– То, что, находясь в ментальном контакте, мы не только слышим их, но ещё и чувствуем всё то, что чувствуют они. Как думаете, каково нам сейчас? Хотите, чтобы эти недоумки нас в слюнявых идиотов превратили? – зарычал в ответ Матвей. – Ох чёрт! – выругался генерал и, выглянув в коридор, приказал: «Медиков сюда, бегом!» В коридоре застучали тяжёлые сапоги, и через несколько минут в комнату ввалилась бригада медиков. Матвею сунули под нос клочок ваты, смоченной нашатырём, и, выдав таблетку аспирина, дружно развернулись к собаке. С трудом подняв чугунную от боли голову, Матвей тихо произнёс: – Отвалите от него. Сам справлюсь. Взяв таблетку аспирина, он бесцеремонно ухватил огромного кобеля за морду и, заставив его раскрыть пасть, забросил её прямо в глотку. Опасливо понаблюдав за его действиями, медики собрали свои чемоданы и принялись осторожно выбираться из комнаты. Стоявший тут же Лоскутов, уважительно покачав головой, проворчал: – Под расстрелом бы не сунулся этому крокодилу в пасть. – Привычка, – устало пожал плечами Матвей. – Не боитесь, что когда-нибудь он вам пальцы отхватит? – Не будет этого. Он же знает, что я ему помочь пытаюсь, – ответил Матвей, поглаживая пса. Словно подтверждая его слова, кобель прижался мордой к его бедру и тихо вздохнул. Вдруг неподвижно замерший ксенос вздрогнул и, шевельнувшись, поднял голову. Чтобы не загружать мозг, Матвей решил пока так и называть то, на чём у гуманоида крепились глаза, или то, чем он там смотрел. «Я хочу говорить с тобой», – услышал проводник и удивлённо уставился на свою собаку. Слова Рой произносил совсем не так, как они сейчас прозвучали в голове Матвея. «Это не он. Это говорю я, ксенос. Вы называете нас так». Стоявший рядом с Матвеем генерал моментально сообразил, что что-то происходит, но не понимая, что именно, принялся настороженно переводить взгляд с собаки на пленника и обратно. Тем временем Рой, замерший рядом с проводником, напрягся и, одним невероятным для такого мощного тела движением развернувшись к ксеносу, угрожающе зарычал. «У тебя есть оружие, человек?» – осторожно спросил ксенос. «Да». «Это хорошо», – прозвучал удовлетворённый ответ. В ту же секунду на голову Матвея опустилась огромная удушливая лапа, и его мозг оказался словно в тисках. Голос ксеноса приобрёл повелительные нотки, и пришелец снова заговорил: «Возьми своё оружие и убей этого человека», – приказывал он, усиливая давление на сознание проводника. «Пошёл к чёрту, тварь», – взвился Матвей, и его, ставшая уже легендарной, ярость ударила ему в голову. Он напрягся так, словно пытался удержать на себе непомерный груз, и замер, напрягая каждую мышцу своего тела. «Убей этого человека и животное, они мешают тебе жить другой жизнью, – продолжал настаивать голос. – Ты не волен в своих действиях. Убей их, избавься от них, и станешь свободным. Будешь жить так, как тебе самому того захочется». Ксенос настаивал, убеждал, увещевал, продолжая усиливать давление на сознание Матвея. Каждое его слово, проникая в мозг проводника, начинало разъедать его, словно кислота. Но Матвей держался. Держался, черпая силы из своей ярости, из памяти о тех, кого эти бездушные твари убили, теперь снова пытаются сделать это. Неожиданно в ладонь Матвею ткнулось что-то мокрое и холодное, а потом что-то тёплое и шершавое прошлось по пальцам, вызывая из глубин памяти давние приятные воспоминания. Это простое и такое естественное для любой собаки движение словно пробудило в проводнике дремавшие до поры силы. Кровь с оглушающим гулом понеслась по жилам, и благодаря тактильному контакту сознание проводника и сознание собаки слились в одно целое. В ту же секунду тиски, сжимавшие мозг Матвея, были отброшены в сторону, а самого ксеноса словно впечатало в стул, к которому его приковали. «Теперь ты будешь выполнять мои приказы», – зарычал Матвей, направляя на испуганного ксеноса всю свою ярость. «Чего ты хочешь?» «Зачем вы напали на нас?» «Эта планета была выбрана для колонизации нашими Верховными Управляющими». «Зачем вам наша планета? Что стало с вашей?» «Атмосфера нашей планеты больше не может обеспечить нас необходимым количеством кислорода. Верховными Управляющими было принято решение о переводе на эту планету всего нашего социума». «Почему вы не атакуете поселения в зелёных массивах?» «Верховные Управляющие приказали сделать всё, чтобы в процессе колонизации флора планеты не пострадала. Ей придётся обеспечивать кислородом очень большое количество рабов, которые будут добывать для нас металлы». «Сколько кораблей находится на орбите планеты?» «Мы ушли с орбиты. Наша эскадра находится в открытом космосе, дрейфуя следом за вашим спутником». «Я спросил – сколько там калош болтается?!» – зарычал Матвей, начиная терять терпение. «Сорок четыре корабля с экипажами и десантом и ещё три, на которых десант полностью уничтожен. Ваше сопротивление оказалось слишком неожиданным и сильным. Но это не страшно. Скоро этот кусок грязи будет принадлежать нам». «Это вряд ли», – зло усмехнулся Матвей и медленно достал из кобуры пистолет. Увидев его движение, генерал попытался вмешаться, но, заметив остекленевший, словно безумный взгляд проводника, замер, настороженно следя за каждым его движением. Привычным жестом передёрнув затвор, Матвей вскинул пистолет и дважды нажал на спуск. В ту же секунду чувство присутствия в голове постороннего сознания пропало. Матвей встряхнулся, и взгляд его приобрёл осмысленность. – Зачем ты это сделал? – тут же вцепился в него генерал. – Он пытался подчинить меня себе, – устало ответил Матвей, опускаясь прямо на пол. Мышцы ног подрагивали и отказывались держать вес тела. Рядом с ним улёгся тяжело дышащий Рой. – Что значит – подчинить? Может, объяснишь всё толком? – зарычал генерал, начиная терять терпение. – Получив удар шокером, он отрубился. Но, судя по всему, вся его ругань была направлена только на то, чтобы потянуть время и как следует изучить обстановку. После того как мы отвлеклись, он попытался блокировать моё сознание и подчинить меня себе. – И как? Получилось? – спросил генерал, с опаской поглядывая на бледного до синевы кинолога. – Если бы у него получилось, вас бы уже не было. Он требовал убить вас и Роя. Именно на этом месте я и взбесился. Потом ко мне присоединился Рой, и мы его прижали вместе. – А если прижали, то зачем стрелял? – ворчливо спросил Лоскутов. – Затем, что я не знаю, как разорвать этот контакт. Похоже, эти твари так наловчились подчинять себе противников, что все остальные способности к боевому контакту без оружия у них просто атрофировались. А может, и наоборот: из-за отсутствия каких-либо серьёзных способов защиты они развили в себе эти способности. В любом случае другого выхода у меня не было. Эта тварь слишком сильна. Но мне удалось кое-что узнать. – Что именно? – В открытом космосе болтаются сорок четыре калоши, битком набитые тварями. И ещё три, на которых десант мы уже уничтожили. Как до них добраться и где именно они находятся, я выяснять не стал. Знаю только, что они дрейфуют следом за Луной. – Зависли на дальней орбите. Это мы знаем, – кивнул генерал, задумчиво рассматривая уже начавшее растекаться тело пришельца. – Что ещё удалось узнать? – Не много. Они решили колонизировать нашу планету, потому как свою довели до полного истощения. Им нужны наши металлы, а всем нам предназначена участь рабов. – Вот, значит, как, – протянул Лоскутов, с хрустом сжимая кулаки. – Что собираетесь делать? – неожиданно спросил Матвей, тяжело поднимаясь на ноги. – В каком смысле что? – не понял генерал. – В ментальном плане эти твари очень сильны, а у нас есть несколько человек, которых они вполне могут подчинить своей власти. В том числе и ваша Дана. – О чёрт! – взвыл Лоскутов, автоматически хватаясь за оружие. Сообразив, что, даже перестреляв всех пленников, он ничем дочери не поможет, генерал медленно опустил руки и, помолчав, тихо спросил, глядя на Матвея с надеждой в глазах: – Что ты предлагаешь? – Нужно в срочном порядке подвергнуть всех находящихся на базе и в деревне сканированию. И те, кто способен услышать собак, должны будут находиться под постоянным наблюдением. Пока это всё, что я могу предложить, – вздохнул Матвей. – Подвергнуть кучу народу изоляции без объяснения причин? – переспросил генерал. – Ну так придумайте им какое-нибудь занятие, – пожал Матвей плечами. – Что тут ещё можно предложить? – Да знаю я, – отмахнулся генерал, явно расстроившись. – Просто Данка – она такая нетерпеливая… – Знаете, я только сейчас сообразил: Дана, Настя – они же совсем молоденькие девчонки. Это, конечно, только домыслы недоумка, но у меня стойкое убеждение, что основную массу среди способных к ментальному контакту будут составлять именно ребята их возраста. Хотя я, конечно, могу ошибаться. – И что это нам даёт? – не понял Лоскутов. – Шанс подготовить большую команду толковых проводников. Ну, как говорится, всяк кулик своё болото хвалит. Во всяком случае, Рой сумел удержать меня от срыва. В данной ситуации для нас это реальный шанс хоть как-то помочь этим ребятам. – Согласен, – задумчиво протянул Лоскутов. – Ладно, командуй. Похоже, ты единственный, кто хоть что-то понимает во всей этой катавасии. – Командовать? Мне? – растерялся Матвей. – Вот уж чего я меньше всего хочу, так это командовать. Я сержантом-то стал только потому, что в армии им был. – Сам знаешь: армия – это навсегда. Так что действуй, – усмехнулся генерал. – Угу, один из главных армейских принципов: инициатива наказуема исполнением, – не удержался от шпильки Матвей. – Вот видишь, а говорил, гражданский, – рассмеялся Лоскутов. – Пошли мы с Роем отсыпаться. После такой встряски нам с ним сутки придётся мозги в порядок приводить, – вздохнул Матвей, пристёгивая поводок к ошейнику Роя. – Хорошо. Но завтра, я жду тебя на базе с готовым планом действий. И это не обсуждается, – ответил Лоскутов, направляясь к дверям.