– Обыскали сверху донизу и еще проверили все бумаги на случай, если там сохранились чеки от ювелира или еще что-нибудь в этом роде. У него в доме не было ничего связанного с религией, даже Библии не оказалось. – А с этим новым убийством? Как мы, кстати, называем мальчика? – Пока что Гэбриэлом, сэр. Констебль Годдард сказала, что у парнишки лицо как у ангела[4]. – У него не было крестика? – Он был раздет, сэр, и мы пока ничего не нашли. Но я хотел убедиться, что он точно не обнаружится, если не на теле, то, быть может, внутри или в одежде. Суперинтендант поднял бутылку с виски и жестом предложил Мэтту. – Спасибо, сэр, не нужно. Я за рулем. – Мэтт мысленно чертыхнулся. Да он бы сейчас всю бутылку осушил! – Если не возражаете, давайте придержим информацию насчет крестиков. – Не проблема, Мэтт, тут я с тобой совершенно согласен – если возникнет необходимость, мы просто приобщим их к доказательствам. – Сэр, если мне будет позволено сделать еще одно разумное предположение… Сопоставив последнюю жертву с теми, что раньше, я пришел к выводу, что убийца не тот же самый. Подражатель. – Почему? – Убийца с топей Гиббет был невероятно жесток. Все мальчики подверглись пыткам и умерли страшной смертью. Тот же Джейми – когда его бросили в воду в клубке из колючей проволоки, он был еще жив. – Воспоминание оказалось таким ярким, что Мэтт чуть не лишился речи, однако нашел в себе силы продолжить. – Что же до Гэбриэла, его смерть была обставлена так, чтобы выглядеть ужасной, однако рядом с прежними жестокостями это и близко не стоит. – Прошло двадцать шесть лет, быть может, у убийцы просто фантазия поистощилась? – Суперинтендант плеснул себе еще виски – надо полагать, ехать домой он сегодня не собирался. – Или он хочет сделать вид, что это всего лишь подражатель, – такую возможность ты не учитываешь? – Не беспокойтесь, сэр, у меня мозги сейчас на полную катушку работают. Честно говоря, не думаю, что я упустил из виду хоть какую-то из возможностей. Еще раз прошу прощения, что раньше не упоминал про крестики. Вы ведь и сами знаете, что я не позволил бы себе ничего неподобающего, правда? – А ты как думаешь – почему это я с тобой сейчас виски распиваю, а не зачитываю тебе постановление об аресте? – Спасибо вам, сэр. Выйдя из кабинета, Мэтт направился в пустую, как полагал, оперативную комнату. А войдя, увидел, что его дожидаются там Брин и Джемма. – Я полагал, вы все давно дома. Не беспокойтесь, допоздна нам еще предстоит задерживаться, нужно только чтобы было ради чего. Брин кивнул. – Именно так, сэр. Инспектор и сержант Хэйнс уже ушли, а у нас с Джеммой возникла одна идея, и мы хотели ее с вами обсудить. Была ли виной непредвиденная беседа с суперинтендантом, только Мэтт почувствовал, как на него волной накатывается тошнотворная усталость, а вместе с ней – и необычная злость на собственных сотрудников. – До утра не потерпит? Я как собака вымотался! Прочитав все на их лицах, он глубоко вздохнул, выбрал стул поближе и тяжело сел. – Ладно, простите. Денек сегодня выдался хреновей некуда, но вы-то здесь при чем? Давайте, выкладывайте. Брин сел напротив. – Вы не помните, кто именно опознал тело Андерхилла? У Мэтта мороз пробежал по коже. – Не помню. – Он ненадолго умолк, пытаясь разобраться в собственных чувствах. – Наверное, брат. А почему ты спрашиваешь? – Джемме пришла в голову идея, что это был не Андерхилл. А тот, соответственно, жив-здоров. Мэттью почувствовал, что на него наползает оцепенение, и непонимающе уставился на молодого констебля. – А чего же вы в протокол не заглянули? Там все написано. – Протокол отсутствует. – Что? – В том-то, шеф, и беда. – Брин нахмурился. – Мы надеялись, что вы сможете восстановить для нас недостающие звенья, вы-то там все это время были. – Как раз при опознании Андерхилла я не присутствовал. – Мэтт нахмурился, пытаясь загнать нежеланные воспоминания обратно в ту каморку в глубинах мозга, где они обычно гнили себе во мраке. – Я в отпуске был, – добавил он, словно оправдываясь. Глаза Джеммы чуть ли не сверкали от возбуждения. – Значит, есть огромный шанс, что я угадала! Мэтт потер усталые глаза. – Нет, Джемма, нет. Послушай, я вовсе не хочу тебя разочаровывать, но Андерхилл точно мертв. Когда я вернулся, в участке только об этом и говорили. Таких ошибок просто не бывает. Он был главным подозреваемым. Каждый знал, кто он такой. – Может, и так, но сколько из них видели тело? Оно неделю в канаве провалялось. – Энтузиазм в ее глазах отнюдь не угас. – Что, если Андерхилл сам все и провернул? Нашел кого-то подходящего по росту и комплекции, одел в собственную одежду, сунул в карман документы и – вуаля! Андерхилл приканчивает бедолагу в безлюдной местности, делает так, чтобы тело сразу не нашли, и больше не убивает. Что должна подумать полиция? Главный подозреваемый мертв, убийства прекратились. Настоящего Андерхилла больше никто не ищет. – Довольно правдоподобно, – кивнул Брин, с трудом сдерживая зевок. – Ну, меня ты не убедила. Это было бы позорище высшего класса, хоть сразу в музей. – Мэтт лихорадочно копался в памяти, пытаясь сообразить, куда же, черт возьми, делись протоколы. Он был уверен, что за все эти годы, в течение которых он неоднократно прочесывал все дело частым гребнем, не мог не заметить пропажи. Тем более пропажи чего-то столь важного. Брин встал со стула и потянулся. – При всем уважении, сэр, я бы на вашем месте не был настолько уверен. Все это чуть ли не тридцать лет назад случилось. Имелись ли у них тогда основания для сомнений? На теле были документы. Я и в наше-то время знаю случаи, когда тело опознают только по одежде или по ювелирным изделиям. Не каждому хочется заглядывать в мертвые глаза близкому человеку. Мэтт окаменел. На него сейчас тоже смотрели с белого лица мертвые глаза. Усилием воли он отогнал видение и сказал: – Все, на сегодня хватит. Утро вечера мудренее. Завтра все обсудим. Они вышли, рассерженная Джемма пробормотала при этом что-то себе под нос. Баллард разобрал только одно слово: «динозавр». Глава 11 На кухонном столе лежала записка от миссис Кэйбл. В ней сообщалось, что та вернулась после обеда и закончила уборку. Она также оставила ему пакет со свежими овощами, которые выращивал на своем огороде ее муж, и большой кусок домашнего морковного торта, аккуратно завернутый в целлофан. Мэтта радовало то тепло, которое пожилая женщина приносила в его дом со своими краткими визитами. Без записок от миссис Кэйбл, напоминавших ему о важных вещах, – например, о том, что кончился стиральный порошок, и без ее подарков, скромных, но от всего сердца, жить на ферме «Кэннон» было бы совсем уж одиноко. По привычке он налил себе двойную порцию виски, потом открыл холодильник и принялся изучать содержимое. Чуть поколебавшись, остановил свой выбор на куске свинины, красном перце, нескольких ломтиках бекона, луковице и пригоршне мелких шампиньонов. Мэтт прекрасно знал, что в морозилке полно ранее приготовленной еды, но ему нужно было чем-то себя занять. Режешь, рубишь, жаришь, варишь – чем не терапия? Однако сегодня она почему-то не сработала, и Мэтт почувствовал, что на плечи давит невыносимое одиночество. Жуткая находка – тело Гэбриэла – обрушила на него огромный кусок ужасного прошлого. Не только Джейми Мэтрэйверс, не только Лора и Мэгги. Казалось, что целых два года жизни заполнены лишь мраком и горечью, чудовищными воспоминаниями, не желающими уходить. Они постоянно возвращались в кошмарах, а теперь смерть Гэбриэла открыла им дверь и наяву. Мэтт рубил лук чуть ли не с остервенением и горько сожалел о том, что единственный для него сейчас способ найти покой – это даруемое сексом забытье. Нарезая свежесобранную зелень, он проклинал мужа Лиз за то, что тот так несвоевременно возвращается из Ирака. Лиз требовалась прямо сейчас, и хотя он понимал, что за это должно быть стыдно, стыда он не ощущал. Ему вообще было не до стыда. Ни за то, что у него шашни с офицерской женой, ни даже оттого, что офицер вернулся, чтобы отдать почести погибшим героям. Баллард отложил нож и уставился на зелень, думая, в какого же бессовестного эгоиста превратился. Закончив готовить, он немного поел, выбросил остальное в мусор и взял виски. В голове крутилось множество вопросов. Скажем, куда, черт побери, подевались протоколы опознания Андерхилла? Само собой, в треклятой канаве нашли именно Андерхилла. Тот, кто был за рулем, не сомневался в виновности Андерхилла и взял на себя задачу остановить убийства детей. И если Андерхилл действительно был убийцей, то все сделано правильно. Пью за тебя, приятель! Он вдруг почувствовал – что-то не так. Его мысли нарушил какой-то негромкий звук. Мышь на чердаке? Лестница скрипнула? Старый дом иногда пытался с ним разговаривать. Мэтт огляделся, ничего не увидел и решил, что это уже паранойя. Больше всего он хотел сейчас услышать звук шин, хрустящих гравием на подъезде к амбару. Хотел услышать хлопанье дверцы и торопливые шаги у входа. Нет, чего он действительно хотел – прижаться к обнаженному телу Лиз. И не помнить ни о чем, что сейчас на него давит. Мэтт встал, сжимая в руке уже почти пустой стакан, подошел к окну и стал смотреть на темные болота. Им с Лиз фантастически повезло. Для обоих ситуация оказалась почти идеальной. При условии, что удается сохранить все в тайне – а они очень старались, – он мог и очень даже хотел дать ей то самое, чего Лиз недоставало в браке, и она тоже была рада удовлетворить его ненасытный аппетит. Для полицейских супружеские измены более чем характерны. Так было всегда, и перемен не ожидалось, поскольку их работа предоставляет тысячи всевозможных причин, чтобы не оказаться там, где тебе вроде бы следует. «Прости, дорогой, тут серьезная авария, понятия не имею, когда освобожусь». «Дорогая, сегодня меня не жди, я должен проследить за одним типом; похоже, это на всю ночь». И т. д. и т. п. Баллард никогда не испытывал ни малейшей склонности к тому, чтобы следить, кто с кем трахается. Сказать по правде, если принимать на веру все, что можно услышать в столовой, то все равно вряд ли уследил бы. Но он был уверен – так, как ему, больше никому не повезло. Холостой мужчина и женщина, чей муж большую часть времени находится по службе за сотни миль от нее. Умница Лиз старательно поддерживала в участке репутацию женщины, готовой разве что на очень легкий флирт. Откровенно говоря, выглядела она чертовски здорово, и мужчины были бы рады урвать капельку ее внимания, однако каждый полагал, что Лиз живет в счастливом браке и беззаветно предана своему мужу-офицеру. Мэтт ухмыльнулся. У него самого была репутация женатого на работе. Если бы они знали, что на самом деле вытворяет сержант Хэйнс! И с кем? С этим унылым старпером? Плюхнувшись опять в кресло, он поставил на стол опустевший стакан. Увы, сегодня алкоголь не помог; сегодня его участью было страдание. Лиз сейчас наверняка в магазине, или прибирается, или что ей там еще нужно сделать, чтобы подготовить дом к завтрашнему возвращению Гэри. Или все-таки нет?.. Покопавшись в кармане, Мэтт выудил телефон. Секунду поколебался и нажал на «Л». – Мэтти! Я как раз о тебе подумала. Я в супермаркете, ищу, где тут у них эти зеленые листья, как их там?.. При звуках ее веселого голоса призраки немедленно убрались в тень. – Вынужден огорчить – в кулинарное шоу тебя вряд ли возьмут. Это называется латук. Лиз, я хотел тебя спросить… – Само собой, ты хотел. Только единственный вариант – у Эди. Мне нужно доставить домой все эти дурацкие покупки, а потом навести порядок. Ничего лучшего предложить не могу. Как насчет пол-одиннадцатого? Мэтт перевел взгляд на бутылку виски. Рискованно. Даже очень. Если остановит дорожный патруль, у него нет ни единого шанса. А они сейчас, похоже, прямо-таки охотятся за собственным братом-полицейским, и чем выше чин, тем лучше. Он обвел взглядом притихшую комнату. Призраки из углов тянули к нему руки. Отголоски прошлого тщились быть услышанными. – Отлично. Там и увидимся.