– Где он? – громко спросила она. – Не знаю. Он сам не знал, он ничего не знает… – А что он сказал? – Что лежит в машине. – Он ранен? – Вряд ли. – Но что… – Подожди, – перебил Эрик. – Мне нужен телефон. Может быть, звонок можно отследить. – Куда ты хочешь звонить? – В полицию. У меня есть… – Я поговорю с папой – так будет быстрее, – оборвала Симоне. Она сняла трубку. Эрик сидел в темноте прихожей на низком топчане, чувствуя, как горит в тепле лицо. – Ты спишь? – спросила Симоне. – Папа, мне нужно… Тут Эрик, он разговаривал с Беньямином, ты должен отследить разговор. Не знаю. Нет, я не… Поговори с ним… Эрик вскочил и протестующе замахал руками, однако подошел к телефону и приложил трубку к уху: – Алло. – Эрик, выкладывай, что случилось, – приказал Кеннет. – Я хотел позвонить в полицию, но Симоне сказала, что вы можете быстрее отследить разговор. – Может быть, она и права. – Беньямин звонил мне полчаса назад. Он ничего не знает – ни где он находится, ни кто его забрал, ничего. Знает только, что лежит в машине… пока мы говорили, машина остановилась, Беньямин сказал, что слышит шаги, потом закричал, и стало тихо. Эрик услышал, как за спиной плачет Симоне. – Он звонил со своего собственного телефона? – спросил Кеннет. – Да. – Раньше он был выключен… я пытался проследить его еще вчера. Телефон подает сигналы на ближайшую базовую станцию, даже когда по нему не говорят. Эрик молча слушал объяснения Кеннета о том, что телефонные операторы обязаны помогать полиции в соответствии с законом о средствах связи, параграфы с 25-го по 27-й, если расследуемое преступление предусматривает минимальное наказание в виде тюремного заключения сроком не менее двух лет. – Что телефонисты могут найти? – спросил Эрик. – За точность не поручусь, она зависит от станций и телефонных узлов. Но если нам чуть-чуть повезет, мы определим место, откуда исходил сигнал, с точностью до сотни метров. – Не теряйте времени, вам надо торопиться. Эрик закончил разговор, постоял с телефоном в руке, а потом отдал его Симоне. – Что у тебя со щекой? – спросил он. – Что? А, это ничего. Они посмотрели друг на друга, уставшие и слабые. – Зайдешь? – спросила Симоне. Он кивнул. Постоял немного, стащил с себя ботинки. Увидел, что в комнате Беньямина включен компьютер, и пошел туда. – Нашла что-нибудь? Симоне встала в дверях. – Кое-какие письма, переписку Беньямина и Аиды. Кажется, им кто-то угрожал. – Кто? – Мы не знаем. Папа думает над этим. Эрик сел за компьютер. – Беньямин жив, – тихо сказал он и посмотрел на нее долгим взглядом. – Да. – Похоже, Юсеф Эк тут ни при чем. – Ты говорил это по телефону. Что он не знает, где мы живем. Но он же звонил сюда, верно? Значит, мог и… – Это другое, – перебил Эрик. – Почему? – Сюда звонок перевели телефонистки. Я когда-то просил их переводить мне важные звонки. У Эка не было ни нашего телефонного номера, ни нашего адреса. – Но кто-то забрал Беньямина и бросил в машину… Она замолчала. Эрик прочитал письмо Аиды, где она сожалела, что Беньямин живет в доме лжи, потом открыл вложенное изображение: фотография со вспышкой, сделанная ночью на желто-зеленой, заросшей травой лужайке. Земля как будто немного поднималась возле низенькой живой изгороди. Позади сухой изгороди угадывалась задняя сторона коричневого дощатого забора. С краю в ярком белом свете виднелась зеленая пластиковая корзина для листьев и что-то, что могло быть картофельным полем. Эрик долго рассматривал фотографию, пытаясь понять, в чем ее смысл, нет ли на ней какого-нибудь ежа или летучей мыши, но так ничего и не нашел. Всмотрелся в темноту позади блика от вспышки – нет ли там человека, но ничего не увидел. – Какая странная фотография, – прошептала Симоне. – Может, Аида просто вложила не тот файл, – предположил Эрик. – Тогда было бы понятно, почему Беньямин выбросил письмо. – Мы должны поговорить с Аидой, если оба эти… – Фактор, – плачущим голосом сказала Симоне. – Я знаю… – Ты ввел ему в понедельник фактор? Эрик не успел ответить – она вышла из комнаты. Эрик направился следом за ней, на кухню. Когда он вошел, Симоне стояла у окна и сморкалась в бумажное полотенце. Эрик хотел обнять ее, но она отстранилась. Он точно помнил, когда сделал сыну последнюю инъекцию. Инъекцию фактора, который помогал крови Беньямина свертываться, оберегал от внезапного кровоизлияния в мозг, лекарства, благодаря которому мальчик не истечет кровью от резкого движения. – В понедельник утром, в десять минут десятого я сделал ему укол. Беньямин собирался кататься на коньках, но вместо этого поехал в Тенсту с Аидой. Симоне кивнула и с искаженным лицом стала считать: – Сегодня воскресенье. Следующий укол надо делать завтра утром, – прошептала она. – За несколько дней ничего страшного не случится, – сказал Эрик, стараясь успокоить ее. Он посмотрел на жену, на ее утомленное лицо, прекрасные черты, веснушки. Светлые джинсы с низкой талией, край желтых трусиков над поясом. Ему захотелось остаться здесь, просто остаться, захотелось, чтобы они спали вместе. На самом деле ему хотелось заняться с ней любовью, но он знал, что сейчас не время, слишком рано даже пытаться, слишком рано вожделеть. – Я пойду, – пробормотал он. Симоне кивнула. Они посмотрели друг на друга. – Позвони, когда Кеннет отследит разговор. – Куда ты сейчас? – На работу. – Спишь в кабинете?