Часть 33 из 52 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Неожиданно лицо вглядывающегося в бинокль старарта утратило природные краски, а уголки губ пошли вниз. Алексей Павлович совершенно не удивился этому, потому что высота, на которую взметнулось море, вздыбленное падением германских снарядов, уже сказала ему все, что нужно. Андрей Геннадьевич опустил бинокль и обернулся к командиру: Еникеев смотрел ему в глаза. Не шок, но злость и... обреченность. А затем его старший артиллерист произнес одно единственное слово:
- "Дерфлингер"
***
Контр-адмирал онемел от ужаса. "Дерфлингер"! Новейший линейный крейсер! Восемь двенадцатидюймовых орудий! Триста миллиметров брони! Бежать бесполезно - мощнейшие турбины придавали этому чудищу тевтонских верфей скорость порядка 30 узлов, а "Макаров" с "Баяном" с их котлами Бельвиля и в лучшие свои годы быстрее двадцати одного не ходили. Сейчас с горизонта на Бахирева скалилась сама смерть и никакого спасения от нее быть не могло. Будь здесь "Андрей" и "Павел", тогда еще... Впрочем, далеко не факт что они и вдвоем справились бы. А крейсерам Бахирева и вовсе ничего не светит: восьмидюймовки "Макарова" и "Баяна" еще могли добросить свои снаряды до "Дерфлингера", но толку-то с них... Таких пушек у Бахирева четыре на весь отряд, вдвое меньше, чем у немцев, но один немецкий двенадцатидюймовый снаряд весит почти столько же, сколько четырех русских восьмидюймовых. В бою на шестидесяти кабельтовых "Адмирал Макаров" и "Баян" смогут разве что поцарапать врага - а тот будет расстреливать русские корабли как в тире, пробивая их на оба борта.
Но как Непенин умудрился прозевать выход линейного крейсера в море? Разведчики, морского бога в душу... А, впрочем, Бахирев тут же понял, что неправ. Немцы радировали о "большом крейсере" и он, привыкший к тому, что ничего крупнее броненосных крейсеров у кайзера на Балтике не водится, посчитал неизвестный крейсер "Рооном" или чем-то аналогичным. Но немцы в своей классификации не делили линейные и броненосные крейсера на разные классы, называя и те, и другие "большими". Так что Непенин все сообщил правильно, и если неий дурак в контр-адмиральских эполетах неправильно интерпретировал разведданные... То это проблемы дурака в контр-адмиральских эполетах. И вверенного его дурному попечению подразделения, разумеется.
Михаил Коронатович едва сдержал рвущийся наружу стон. Что ж теперь делать-то? Бежать?! Но до встречи с "Андреем Первозванным" и "Императором Павлом I" полным ходом часа три, а за это время его бригада крейсеров перестанет существовать. "Дерфлингер" догонит и растерзает их одного за другим, а затем без труда уничтожит "Рюрик".
Но должен же быть какой-нибудь выход?
На ум пришел прорыв "Гебена" в Истамбул. Тогда британский адмирал, имея четыре старых крейсера уклонился от боя и за это пошел под суд. Потом вроде как был оправдан, но... но у него было четыре больших броненосных крейсера! А у Бахирева - два малых броненосных и два бронепалубных, к тому же "Дерфлингер" сильнее "Гебена" и лучше защищен. Никаких, ну вот совсем никаких шансов в бою, и даже если "Рюрик" вмешается, это ничему не поможет. Так же, как и самый слабый дредноут имел подавляющее преимущество перед самым сильным броненосцем, так и слабейшие из линейных крейсеров превосходили броненосный "Рюрик" с его четырьмя десятидюймовыми и восемью восьмидюймовыми пушками и шестью дюймами брони. А "Дерфлингер" был не слабейшим, а новейшим и сильнейшим линейным крейсером. Отвлечь на себя, на какое-то время связать "Дерфлингер" боем и, возможно, даже причинить какие-то повреждения "Рюрик" мог, но потом все равно погиб бы.
Неожиданно на контр-адмирала снизошло спокойствие: Бахиреву все стало ясно. Он проиграл и будет разбит. Российский флот получит еще одну Цусиму. Но если в дальневосточных водах наши моряки сумели взять с самураев кровью, то здесь состоится разгром "всухую": первую бригаду крейсеров перетопят, как котят. Его первую бригаду... И что бы он не делал - избежать такого конца нельзя
Адмиралу казалось, он чувствует, как седеют вставшие дыбом волосы. Его жизнь окончена: даже если каким-то чудом он выживет, позор поражения останется с ним навсегда. Не будет славы лихого адмирала, не будет производства в следующий чин, а высший свет отвернется от него, как от зачумленного. Что бы ни случилось в ближайший час, контр-адмирал умер только что, в тот самый миг, как "Дерфлингер" появился на горизонте. Он мертв так же верно, как если бы германский двенадцатидюймовый разорвал его в куски.
А если он все равно мертв, так чего же ему терять?
Мужество отчаяния? А какая разница, усмехнулся про себя Бахирев.
- Развернуться строем фронта и уходим. Механикам - готовность дать полный ход сразу, как прикажу!
- Передайте Еникееву - пусть идет контргалсами, чтобы его сложнее было накрыть! Остальным - не вырываться вперед, держимся строем фронта. Увеличить интервалы до десяти кабельтов! И повторите радиограмму на "Рюрик"!
Какое-то время русский отряд пытался уйти от "Дерфлингера", но, как и предполагал контр-адмирал, это было бесполезно. Крейсера и так не могли держать свыше 20 узлов, а отчаянно маневрирующий "Баян" шел теперь еще медленнее, задерживая остальных. Но пока его тактика давала плоды - лишь один тяжелый снаряд поразил его корму, не нанеся, впрочем, решительного повреждения и не сбив ход. По "Макарову" пока не стреляли, и Бахирев замер на мостике, до боли вглядываясь в низкий силуэт германского линейного крейсера.
И дождался-таки - прямо по курсу "Дерфлингера" встали два высоченных фонтана, которые могли дать только 254-мм снаряды "Рюрика". Крейсера, которым еще совсем недавно командовал некий капитан первого ранга, по имени Михаил Коронатович Бахирев...
***
Грохот разрывов снарядов о воду, и судорожный стук осколков в стену боевой рубки... Почти достал, собака.
- Два румба влево! - рявкнул Алексей Павлович.
Тевтон стрелял классической "вилкой" и, по идее, должен был уже прибить русский крейсер, но покамест Еникееву удавалось успешно оттягивать неизбежное. После каждого падения снарядов он менял курс в сторону вздымающихся фонтанов воды и это работало - до сих пор крейсер получил всего два попадания. Причем взорвался только один снаряд, к счастью ничего такого не повредивший, а второй, снеся прожектор с марса грот-мачты, полетел себе дальше. Но немец садил фугасными, разрывающимися при ударе о воду снарядами, отчего "Баян" засыпало осколками - впрочем, от такой напасти его броня вполне защищала. Кормовая восьмидюймовка отстреливалась, но больше для фасона - при таких рывках влево-вправо прицельный огонь был едва ли возможен.
"Эх, Маштакова бы сюда" - пришла совершенно несвоевременная мысль. Вместе с его "Севастополем", разумеется. Князь Еникеев не отказал себе в удовольствии пару секунд просмаковать эту картину: вот из-за дымки выступает строгий силуэт новейшего дредноута, застилая горизонт черным дымом из труб, его дюжина двенадцатидюймовых орудий развернуты на "Дерфлингер". Вот Николай, улыбаясь такой привычной, доброй и чуть ехидной ухмылкой, со словами: "А ну, кто тут маленьких обижает?" склоняется к своему визиру и... В том, что его друг способен за полчаса превратить чудо германской техники в пылающую руину, Алексей Павлович не сомневался ни секунды. Эх, мечты, мечты...
Он поднял к глазам бинокль и мощная оптика приблизила силуэт "Дерфлингера" в момент, когда тот дал очередной залп. Красиво, черт побери. Все-таки есть что-то завораживающее в зрелище сражающихся стальных гигантов. Вот рявкнула кормовая восьмидюймовка... и два огромных фонтана встали по носу германского линейного крейсера.
- Андрей Геннадьевич, чего это Миронов расхулиганился? - обратился Еникеев к старарту:
- Мало того, что Ваш мичман без разрешения перешел на десятидюймовый калибр, так еще и заряжает двумя снарядами сразу. Как Вы ему башню-то доверили?
Озадаченность на лице старшего артиллериста сменилась проблеском надежды, он вскинул бинокль к глазам и впился взглядом во вражеский корабль
- Вы правы, похоже, "Рюрик" пришел - сказал он через минуту. Самого крейсера видно не было, но частоколы от восьми- и десятидюймовых снарядов вокруг "Дерфлингера" были хорошо наблюдаемы и говорили сами за себя.
- А это мы сейчас узнаем - сказал Алексей Павлович и продолжил:
- Что сделают немцы, обнаружив атакующий их крупный корабль? Разумеется, перенесут на него огонь. Так что, если это действительно "Рюрик", сейчас нам станет легче.
Силуэт "Дерфлингера" вновь окутался дымом залпа... Менее чем через минуту - еще одним... И еще... Но море вокруг "Баяна" оставалось спокойным.
- Точно - "Рюрик"! - резюмировал князь. Желающих спорить или комментировать его слова не обнаружилось.
Напряжение, царившее в боевой рубке, немного отпустило. Это было тем более странно, что все отлично понимали - "Рюрик" ничего не решит и от "Дерфлингера" не защитит. Но уже сам факт того, что кто-то пришел на помощь и по тебе больше не стреляют чертовски поднимал настроение...
"Но что теперь?" - размышлял князь. Хорошо, мы поставили германцев в два огня и можно сказать, окружили их. Но какой в этом толк, если у них все равно достаточно сил, чтобы разделать нас под орех? Чего хочет адмирал? И хочет ли вообще чего-то?". Алексею Павловичу внезапно подумалось, что для Бахирева приход "Рюрика" может оказаться сюрпризом - он наверняка вызвал его, когда избивали "Альбатрос", когда местоположение русского отряда ни для кого не было тайной и следовало соединить силы. И вот "Рюрик" пришел, а что теперь?
- Сигнал с флагмана, Вашблародь!!!
Однако! Все так засмотрелись на "Дерфлингер", что едва не проспали распоряжение Бахирева. Интересно, что же такого задумал Михаил Коро...
Князь глянул в бинокль на "Макарова", увидел поднятые сигнальные флаги. Опустил бинокль и протер глаза. Снова всмотрелся. Нет, это не обман зрения. На фалах "Адмирала Макарова" трепетали сигналы:
"Поворот все вдруг"
"Полный ход"
"Торпедная атака"
- О, майн готт!!! - почему-то по-немецки протянул старарт:
- Что это нашло на старика?!!!
- Что ж такого? - стараясь, чтобы голос не дрогнул ответил ему Алексей Павлович. Получилось.
- Шансов у нас никаких, а помирать - так с музыкой!
И действительно - фронт 1-ой бригады крейсеров растянулся сейчас почти на три мили и, бросившись сейчас на "Дерфлингер" получалась как будто атака с разных сторон... ну, не совсем, конечно, но чем-то похоже.
- Так что радиограмма, Вашсковородь!
Ого! Сигнал к торпедной атаке дублировали по радио. Это значит, пойдет и "Рюрик", а тогда...
Тогда получится атака с разных направлений. И, как бы ни был силен "Дерфлингер", но пять атакующих крупных крейсеров ему не остановить, а убежать мы ему не дадим. Окружили кошку пять смелых мышек... "Дерфлингер" там не один, конечно, с ним "Любек" и миноносцы, но их-то мы сметем, как тараканов веником. Конечно, торпеды миноносцев опасны, но... Князь почувствовал, как боевой азарт вытесняет предчувствие неизбежной смерти.
- Сигнал отрепетовали?
- Не на чем, Вашсковородь, все фалы порезало!
- Микуленко, мне до фонаря, чего там у тебя порезало. Хоть сам на голову встань и сигнал к пяткам привяжи, но...
- Так что адмирал передает "Исполнять", Вашсковородь!
Ну да - "Олег" и "Богатырь" уже отрепетовали, и Бахирев распорядился... Вот его "Адмирал Макаров", вспенивая форштевнем море, покатился в циркуляцию. Разворот!
- Пойдем и мы, благословясь - распорядился Алексей Павлович.
***
Михаил Коронатович Бахирев не утерпел и выскочил из боевой рубки на мостик. Зрелище 1-ой бригады крейсеров, идущих в героическую атаку на сильнейшего неприятеля, никого не смогло бы оставить равнодушным. Сам контр-адмирал никогда не был сторонником "бравады" (как это он про себя называл) за которую на флоте так любили, в свое время, Степана Осиповича Макарова. У Михаила Коронатовича были определенные планы на жизнь, и героическая гибель в них совершенно не вписывалась. Он служил честно - добровольцем не вызывался, но от приказов не отлынивал, стараясь выполнять порученное старательно и четко. Трусом не был, в герои не рвался.
Но сейчас, глядя как четверка его крейсеров, развернувшись во фронт, полным ходом вспарывает стальную балтийскую волну, как летят брызги из-под форштевней, как яростное пламя выстрелов сверкает сквозь клубы дыма предыдущих залпов, и как вьются по ветру воздетые под клотики стройных мачт, стеньговые флаги, он внезапно испытал прочно забытое со времен далекого уже гардемаринства, ощущение первобытного, рвущего грудь восторга. "Дерфлингер" не менял курса, идя где-то на двадцати узлах, противники летели друг к другу на скорости, которой позавидовал бы любой буревестник. Вот выдвинулись вперед "Любек" с миноносцами, но это бесполезно, потому что им бригаду не остановить: Бахирев видел, как приземистый корпус вдруг полыхнул огнем, и миноносец завертелся на месте, окутавшись пеленою пара. До германского линейного крейсера оставалось уже не больше четырех с половиной миль, когда...
...когда "Дерфлингер" вдруг развернулся на 180 градусов и пошел от бригады полным ходом, прекратив сближение.
Это было плохо, но не слишком, потому что на новом курсе "Дерфлингер" должен был сходиться с "Рюриком", а на короткой дистанции орудия этого русского крейсера могли натворить бед. И торпеды на нем тоже были, и может быть, с ним идет потерявшийся "Новик". Но что-то резало глаз контр-адмиралу, только никак не получалось сообразить, что именно.
А потом понимание тяжким обухом рухнуло на его затылок: вокруг "Дерфлингера" больше не вздымались высокие столбы падений многочисленных десяти- и восьмидюймовых снарядов. "Рюрик" по линейному крейсеру больше не стрелял!
Но что такого могло случиться? На протяжении всей баталии "Рюрика" не было видно - слишком велико расстояние. Потопить его так быстро "Дерфлингер" не мог - времени прошло даже меньше того, что выдержал под обстрелом "Баян". Удачное попадание, взорвавшее погреба? Ерунда, они бы услышали, да и столбы дыма отсюда будет хорошо виден. Но тогда - что?
Какое-то время Бахирев тешил себя надеждой, что это какой-то сбой и сейчас "Рюрик" снова ударит по врагу из всех стволов: но секунды тянулись одна за другой, а ничего такого не было. Вот "Дерфлингер" дал залп... И четыре водяных столба встали прямо перед носом идущего на полной скорости "Баяна"!
Рука едва не выпустила ставший таким тяжелым бинокль. Разворот "Дерфлингера" от его бригады и перенос огня на "Баян" могли означать только одно...