– Мне нравится, – быстро возразила мисс Мэннинг. – Но я считаю несправедливым, что Анна осталась обделенной. Признаю, в этот раз она умудрилась поразить до глубины души не только Песцова, но и меня. Песцов опомнился быстрее. – Какое мне дело до обид вашей переводчицы, Филиппа? – сухо спросил он. – Или это уже ее просьба? – Мне от вас ничего не нужно, Дмитрий Валерьевич, – сразу решила внести я определенность. – Просьба мисс Мэннинг для меня такая же неожиданность, как и для вас. – Неужели? – Дмитрий, не будьте же таким. – Певица взяла его под руку, почти прижавшись. Наверное, это имело бы смысл, не будь на ней столько одежды. – Сделав подарок Анне, считайте, что вы сделали подарок мне. – Вы хотите, чтобы я подарил ей такой же браслет? – недовольно фыркнул Песцов. – Не слишком ли это для столь скромной персоны, как ваша переводчица? – Разве я говорила о браслете, Дмитрий? – Певица сияла улыбками, обращенными по большей части не на дарителя, а на подарок. Впрочем, пока не оплаченный – вон как за ним внимательно наблюдают оба приказчика, стоящие рядом. – Думаю, Анне вполне достаточно маленького скромного колечка. – Колечка? – возмущенно нахмурился Песцов. – Скромного серебряного колечка, – подтвердила мисс Мэннинг и подошла к витрине с серебряными украшениями. – Например, вот это. Она ткнула пальцем, и приказчик, правильно поняв этот жест, вытащил указанное кольцо с мрачным черным ониксом. Сама бы я такого в жизни не выбрала, подозреваю, что и мисс Мэннинг не стала бы его носить, но при этом почему-то пыталась всучить мне. Это кольцо точно не было артефактом, мне даже вглядываться в него не надо было, цена за себя говорила сразу. – Мисс Мэннинг, мне не нужно кольцо от мистера Песцова, – воззвала я к ее благоразумию. – Это может быть неправильно понято. – Вот именно, – поддержал меня Песцов. – Филиппа, дорогая, я согласен делать подарки вам, но не вашей обслуге. Певица не прислушалась ни к нему, ни ко мне. Она показала приказчику на меня, подразумевая, что нужно передать это уродство мне. Тот подошел и протянул кольцо, угодливо при этом улыбаясь. Кольцо от этого симпатичнее не стало. – Анна, примерьте, – скомандовала мисс Мэннинг. – Я хочу быть уверена, что оно вам подойдет. – Оно мне не нравится. – Не нравится само кольцо или то, из чего оно сделано? – с милой улыбкой спросила мисс Мэннинг. Неожиданно Песцов насторожился и, загородив спиной мисс Мэннинг, словно собирался защитить ее от страшной опасности, спросил: – Действительно, Анна, а что вам не нравится? Неужели мои подозрения небеспочвенны? Карман пальто, в который он опустил руку, начал подозрительно оттопыриваться, словно он наставил на меня… пистолет? С лица приказчика улыбку словно ластиком стерли, но отойти он не решился, только рука начала подрагивать. Рука, на которой лежало злополучное серебряное кольцо. Но оно точно не артефакт: я на всякий случай проверила, там не нашлось ни следа магии. Почему же все так всполошились? – Анна, мы ждем, – пропела за спиной Песцова мисс Мэннинг. – Вас же не затруднит примерить маленькое серебряное колечко? Или затруднит? В воздухе повисло такое напряжение, что казалось: тронь – и разобьется, рассыплется на тысячи мелких осколков. Кольцо выглядело совершенно обычным, я пожала плечами, взяла его с протянутой ладони и примерила. На мой взгляд, спасти это кольцо ничего не могло: оно смотрелось уродливым даже на моем пальце. Вся его ценность наверняка только в количестве серебра и, возможно, в ониксе: в голове бродили смутные воспоминания, что этот камень как-то используется в магии. Песцов шумно выдохнул и расслабился. – Филиппа, нельзя же так пугать, – укорил он. – Я уж подумал… – Что вы подумали? – спросила я и с отвращением посмотрела на навязанное кольцо. – Я могу его снять? Учтите, если вы вдруг купите мне этакую пакость, носить будете сами. – Нет, нет, нет, – замахал он руками. – Я уверен, мисс Мэннинг не станет настаивать. Но смотрел он при этом не на мисс Мэннинг, а на мою руку. Довольно странно смотрел, словно у меня внезапно выросли когти вместо ногтей или вылезла шерсть по всей кисти. Кольцо я сняла и вручила приказчику, который тут же понес его на место. – Не стану, – согласилась она. – Просто вдруг вспомнилось предсказание того зловредного духа, а Анна так странно выглядела у витрины с серебром, что я невольно заподозрила, что оно для нее опасно. – Чем же? – удивилась я. – Как это чем? – широко усмехнулся Песцов. – Нежить боится серебра даже больше огня. Право слово, Анна Дмитриевна, я прекрасно понимаю сомнения мисс Мэннинг и могу только пожалеть, что проверку вы прошли. А так похожи… – Ну знаете ли, Дмитрий Валерьевич, – возмутилась я, – если уж кто из нас похож на нежить, то никак не я. – Я тем более непохож, – заметил он, гордо ткнув себя в грудь, которая не выглядела особо выразительно и вообще плавно переходила в кругленький живот. – А вот по вашему поводу у меня давно сомнения. Сомнения не помешали ему от меня отстать, купить браслет мисс Мэннинг и отвести ее на ужин. В этот раз мисс Мэннинг не стала настаивать на моем присутствии, но что-то мне подсказывало, что к концу вечера ей непременно поплохеет и Песцову придется проводить ночь у себя в номере в гордом одиночестве. Если, конечно, у него и в этом городе нет знакомой вдовушки. Я же прекрасно поужинала без всякой компании, ушла из ресторана куда раньше мисс Мэннинг, потом приняла ванну, сняв с себя вообще все заклинания, но оградив само помещение куполом. Странно, но теперь собственное лицо уже казалось почти чужим, настолько я привыкла к облику Анны Дмитриевны. Можно сказать, почти с ним сроднилась. Спать я ложилась с сожалением, что эту комедию придется ломать и дальше. Этак я в следующий раз не узнаю в зеркале свое настоящее лицо. Как выяснилось на следующее утро, ошиблась я только в одном: поплохело не мисс Мэннинг, а Песцову. Поэтому мы с ней отправились проверять, все ли готово в театре, а он, как никто другой напоминавший сегодня восставшего из гроба покойника как бледной физиономией, так и неточными движениями, побрел к целителю, адрес которого ему выдал портье. Предложение вызвать в номер он отклонил, процедив сквозь зубы, что ему необходим свежий воздух. Мисс Мэннинг бросила ему в спину, чтобы он ни в коем случае не опоздал, иначе она не поедет к Соболевым. Песцов, не поворачиваясь, страдальчески выдохнул: «Непременно» – и побрел дальше, все так же боясь сделать лишнее движение. – Ох уж эти мужчины, – проворчала ему вслед певица, – переоценивают свои силы, а потом нас же винят. – А что случилось, мисс Мэннинг? – Дмитрий позволил себе за ужином выпить лишнего, – коротко пояснила она и оскорбленно поджала губы, давая понять, что больше ничего не скажет. Театр был совсем рядом, и до него мы прекрасно добрались без сопровождающего. В этот раз внешний вид здания полностью устроил мисс Мэннинг: оно было большим, солидным и с колоннами, увенчанными затейливой резьбой. Интересно, этот театр курируют тоже Соболевы? Узнать этого не удалось, в этот раз нас встречал не директор театра, и был встречающий не слишком многословен. Мисс Мэннинг это ничуть не расстроило. Она проверила приготовленную гримерку, в этот раз ничего не замеряя, поскольку, на мой взгляд, помещение там было куда больше, чем соболевское, а значит, проверку выдержало бы точно. Немного попридиравшись к свету, мисс Мэннинг перешла в зал, где вовсю шла репетиция вечернего спектакля. Ради гостьи ее прервали, но буквально минут на десять, чтобы она «почувствовала» сцену. Репетиция самой мисс Мэннинг была запланирована на завтра. Зал певице тоже понравился: большой, с хорошей акустикой, которая безо всяких искажений доносила ее сочный голос до самых отдаленных уголков. Завтра точно никто не останется неудовлетворенным. Во всяком случае, из тех, кто любит классическую музыку. Потом мисс Мэннинг выразила желание прогуляться по городу. Я поначалу опасалась, что мы заблудимся, но прогулка свелась к посещению двух меховых салонов, где певица придирчиво изучила ассортимент и даже померила несколько вещей, наверняка запланировав затащить сюда Песцова и получить с него еще пару подарков в качестве компенсации теперь уже за вчерашний ужин. Но эта ее затея точно потерпит фиаско, поскольку оба магазина пусть и разнились по ассортименту, но принадлежали Соболевым, а Песцов вряд ли будет поддерживать конкурентов. Примерка мехов привела мисс Мэннинг в состояние если не счастья, то умиротворения, поэтому она даже не нахмурилась, увидев Песцова перед гостиницей. Выглядел тот бодро и столь же бодро расхаживал прямо перед носом швейцара, а стоило нас увидеть, как бросился трусцой нам навстречу. – Филиппа, где вы ходите? – воздел он руки к небу. – Через полчаса отправляться, а ведь нам еще нужно пообедать. Я взял на себя смелость сделать заказ на свой вкус. Анна Дмитриевна, вы тоже поторопитесь. Ради разнообразия мисс Мэннинг капризничать не стала, пообедала и собралась в рекордные сроки. Саням нас пришлось ждать каких-то минут двадцать, не больше. И то потому, что певица в последний момент решила поменять платье для незапланированного концерта. Сочла, что выбранное ранее слишком парадное, и скомандовала горничной принести другое, когда мы уже стояли у саней с княжеским гербом Соболевых на боку. Та беспрекословно метнулась в номер и вернулась уже с другим чехлом. Песцов усадил мисс Мэннинг и пристроился рядом. Возница, огромный мужик в овчинном тулупе, тронул с места, едва уселись мы с горничной. – Дмитрий, как долго нам ехать? – спохватилась мисс Мэннинг. – Не больше пары часов, – уверенно ответил Песцов. – Успеете и концерт дать, и поужинать с Соболевыми, и назад вернуться. Не переживайте, Филиппа. Мисс Мэннинг если и переживала, то лишь о том, что мы сейчас проезжаем мимо меховых салонов, которые она проводила страдальческим взглядом. Но это продолжалось недолго: вскоре вокруг не осталось магазинов, достойных ее визита. Лишь мелкие лавки, и чем дальше к границе города, тем меньше и неказистей. Последняя, почти на выезде, напоминала обувную будку, но тем не менее на ней гордо красовалось: «Н. К. Карманов и сыновья. Колониальная и гастрономическая торговля». Певица не удостоила ее даже беглым взглядом. Наконец мы выехали из города и понеслись по укатанной дороге. Верстовые столбы так и замелькали на обочине. А вот указателей я никаких не заметила, ни к Соболевым, ни к городу, из которого мы выехали. – Колокольчик, – неожиданно вспомнила мисс Мэннинг. – Почему в этот раз мы едем без колокольчика? – Может, сломался? – предположил Песцов. – Колокольчик? – Дорогая, я не понимаю причины вашего недовольства. В прошлый раз вам не нравилось, что колокольчик есть, в этот – что его нет. – Дмитрий, есть правила, – ответила певица. – И если они нарушаются, я хочу знать почему. Песцов страдальчески на меня посмотрел, явно не желая вступать в беседу с возницей, и я предположила: – Может, чтобы дополнительно не привлекать волков? Приказчик в ювелирном салоне говорил, что их очень много в этом году, поэтому у них артефакты, отпугивающие волков, самые продаваемые. – Волки? Здесь их много? – встревожилась мисс Мэннинг. – Дмитрий, а у нас есть такой артефакт? – Анна Дмитриевна, лучше бы вы промолчали, – скривился Песцов. – Филиппа, дорогая, эти пройдохи и не такие сказки расскажут, лишь бы продать залежавшийся товар. – То есть у нас артефакта нет? Мисс Мэннинг обернулась к городу, явно собираясь предложить вернуться, и Песцов пощелкал пальцами, привлекая внимание возницы. – Любезнейший, правду ли говорят, что в округе много волков нынче? – Шастают, – коротко бросил возница, не оборачиваясь. – Говорят, есть артефакты, их отпугивающие. – Есть, – мужик был по-прежнему немногословен. – У вас такой в санях стоит? – Стоит, чего ж не стоять, – степенно ответил мужик. – Это хорошо, – обрадовался Песцов. Он начал пересказывать мисс Мэннинг разговор, поэтому не услышал, как возница тихо добавил: – Да только сломанный он почитай уже неделю как.