Высокий говорит спокойно, но шипящим, тяжёлым голосом. Будто каждое слово даётся с трудом: — Враг Времени… Тебя не должно быть. Ты ошибка, давно проигравшая свою войну. Отойди. Она не станет следующим директором Академии Эфира. Мебель в помещении издаёт трескучие звуки, будто её изнутри пожирают тысячи короедов. Графин с водой падает и разбивается, вода начинает бурлить, испаряться. — Таких, как ты, я дважды не предупреждаю. Вон с моей территории. — Ты вмешиваешься в ход вещей. Это недопустимо. Фигура поменьше медлит, но наконец отвечает: — Меня попросили не трогать тебя. Но я могу и передумать, если будешь мешать. — Кто попросил? — Ты знаешь ответ, Эйн. Тишина. Долгая и томительная. Мила вот-вот потеряет сознание. Она на грани. Давление слишком сильное. Она замечает горящие глаза высокой фигуры, устремлённые на неё. — Как скажешь. Мне ничего не придётся делать. Твоя аура сделает всё сама. А потом она слышит шёпот: — Мастер?.. Уверены?.. Это будет опасно и ОЧЕНЬ больно… Исполняю, мастер. — Исполняешь? Ты? Разве он не твоя пешка? — Он не больше пешка, чем ты паук. Круг третий… Техника обители земной тверди… — Глупец, — спокойно произносит высокая фигура. — Ты уничтожишь всё, к чему сам так долго готовился. Девятая ступень… — Пробуждение матери земли! — Геенна! Закат мира! Их возгласы — последняя капля. Мила не выдерживает давления. Последнее, что она помнит — как эти двое исчезают… Нет! Фигура поменьше движется с невероятной скоростью, хватает своего врага, и они оба вылетают из её комнаты, вдребезги разбив окно. Все вокруг трясётся! Пол, потолок, комната! Всё! Мир корёжится! Мила знает, что этот толчок слышат везде. В эльфийских землях, на островах големов, в сердце Гурум-Хупа, за горами, за кипящим морем, за океанами… * * * Больничное крыло Академии Эфира Открываю глаза и сразу щурюсь. Свет бьёт по глазам. Шевелю пальцами. Вроде бы… жив. Тело болит, пахнет кровью. Моей? Да, моей. Но раны уже закрылись. Отчётливо ощущаю на языке горьковатый вкус. Видимо, меня отпаивали зельями. Да и вообще всё тело ноет так, будто недавно я пережил десяток операций академическими магами света. Какого чёрта… произошло? Так, стоп. Я — это снова я? Могу контролировать своё тело! «Костя, ты тут?» Тишина. В голове лишь «перекати-поле». Призываю катализатор и… снова тишина. Нет контакта, нет ответа. Ничего не чувствую, кроме жужжащей в голове пустоты. Будто удалили опухоль, к которой я давно привык. Костя пропал. Вместе с ним и катализатор. — Римус? Ох, как я рада… Только сейчас замечаю Лию. Она спала у меня на ногах и замечает, что я очнулся. — Лия? Что происходит? — Хм… Я думал, вы нам расскажете. Торн отодвигает шторку больничной ширмы, заходит в полных латах. Удивительно, что их пустили в академию. Наверное, директор расщедрился. — Я… чего-то малость… не помню? Верно. Я ни черта не помню. Последнее… Как мы с Костей вышли из кабинета директора и шли по коридору обратно на карнавал. Мы как раз обсуждали, как ситуацию с нимфами и принцем обернуть на пользу. А потом… бац… Я уже здесь. А Кости нет. Слышу за ширмой беготню, суету, топот ног. Нервные смешки и перешёптывания. — Так что происходит-то? Что там за беготня? Отвечает Лия: — Римус, вас нашли недалеко от эпицентра… — Какого ещё эпицентра? — щурюсь я. Звучит не очень. Торн: — Хм… В пятидесяти километрах от Аббатства произошёл магический катаклизм. Там сейчас огромная воронка с лавой, а всё вокруг выжжено. Ничего живого не осталось — одна раскалённая пустошь. Вас обнаружили на самом краю, обугленным, еле живым. Академические целители лечили вас трое суток без перерыва… — О, — реагирую я. — Весело у вас… Трое суток. Я пропустил карнавал, экзамены и встречу с представителями купеческого дома. Хреново. Надеюсь, хотя бы экзамены можно будет перенести. Не люблю, когда планы идут насмарку. Но сейчас это не самая большая проблема. Понижаю голос: — Где катализатор? Лия и Торн переглядываются. — Хм… на вас его не было. Дома его тоже нет. — А вот это плохо… Лия нервно теребит простыню. Она больше волнуется обо мне. — Вы… точно ничего не помните? — Точно… Даже Торн вздрагивает от неожиданности, когда из-под моей кровати вылезает директор. — Ну так не интересно. — Он снимает шляпу, надевает её на офигевшую Лию. — Три дня тут сидел, чтобы узнать, что ты ничего не помнишь. — Здравствуйте, директор. — Привет. — Хм, — Торн открывает забрало, осматривает карлика. — А кто тогда в вашем кабинете? — Честно? Никому не расскажешь? — Хм… — Утропий под иллюзией. Очень похож на меня, поэтому никто ничего не заподозрил, хи-хи… — Хм-м-м-м-м, и вы… отправили на переговоры с инквизицией утропия? — Забавно, да? Никто всё равно в это не поверит, хи-хи… Аргумент и одновременно предупреждение не болтать о «маленькой» тайне директора. Да уж, оказывается все могущественные гении немного безумны. Или много.