– Анна мне нужна рядом, – отрезала мисс Мэннинг, осматривая купе с явным желанием найти недостатки и обвинить в них и без того страдающего поклонника. На мой взгляд, придраться там было не к чему. Пусть купе было небольшим относительно комнат в гостинице, но позволяло разместиться со всеми удобствами. Мягкий диван, обитый синим бархатом, был огромен, и спать на нем наверняка будет удобно. Напротив него стояло глубокое кресло и висело зеркало, а посредине разместился столик со скатертью, на котором стояла лампа с абажуром, дающая мягкий слабый свет. Мисс Мэннинг сняла шапочку и пристроила ее на сетку над диваном, а затем сбросила пальто. В вагоне было не просто тепло, а жарко, на отоплении «Прямое сибирское сообщение» не экономило. – Чай будете-с? – угодливо поинтересовался проводник. – Если желаете, принесу, как только тронемся. Песцов переадресовал его вопрос мисс Мэннинг, но та предложила отправиться в вагон-ресторан и выпить чаю там. Насколько я успела заметить, она никогда не отказывалась лишний раз перекусить. Удивительно, как при этом она оставалась столь стройной. Наверное, сказывался образ жизни: постоянно в движении и на нервах. Одни только скандалы с Песцовым сжигают море энергии. Мисс Мэннинг продолжала кутаться в меха, но делала это скорее по привычке или из желания лишний раз обратить на них внимание. В конце концов, все вещи, которые она носила, были очень высокого качества и говорили о достатке и успехе владелицы лучше любых слов. В вагоне-ресторане Песцов опять заартачился, не желая сидеть со мной за одним столом. Я без возражения отсела, напряжение в наших отношениях мне и без того не нравилось, я прекрасно понимала, что рано или поздно он все-таки настоит на своем и мисс Мэннинг меня уволит, и хорошо, если с выходным пособием. Заплатить-то она мне обещала лишь в самом конце. Это печалило больше всего. Песцов сел так, чтобы меня не видеть. Зато я прекрасно наблюдала за тем, как он опять берет в оборот мисс Мэннинг, разрумянившуюся от вкусной еды и тепла и смотрящую на поклонника куда благосклонней, чем когда она шмыгала носом от холода на перроне. Я быстро доела и оставила их вдвоем: больше из посетителей в столь поздний час не было никого, а официант, позевывающий в углу, просыпался, только когда его подзывали. Ко сну я готовиться на всякий случай не стала, вытащила «Общую магию» и продолжила ее изучать. Появление Волкова показало, что обороняться придется, и скоро, поэтому я открыла раздел с атакующими плетениями, выбрала одно с привлекательным названием «сосулька» и запоминала, повторяя пальцами нужную последовательность действий, но не запитывая. Хорошо было бы испытать его где-нибудь втайне от окружающих или даже прямо сейчас, добавив в плетение совсем чуть-чуть, капельку магии. Я уже почти решила создать крошечную сосульку и использовать для опыта туалетную комнату, но тут мисс Мэннинг раскрыла дверь между нашими купе и спросила: – Анна, почему вы сбежали от мистера Волкова? Только не врать, а то я все расскажу Дмитрию, а он и без того к вам не расположен. Глава 10 Мисс Мэннинг выглядела столь сурово, будто примеряла на себя роль богини если не битвы, то возмездия. Не хватало разве что меча в руке и шлема на голове. – Почему вы так решили? – чуть удивленно спросила я, захлопнула книгу и положила в саквояж так, чтобы певица ни в коем случае не заметила, что это учебник, а не развлекательная литература. – Должна вас разочаровать, но сбежала я не от него. Если хотите, могу поклясться, что говорю правду. – Не хочу, – усмехнулась мисс Мэннинг. – Но не думайте, Анна, что я поверила на слово малознакомому человеку. – Она достала из-за спины большой зеленый кристалл на цепочке желтого металла и покачала перед собой. От кристалла легко фонило магией, не атакующей, не защитной, вообще непонятной – раньше я с такой не сталкивалась. – Этот артефакт реагирует на ложь. Итак, вы сбежали не от мистера Волкова, но вы его боитесь, не так ли? Присутствие артефакта очень ограничивало в маневрах, но пока не загоняло в тупик. Всегда оставалась возможность отвлечь собеседницу от неприятной темы. – Вы его тоже испугались, – напомнила я. – Но я его испугалась, когда поговорила, а вы – как только увидели, – не отвлеклась мисс Мэннинг. – Вы с ним знакомы, не так ли? – Он – официальный наследник главы клана Волковых, – вовремя припомнила я слова княгини. – Разумеется, я его знаю. И не с самой лучшей стороны. Мисс Мэннинг задумчиво покачивала своим артефактом. Уж не знаю, как он показывал, что при нем кто-то лжет, но ни малейших изменений в магическом фоне я не видела, а само плетение рассмотреть не могла: предмет был слишком далеко, а вязь была тончайшей и очень запутанной. Подозреваю, что даже возьми я кристалл в руки, разобралась бы не сразу, если бы вообще разобралась. Но рассмотреть хотелось. Жаль, что мисс Мэннинг не даст. – Экая вы лиса, – усмехнулась певица. – Хорошо, спрошу прямо. Он искал вас? Вы хотели избежать брака с ним? Вопросов было два, и они оказались столь удачны, что можно было ответить только на второй, отвлекая от первого. – Не с ним. Если уж вам так важно, он не мой жених. Я бежала не от брака с ним. Его вообще не было в пачке женихов, подсунутых бабушкой. Но что-то мне подсказывало, что если он меня найдет, то его внесут, а других оттуда вычеркнут. А что сделает Волков с Песцовым, даже думать не хотелось. Слишком выразительны были волковские угрозы напоследок. – Хм… – чуть разочарованно протянула мисс Мэннинг. – Я была уверена, что вас с ним что-то связывает. – Вы могли спросить об этом у него и точно убедились бы. – Вы не боитесь, что я так сделаю при нашей следующей встрече? – Я боюсь, что меня вернут родственникам, но не уверена, что он стал бы это делать. Я балансировала где-то на грани, но пока не соврала ни единым словом. И все же мне было ужасно интересно, как отреагирует артефакт, если я скажу неправду. Настолько интересно, что я не выдержала. – Я собираюсь ехать в Москву, – выпалила я. И кристалл не разочаровал. Замигал красным, а на магическом фоне пространство расцветилось исходящими от кристалла радужными волнами. Артефакт поймал меня на вранье и сигнализировал хозяйке, которая ойкнула и тут же его отключила, и теперь кристалл казался всего лишь кристаллом. Магия внутри едва теплилась, и нужно было сильно присматриваться, чтобы ее заметить. – Зачем вы это сделали, Анна? – возмутилась мисс Мэннинг. – Мне стало интересно, как ваш артефакт отреагирует на ложь, – честно ответила я. – Возможности соврать у меня не выдалось, так хоть так. – Удовлетворили любопытство? Я вычитаю с вас жалованье за неделю! – припечатала она. – Но почему? – Потому что столько стоит зарядка артефакта. О которой она ничуть не переживала, собираясь меня проверить. Возможно, рассчитывала, что в случае удачи заплатит Волков? И за меня, и за зарядку. – Но вы же сами его активировали… – Я была уверена, что вы не станете лгать. А если стали бы, все равно заплатили бы. Подумать только, ей стало интересно! Удовлетворяйте свой интерес не за мой счет, Анна. Дверь она задвинула с трудом, но достаточно выразительно, намекая, что не желает меня сегодня видеть. Этому я только порадовалась: еще немного – и она задала бы правильный вопрос, на который как ни отвечай – певица все равно догадалась бы, что я Рысьина. А так, даже если у нее остались сомнения, то неявные. Желание удрать стало почти непереносимым, но теперь такой поступок вызовет ненужные подозрения. За дверью шуршала горничная мисс Мэннинг, готовя хозяйку ко сну. Та же продолжала возмущаться, но уже тихо, так, что я даже не могла сказать, возмущается ли она мной или уже действиями своей горничной. Скорее второе: если она выгадала на моей зарплате, то почему бы и не сделать вычет из жалованья другой подчиненной? Экономия налицо. Колеса мерно постукивали, убаюкивая. Заниматься больше не хотелось, да и не стоило раскрывать свои занятия магией. Вдруг мисс Мэннинг переводчик-магичка-недоучка покажется слишком опасной сопровождающей? Я прилегла на диванчик, прикрыла глаза и стала повторять недавно выученное, отрабатывая последовательность действий до автоматизма, но не доводя до спуска плетения. Открыла глаза я только следующим утром. Рука, на которую я во сне навалилась, не иначе как для того, чтобы не позволить вырваться магии из-под контроля, затекла и теперь отходила неприятным покалыванием. За окном было еще темно, но темнота была уже такая, в которую исподволь прокрадывается серый цвет, чтобы смениться красками дня, яркими или не очень – это уж от погоды зависит. Я приводила в порядок себя и свое платье, которое выглядело весьма помятым после сна. Пара плетений сделали из него почти новое и отглаженное, а из меня – почти чистую. Почти – потому что, хоть тело больше не чесалось, принять ванну все равно хотелось. Поезд замедлял ход перед станцией с совершенно крошечным вокзалом. Хотелось размять ноги, но вряд ли мы долго простоим. Рысь внутри зашебуршилась, намекая, что она засиделась, и требуя, чтобы ее прогуляли хоть ненадолго, но немедленно. Я рисковать не стала, слишком уж подозрительный нюх у Песцова. Обнаружив тот же запах в вагоне, что и в гостинице, он с легкостью поймет, кто источник. Не настолько он увлечен мисс Мэннинг, чтобы ни на что более не обращать внимания. Поезд остановился, и из него выскочил как раз тот, о ком я думала. Спросив что-то у проводника, Песцов рванул к вокзалу, словно ему перца под хвост сыпанули. Конечно, вещей с ним не было, но я все равно забеспокоилась. Надеюсь, он не бросит нас с мисс Мэннинг, решив, что она предпочла меня ему. Боюсь, что нового антрепренера будет куда сложнее найти, чем новую переводчицу. Но переживала я напрасно, вскоре Песцов вернулся, сжимая в руке пачку газет. Информация интересовала и меня, поэтому я выскочила навстречу, чтобы он не успел уединиться в своем купе, не поделившись со мной самым ценным. – Доброе утро, Дмитрий Валерьевич, – пропела я, перегораживая ему дорогу. – Как только я вас увидел, оно сразу перестало быть добрым, – мрачно ответил он. – Я так надеялся, Анна Дмитриевна, что вы отстанете на каком-нибудь полустанке. Я даже готов оплатить пересылку вашего багажа. Звучало это предложением, на которое я могла бы согласиться до вчерашней встречи с Волковым и беседы с певицей после нее. Уверена, согласись я сейчас с Песцовым, мисс Мэннинг нашла бы возможность в отместку сообщить о своих подозрениях Волкову. А ему совершенно ни к чему знать, что я могу изменять внешность. Уверена, с такими данными он меня вычислит, спрячься я хоть за мужским обликом. Наверняка в магическом арсенале есть что-то именно на такой случай. – Замена меня на другого переводчика не даст вам никаких преимуществ в отношении мисс Мэннинг. Она вас динамит, Дмитрий Валерьевич. – Что, простите? – недоумевающе нахмурился он. Так, похоже, это выражение из прошлой жизни. И почему оно так не вовремя всплыло? – Я имею в виду, Дмитрий Валерьевич, что она так и будет вас использовать. Получать с вас материальные блага, кормить обещаниями, а в свою постель не пускать. Песцов застыл с видом поборника нравственности, которую я нарушила самым ужасным образом. А ведь наверняка нарушила: неприлично женщине говорить с посторонним мужчиной на такие темы, пусть я сейчас и выгляжу старше, чем есть. Можно сказать, гожусь в матери собеседнику, а значит, практически занимаюсь его воспитанием. Потрясенного Песцова я наблюдала недолго, он отмер и сразу решил заняться уже моим воспитанием. – Анна Дмитриевна, что вы себе позволяете? – шокированно спросил он. – Разве я позволяю? Где вы были, когда бросили нас с мисс Мэннинг на растерзание Соболевой? Вот туда вас мисс Мэннинг и отправит. Скажет, что после общения с многочисленными жрицами любви вы могли подцепить что-нибудь на память. Что-нибудь такое, что очень долго и неудобно лечится. – Какими жрицами? – возмутился Песцов. – Да еще и многочисленными? Одна-единственная приличная вдовушка. – Приличная? – усмехнулась я. – Ну-ну. А вы уверены, что она не принимает еще кого в ваше отсутствие? Песцов явно был не уверен, поэтому перешел в наступление: – Вам-то что за дело, Анна Дмитриевна? – Ровным счетом никакого. – Я примирительно выставила руки перед собой. – Извините, Дмитрий Валерьевич, я лезу не в свое дело. – Вот именно, – буркнул он и вознамерился меня обойти. Но выходила я к нему не для того, чтобы ругаться, и не могла допустить, что он просто так уйдет с газетами, пусть ему уже было жарко в зимнем пальто в натопленном вагоне. Крупная капля пота тяжело поползла по его виску. – Дмитрий Валерьевич, а что вы собираетесь найти в газетах? Упоминание о Рысьиной-младшей? Надеетесь на успех там, где ничего не получилось у Волкова? Песцов хмуро на меня посмотрел, но все-таки решил не обострять наши и без того непростые отношения: – Темнит он что-то, Анна Дмитриевна. Не мог никто из клана пропасть так, чтобы это в газеты не просочилось. Местные заткнуть можно, а вот столичные… – Он выразительно на меня посмотрел. – Столичные за хорошую новость душу заложат. Он потряс передо мной желтоватыми газетными листами, за которые я бы разве что пару монет дала, но никак не душу. И все же сбрасывать важность газетных сплетен не стоило. – И что вы надеетесь там найти, Дмитрий Валерьевич?