевела взгляд на одно из окон на втором этаже, в котором появилась пара крошечных мордашек, с любопытством взирающих на них. — Чем обязан? — спросил Тиллман. — У вас на ферме живет человек по имени Дэвид Хафф, — сказал Карвер. — Мы хотели бы с ним поговорить. Отис нахмурился. — С Дэвидом? И о чем же, интересно? — Зададим несколько стандартных вопросов, касающихся одного дела, — ответил Джонатан. — Ну что ж, обед начнется в час, так что время еще есть. Давайте узнаем, здесь ли мистер Хафф. — Глава секты вытащил из кармана мобильник и набрал номер. Пока они ждали, Эбби осматривалась, стараясь запомнить обстановку. Похоже, что забор окружает всю территорию. Помимо большого здания, она заметила несколько домиков поменьше, расположенных к югу, и какое-то строение, похожее на амбар. В поле работали сектанты. В нескольких десятках метров от них у небольшого грузовика стояли мужчины и глазели на полицейских. Эбби была уверена, что эти парни вооружены. Если ситуация станет критической, как все может обернуться? Забаррикадируются ли последователи Тиллмана в доме? Будут ли стрелять по представителям правопорядка из окон? Может быть, на втором этаже, в паре метров от глазеющих на них детей, склад винтовок? — Скажи им. — Моисей Уилкокс протягивает ей телефон. — Скажи им, что случится, если они приблизятся. Скажи про пистолет. Холодное дуло упирается в висок… — Не берет трубку, — сказал Отис. — Я так и думал, — сухо ответил Карвер. — Давайте его поищем, — предложил Тиллман. — Возможно, Дэвид на заднем дворе. — Может, в доме? — предположила Эбби. — Маловероятно, — Отис обезоруживающе улыбнулся. — Ночью мистер Хафф спит в одном из строений на заднем дворе, а днем он либо в поле, либо в офисе. — Что за офис? — уточнила лейтенант Маллен, догоняя Тиллмана, который направился в сторону поля. — Небольшой фургон, в котором мы храним все документы. Дэвид — наш бухгалтер. — Сколько он уже живет здесь? — спросила Эбби. — Это один из первых членов, — сообщил Отис с отеческой улыбкой. — Можно сказать, он помог мне все построить. — И что же у вас здесь такое? — уточнила Маллен с притворным любопытством. — Христианская община, — ответил Тиллман. — Мы стараемся сделать мир лучше. — Сделать мир лучше? — Именно. Ищем заблудшие души, подбираем их. Защищаем, лечим. Стараемся внести свой вклад в социально значимые проекты. Один из наиболее важных — расовое неравенство. Вы знаете, что округ Саффолк — наиболее сегрегированное место в Соединенных Штатах? Более восьмидесяти процентов жителей — белые. — Я об этом не слышала. — Эбби снова оглянулась, чтобы понять, что собой представляют владения Тиллмана. Она была вынуждена отдать Отису должное: сектанты ходят по струнке. Сорняки выполоты, гравийные дорожки разровнены, стены домиков, фургона и большого здания свежевыкрашены. Намного легче управлять фермой, когда все работники целиком и полностью преданы тебе и готовы работать по 18, а то и по 20 часов в день. Отис продолжал свою речь: — В нашей общине двадцать два процента — афроамериканцы, двадцать один — латиноамериканцы и пятнадцать — азиаты. — Он указал на работающих в поле сектантов. — Кроме того, мы стремимся и к гендерному равенству. Здесь со всеми обращаются одинаково. — Обращаются одинаково? — Эбби подозревала, что если будет повторять слова Тиллмана, он не замолчит никогда. Лидер секты воодушевился, расслабился и подошел ближе. — Именно. На ферме живет одинаковое количество мужчин и женщин. Задания распределяются поровну. Стиркой и приготовлением пищи занимаются представители обоих полов. — Чудесно! — Если, конечно, забыть о замятой истории об изнасиловании несовершеннолетней. Лейтенант Маллен практически ощущала, как слова Тиллмана ползут по ее коже, словно голодные паразиты, ищущие способ проникнуть в организм. — Отис! — крикнул один из мужчин на поле. — У нас тут проблема… — Минутку, — отозвался лидер секты. Он оглянулся вокруг, и лицо его просветлело. — Рут! Подойдешь к нам? Тиллман помахал рукой. К ним приблизилась молодая девушка с отрешенным выражением на лице. Вонг, стоящая рядом с Эбби, сделала резкий вдох. Маллен бросила на нее взгляд и увидела гримасу, исказившую лицо. Затем детектив снова вернула свой невозмутимый вид. Отис по-отечески положил руку на плечо Рут: — Ты могла бы показать детективам, где находится офис? Они хотят поговорить с Дэвидом. Девушка подняла на мужчину глаза. Тот самый взгляд, черт возьми! Полный глубокого уважения, преданности и любви. Эбби хотелось схватить мисс Линдхольм, утащить ее отсюда, даже если та будет кричать и лягаться, вести с ней беседы дни, недели или месяцы напролет. Делать что угодно, лишь бы раскодировать. — Конечно, — сказала девушка, по очереди посмотрев на гостей. Рука Отиса по-прежнему лежала у нее на плече. — Идемте за мной. И повела полицейских по усыпанной гравием дорожке. — Рут, ты помнишь меня? — спросила сотрудница полицейского управления Саффолка. — Разумеется, — ответила мисс Линдхольм. — Я рада снова видеть вас, детектив Вонг… — Можешь звать меня Мэй. — Как хорошо, что вы приехали. Я ведь так и не извинилась за ту неразбериху, — продолжала девушка. — У тебя нет никаких причин, чтобы извиняться, — многозначительно сказала Вонг. Эбби не сомневалась, что Отис нарочно оставил их наедине с Рут. Он точно знал, что сектантка ни в чем не признается. И хотел, чтобы детектив это поняла. Возможно, Тиллман демонстрировал девушке доверие. Еще один тест, еще один способ ее контролировать. — Мне просто хотелось привлечь внимание, — продолжала мисс Линдхольм. — У меня очень живое воображение. Как жаль, что я раздула из мухи слона… Девушка говорила спокойно, ее голос звучал искренне и был полон раскаяния. Лицо Вонг снова исказилось от боли. — Рут, если ты хочешь мне что-нибудь сказать, сейчас нас никто не слышит. Или можешь приехать в участок в любое время. Если кто-то тебя домогался, причинил боль… Казалось, что мисс Линдхольм в замешательстве. — Нет. Я уже говорила, что выдумала это, и хочу извиниться. — Она показала на стоящий впереди фургон. — А вот и офис… О, а вон там Дэвид. Оставляю вас с ним наедине. Девушка повернулась и ушла. Лейтенант Маллен видела мистера Хаффа только на фотографии, которую Габриэль выложила в «Инстаграме», той самой, где был и Отис. Тиллман с тех пор почти не изменился, и Эбби ожидала, что Дэвид тоже: красивый широкоплечий мужчина с густой копной волос. Но тот снимок был сделан десять лет назад, и эти годы мистер Хафф провел в секте, вдали от жены и детей. Он напоминал скелет — глаза впали, волосы вылезли, лицо бледное, почти белое. Сначала Дэвид не двигался, и на секунду Эбби пришла в голову безумная мысль, что он уже умер. Но затем медленными тяжелыми шагами мистер Хафф направился к ним. Было похоже на то, что последнее десятилетие в секте Тиллмана высосало из Дэвида все жизненные соки, и от него осталась лишь пустая оболочка. Глава 31 — Дэвид Хафф? — спросила Эбби. «Нет, конечно, — подумала она. — Это его отец или дед». — Верно, — ответил мужчина. Джонатан щелкнул по своему жетону.