Она прижала девушку к себе, гладя ее по волосам. Вдруг Кристина вскрикнула и оттолкнула Эвелин, та упала прямо на пол. – Черт, она меня укусила… укусила, вот зараза. Кристина, раскрыв рот, смотрела на свои окровавленные пальцы. Кровь лилась из раны на шее. Эвелин сидела на полу, прикрывая ладонью растерянную улыбку. Потом у нее закатились глаза, и она потеряла сознание. Глава 11 Вечер вторника, восьмое декабря Беньямин закрылся в своей комнате. Симоне сидела за кухонным столом, закрыв глаза, и слушала радио. Шла прямая трансляция из концертного зала Бервальдхаллен. Симоне пыталась представить себе, как она станет жить одна. Наверное, такая жизнь будет не слишком отличаться от моей нынешней, с иронией подумала она. Буду ходить на концерты, в театры и галереи, как все одинокие женщины. Она нашла в шкафу бутылку солодового виски, плеснула немного в стакан, добавила несколько капель воды: бледно-желтая жидкость в тяжелом стакане. Входная дверь открылась, когда теплые звуки баховской сюиты для виолончели заполняли кухню. Мягкая печальная мелодия. Эрик, серый от усталости, встал в дверном проеме и посмотрел на жену. – Неплохо выглядит, – сказал он. – Это называется “виски”, – ответила Симоне и отдала ему стакан. Она налила себе новый, и вот они уже стояли друг против друга, с серьезным видом провозглашая тост за здоровье друг друга. – Трудный был день? – тихо спросила Симоне. – В общем, да. – Эрик вяло улыбнулся. У него вдруг сделался совершенно измученный вид. На лицо, словно слой пыли, легла неуверенность. – Что слушаешь? – спросил он. – Выключить? – Нет, что ты. Красивая музыка. Эрик допил, протянул пустой стакан, и Симоне налила еще. – Значит, Беньямин не делал татуировку, – сказал он. – А ты следил за развитием телефонной пьесы. – Я только сейчас, по дороге домой, до этого не успел… – Нет, – перебила Симоне и подумала о женщине, ответившей на ее звонок. – Хорошо, что ты увезла его оттуда. Она кивнула и подумала: как чувства скрыты одно в другом, насколько одно не отделено и не свободно от другого, как всё пересекается со всем. Они выпили еще, и вдруг Симоне заметила, что Эрик улыбается ей. От его улыбки, обнажавшей неровные зубы, у нее всегда слабели коленки. Симоне подумала, как здорово было бы сейчас переспать с ним, без разговоров, без всяких сложностей. Все равно в один прекрасный день станем одинокими, сказала она себе. – Я ничего не знаю, – коротко ответила она. – Точнее… Я знаю, что не доверяю тебе. – Зачем ты говоришь… – Такое чувство, что мы все потеряли, – перебила она. – Ты только спишь – или на работе, или где ты там. Я думала, мы столько всего сделаем вместе! Станем путешествовать, просто бывать друг с другом… Эрик отставил стакан, шагнул к ней и быстро спросил: – А что нам мешает? – Не говори так, – прошептала она. – Почему? Он улыбнулся, погладил ее по щеке и посерьезнел. Неожиданно они поцеловались. Симоне почувствовала, что всем телом хочет этого, хочет целоваться. – Пап, а ты не знаешь… Войдя в кухню и увидев их, Беньямин замолчал. – Дураки, – вздохнул он и вышел. – Беньямин! – позвала Симоне. Мальчик вернулся. – Ты обещал сходить за едой, – напомнила она. – А ты позвонила? – Будет готово через пять минут, – сказала Симоне и дала ему свой кошелек. – Ты ведь знаешь, где тайский ресторанчик? – Нет, – вздохнул Беньямин. – Иди прямо, не сворачивай. – Ну хватит. – Слушай, что мама говорит, – вмешался Эрик. – Схожу куплю еды на углу, ничего не случится, – сказал Беньямин и пошел одеваться. Симоне и Эрик улыбнулись друг другу, услышав, как закрылась входная дверь и быстрые шаги застучали вниз по лестнице. Эрик достал из буфета три стакана, поставил их, взял руку Симоне и прижал к своей щеке. – Пойдем в спальню? – спросила она. У него был смущенно-счастливый вид, когда зазвонил телефон. – Не бери трубку, – попросил он. – Это может быть Беньямин, – ответила Симоне и поднесла трубку к уху. – Симоне. Никто не ответил, только что-то мелко пощелкивало, как будто расстегивали молнию. – Алло? Она поставила телефон назад на подставку. – Никого? – спросил Эрик. Симоне показалось, что он разволновался. Подошел к окну, выглянул на улицу. У Симоне в ушах снова зазвучал голос той женщины, которая ответила, когда она набрала номер, и которая звонила Эрику утром. “Эрик, перестань”, – сказала она смеясь. Перестань – что? Шарить у нее под одеждой, сосать ее грудь, задирать юбку. – Позвони Беньямину, – сказал Эрик напряженно. – Зачем… Симоне взяла телефон, и он тут же зазвонил. – Алло? Никто не ответил. Симоне нажала “отбой” и набрала номер Беньямина. – Занято. – Я его не вижу, – сказал Эрик. – Пойти за ним? – Пожалуй.