Вот и дверь в соседнюю комнату. В углу кровать мальчика, на ней постельное белье из серии «Звездные войны». Небольшой письменный стол, темно-синий стул. На стене постер с Гарри Поттером. Тумбочка, несколько пластиковых игрушек и ночник. А еще пробковая доска, к которой приколоты карандашные рисунки. Он прикоснулся к экрану телефона и сравнил фотографию с комнатой, в которой стоял. Такие же кровать, постельное белье, постер, ночник. И даже игрушки — понадобилось несколько недель, чтобы их раздобыть. Почти идентичная пробковая доска. К той, что на фотографии, прикреплено семь рисунков. А здесь — шесть. Он увеличил на снимке картинку, которой у него не было, досадуя на низкое разрешение. Семейный портрет: мать, девочка побольше, мальчик поменьше. Девочка, несомненно, Габриэль. Неудачные художественные потуги ее брата вызвали улыбку: прямоугольник вместо тела и несколько прямых коричневых полос, обозначающих волосы. Сев за стол, он вытащил из ящика коробку карандашей и лист бумаги. Аккуратно и методично скопировал рисунок. Дважды пришлось начинать сначала: то выбрал не тот цвет для одежды матери, то нарисовал мальчику слишком длинные ноги. С третьей попытки наконец-то удалось изобразить нечто похожее. Будь такая возможность, он сделал бы предварительно несколько набросков, чтобы все получилось идеально. Но время уже поджимало, пора начинать готовиться. Он скопировал подпись, которую уже хорошо выучил: «Натан». Снова сверился с экраном телефона. Рисунок был приколот над изображением космического корабля голубой канцелярской кнопкой. В ящике стола есть такая же, и вот уже картинка висит в точности как на фотографии. Сделав несколько шагов назад, он сравнил комнату на экране телефона со своей. Идеально. Тем временем Габриэль опубликовала в ленте новый пост — в наряде для фотосъемки и с подписью внизу: «Как я выгляжу?» Он прокомментировал: «Как всегда, великолепно». Практически мгновенно появился лайк и ответ «Спасибо!», дополненный зардевшимся смайликом. Нежно поцеловав экран, он выдохнул: — Пожалуйста. Глава 4 Эбби мыла руки в туалете полицейской академии Нью-Йорка, глядя на себя в заляпанное зеркало. Еще только полдень, а она уже вымотана. Удалось поспать всего четыре часа, прежде чем поступил звонок о самоубийце. Предыдущая ночь тоже выдалась тяжелой: разбудил Бен, и потом ей с трудом удалось уснуть. Сыну приснился кошмар, связанный с пауками. В чем не было ничего необычного: похожие сны преследуют многих детей. Эбби тоже их видела, когда была маленькой. Только вот Бену приснилось, что умер его домашний питомец, тарантул по имени Джиперс. Иногда детские сны отражают постыдные фантазии взрослых. Бену на днях исполнится восемь. Эбби мысленно прошлась по списку дел. Приглашения разосланы, и лучшие друзья сына уже ответили. Осталось решить вопрос с угощением и тортом. У одной девочки из класса аллергия на орехи, для нее придется готовить привычное угощение — немецкий шоколад. Что же касается остальных… Лейтенант Маллен перевела взгляд на струю воды и нахмурилась: руки стерты до ссадин. Сколько она уже их моет? Две минуты? Три? При этом еще и скребет ногтями… Эбби вытащила руки из-под струи и закрыла кран. Вот черт. Уже третий раз за неделю. Причем случается все чаще и чаще. Ведь еще несколько месяцев назад казалось, что она избавилась от дурной привычки. Возможно, ее не побороть — обыкновение царапать кожу до крови теперь навсегда с лейтенантом Маллен. Как и маленькое красное пятнышко на шее. Вытирая руки, Эбби снова глянула в зеркало. Сойдет. Она пригладила свои волнистые белокурые волосы так, чтобы прикрыть уши, поправила очки. Светлая кожа была бледнее обычного, а глаза слегка припухли из-за недосыпа. С этим пока придется смириться. Эбби вышла из туалета и взглянула на часы. До следующего тренинга еще есть время. Маллен вернулась на рабочее место, села за стол и пошевелила мышкой, чтобы загорелся монитор ноутбука. В последнее время компьютер уходил в спящий режим, если она не пользовалась им в течение пяти минут. Как будто только ему не дают выспаться… Может, взять пример с техники? Эбби тоже может отключаться, пока никто не лезет к ней с разговорами и не тревожит ее мышку… Хм, звучит словно намек с сексуальным подтекстом. «Ну как твое вчерашнее свидание? Он потревожил твою мышку? Давай, подвигай курсором…» Вообще-то вчера Эбби была не на свидании. Да и мышки с курсорами ее сейчас совсем не интересуют. Лейтенант Маллен предпочла бы хорошенько выспаться. Она зевнула и перевела взгляд на монитор. Протокол на экране датирован августом 2019 года, это два месяца назад. Запись беседы сержанта Гутьерреса, переговорщика полицейского управления Нью-Йорка, с мужчиной, который забаррикадировался в квартире бывшей жены и угрожал, что застрелится. Благодаря усилиям Гутьерреса мужчина не убил ни себя, ни кого-то другого. Часть обязанностей Эбби состояла в том, чтобы анализировать поведение переговорщиков. Ей нужно было выяснить, что Гутьеррес сделал правильно, а где ошибся. Затем она добавит эту информацию в руководство и учебные материалы. Лейтенант Маллен вела курс по вмешательству полиции в семейные конфликты, а также обучала переговорщиков по освобождению заложников. Гутьерреса готовила тоже она. Эбби бегло просмотрела документ, с одобрением отметив, что сержанту удалось поддерживать разговор с мужчиной более часа. Переговорщику понадобилось девяносто минут, чтобы мягко подвести собеседника к решению открыть дверь и сдать оружие полицейским. Через какое-то время лейтенант Маллен поймала себя на том, что снова и снова читает одну и ту же строчку, а мозг даже не осознает смысла слов. Она свернула диалоговое окно, откинулась на стуле, слегка повертела головой, свесив руки вниз. Хорошо бы в управлении была массажистка, какая-нибудь милая женщина, которая приходила бы каждый час и разминала плечи… Эбби взглянула на стоящую на столе фотографию в рамке. С нее улыбались Бен и Сэм. Вернее, улыбался Бен, а выражение лица Саманты было таким же, как на всех остальных снимках: этакая гримаса, словно дочку ударило током. Маллен поправила рамку, разобрала кое-какие документы на столе. Проверила четыре ручки, стоящие в подставке, — все пишут. Из бутылки с питьевой водой полила суккулент. У нее был собственный ритуал для прокрастинации. Затем, почти машинально, она дважды кликнула на иконку на рабочем столе и открыла другой протокол. Это был более давний документ, написанный от руки и отсканированный. И текста меньше, чем в отчете по Гутьерресу. Намного меньше. Эбби знала весь протокол наизусть. Она пролистала документ, читая фрагменты отдельных предложений, словно в этот раз они могли бы звучать по-другому. «…он держит пистолет у моего виска. Говорит, что выстрелит, если вы войдете. Говорит, чтобы вы оставались на месте. …дать ему трубку? …в столовой. Все шестьдесят два человека…» Эбби услышала шаги за спиной, с виноватым видом закрыла документ и обернулась. Мимо, рассеянно улыбаясь, прошел один из инструкторов. Лейтенант Маллен тоже улыбнулась, но щеки зарделись, как будто ее поймали за каким-то недостойным занятием. Может, ей действительно не стоило читать запись старой беседы? Эбби попыталась вернуться к работе, однако не могла сосредоточиться. Кожа на тыльной стороне ладоней горела из-за недавних издевательств. Пора бы уже купить крем. Как будто это решит проблему… На самом деле ей нужно избавиться от дурной привычки. Загорелся экран телефона, и Маллен прочитала сообщение. Исаак, ее друг. «Как прошла ночь? Лучше?» Эбби вздохнула и напечатала ответ: «Бен не просыпался, но мне позвонили. Я измотана». «Жаль это слышать… Что-то серьезное?» «Да, но все закончилось хорошо». «Славно. Видела новый пост на форуме?» У Эбби резко проснулся интерес. «Сейчас посмотрю». Она открыла браузер и вошла на сервис, куда люди обращались за поддержкой. Они с Исааком зарегистрированы там уже много лет. Помощь ей была не нужна — лейтенант Маллен собирала информацию. На сайте зарегистрировался новый пользователь. Как и многие другие, эта женщина сомневалась, что ресурс окажется ей полезен. Форум был создан для тех, кому удалось вырваться из секты. А новая участница и не была в секте. По крайней мере, она так считала. Женщина состояла в группе единомышленниц, но мужчина, который ими руководил, стал невыносим. Эбби прочитала информацию о сообществе. Цель его участниц — соблюдать некую революционную диету и рассказывать о ней. Женщина подробно рассказала о растущих требованиях к делу. Тот, кого подозревали в ненадежности или иных нарушениях, подвергался наказаниям, причем все более и более жестоким. Участниц заставляли делать денежные пожертвования, советовали им оборвать связи с родственниками и друзьями, которые «отвлекали» от диет. Затем стали настаивать, чтобы участники посвящали этому делу больше времени. В конце концов женщина осталась без работы. Наконец, спустя два года, автору поста удалось набраться смелости и выйти из группы. Новоприбывшая снова и снова, словно пытаясь убедить саму себя, объясняла, что это не секта. Они не совершали преступлений и не были религиозными фанатиками. Просто группа худеющих женщин. — Тогда что же ты здесь делаешь? — пробормотала Эбби. Было очевидно, что автор постов и сама все понимает. Секта совсем не обязательно должна быть связана с религией и вести нелегальную деятельность. Все, что нужно, — фанатично преданные люди, сосредоточенные на чем-то одном. Иногда это религия. Иногда — личность. А иногда и диета. Не все секты наносят вред, но часто приводят к губительным последствиям. Достаточно, чтобы лидер стал, как выразилась новая участница форума, «невыносимым». Эбби просмотрела следующие посты, нашла название группы, адреса двух ее подразделений в Нью-Йорке, имя основателя, информацию о количестве членов. Все, о чем упоминала та женщина. Лейтенант Маллен сохранила эту информацию в периодически пополняемый документ, содержащий подробные данные о десятках сект в их регионе. Также она поставила метки на онлайн-карте: еще два красных флажка в штате Нью-Йорк и на прилегающих территориях. Обыватель решил бы, что это обычная «Гугл»-карта, где отмечены достопримечательности: рестораны, магазины, парки. Но для Эбби каждый флажок был все равно что маленькая раковая опухоль. Однажды ее могут вызвать по одному из этих адресов. И она будет готова. История не повторится, лейтенант Маллен все для этого сделает. Глава 5 Школьный автобус высадил детей у игровой площадки «Ист-Элмхёрст» в Куинсе. Он знал, что дальше группа разделится. Только двое двинутся на север, в сторону 101-й улицы. Натан Флетчер и Даниэла Эрнандес не были друзьями. Но между ними установилась странная взаимосвязь, которая возникает у детей, ездящих на одном школьном автобусе. Они молча шли домой. Вместе проходили один квартал. Дальше Натан шел уже без нее. Мужчина знал это, потому что регулярно за ними следил. Остаток пути Натан своими детскими шажками неторопливо преодолевал за две минуты, погрузившись в мечты. Вот она, единственная возможность. Сначала мужчина планировал припарковаться и ждать. Но быстро понял, что план никуда не годится. В этом окраинном районе все знают друг друга и быстро заметят незнакомую припаркованную машину. Кто-то может обратить внимание на нее или на водителя. Такого нельзя допустить. Поэтому он решил ездить по кварталу и ждать, пока не прибудут дети. Сделал несколько кругов. Школьный автобус опаздывал. Или, может, по какой-то причине приехал раньше и они разминулись? Мужчина проехал уже три круга по району и изучил все местные достопримечательности. «Привет, дерево, похожее на женщину… Рад тебя видеть, граффити с ошибками… И снова здравствуй, выгоревшая пластиковая тыква, украшение к Хэллоуину». Кто-то может обратить внимание на машину, которая без конца ездит по кварталу. Он что, стал параноиком? Габриэль однажды написала: «Если у вас паранойя, это еще не значит, что за вами не следят». Ему так понравилась эта фраза, что он распечатал ее и повесил у себя над кроватью. Разумеется, это цитата из романа «Поправка-22»[3], но для него она всегда останется частью поста, опубликованного Габриэль летом 2018 года в «Инстаграме». Мужчина подумал о Натане, который ехал в школьном автобусе. Мальчик вызывал поистине противоречивые чувства. В каком-то смысле парнишка — часть семьи. То есть когда-нибудь ею станет. И все же Габриэль неоднократно упоминала, что брат — лучший мужчина во всей вселенной. Так что… Так что все сложно. Наконец-то! Показался желтый автобус. Из него вышли четверо ребятишек, а не пятеро, как обычно, и у мужчины замерло сердце, пока он всматривался. Натан оказался среди них. Вон его светлая голова и рюкзак с изображением Мстителей. Отлично, теперь надо решить, как лучше поступить. Нельзя просто медленно ехать за ними, его заметят. Не нужно, чтобы эта прилипала Даниэла увидела его лицо. А если он поедет другой дорогой, то может упустить свой шанс… Мужчина решил припарковаться и достать телефон. Обычный парень, который пишет сообщение жене. Вместо этого он открыл «Инстаграм» и увидел, что Габриэль опубликовала новый пост. Палец завис над аватаркой и почти коснулся ее — сработал рефлекс. Но нет. Не сейчас. Он закрыл приложение и стал листать контакты, поглядывая на детей, которые уходили все дальше. Метрах в десяти от машины несколько подростков играли в баскетбол на площадке. Стучал мяч, и палец двигался по экрану в том же ритме. Удивительно, что делает наше тело, когда мы этого не замечаем. Обратил ли кто-то из подростков внимание на машину? И на парня, который в ней сидит, механически крутя в руках телефон? Нет, они слишком сосредоточены на игре. Мужчина воспользовался паузой, чтобы еще раз обдумать свой план. На пассажирском сиденье лежит пакет из «Макдоналдса» — «Хэппи мил» с бургером без овощей. 17 марта 2019 года Габриэль написала в своем «Инстаграме»: «К черту здоровое питание! Сегодня я ем роял-чизбургер, а Натан, как обычно, заказал себе бургер без овощей». Он отрепетировал приветствие. — Привет, Натан! — Главное — выбрать правильный тон, с нужным оттенком фамильярности. Так здороваются с тем, с кем уже несколько раз встречались. Нужно убедить мальчика, что он — друг семьи, а не незнакомец, которого стоит опасаться. Хотя сегодня, в век развития соцсетей, вряд ли вообще можно считать кого-то незнакомцем. У каждого из нас есть друг, подписчик или просто человек, которому понравился ваш клип в «ТикТоке». Даниэла свернула. Мужчина тронулся с места, стараясь вести машину как обычно, хотя сердце неистово билось, и ему хотелось дать по газам и перехватить ребенка, прежде чем тот дойдет до дома. Натан шел непривычно быстро. Обычно мальчишка тащился как черепаха, останавливаясь, чтобы рассмотреть удирающего по тротуару жука или подобрать понравившийся листик. Но сегодня он почти бежал домой. Что это, предчувствие?