К счастью Николая, командующий Балтфлотом издал недвусмысленный приказ, запрещающий переводы с дредноутов 1-ой бригады, кроме как по прямому ходатайству контр-адмирала Кербера. А затем пришел февраль 1915 г, окончательно сковавший льдом Финский залив, и выходы кораблей в море прекратились. Зимняя стужа умерила пыл жаждущих чужой крови наций, и война приостановилась - лишь затем, чтобы с приходом весны разгореться с новой силой. ГЛАВА 21 - Повоевали, называется - буркнул старарт. - А вот не все коту масленица. Повадились, понимаешь, кайзера обижать: в прошлом году "Газелле" с "Пантерой", месяц назад - "Мюнхен", эдак-то совсем хохзеефлот без крейсеров оставите! И то сказать - хоть "Аугсбург" и ушел, но "Ундине" все же на шведские камни загнали. - Да не "Ундине" это! Не "Ундине"! Говорю же, это "Альбатрос", минный заградитель! - Адмирал сказал - крейсер, значит крейсер. - Ошиблись на "Макарове", точно Вам говорю. Но "Аугсбург"! В который раз уже сквозь пальцы! Проскочил мимо нас на пяти милях - только его и видели! Еще и пощечину залепил... - Стопятимиллиметровую. - Ага, точно. - "O, du lieber "Augsburg", "Augsburg", "Augsburg"..." - замурлыкал штурман на мотив общеизвестной "Ах, мой милый Августин", но на него тут же зашикали со всех сторон, потому как мурлыкал он на редкость немузыкально. - Ох, дать бы тому медведю в ухо - мечтательно закатил глаза Андрей Геннадьевич - Какому? - Который Вам на ухо наступил, Сергей Борисович! - Ничего Вы, артиллеристы, не понимаете в высоком искусстве оперы и арии! У Вас одно в жизни предназначение - Это какое же? - Стрелять, куда Государь-Император прикажет! - Неправильное предназначение - подал голос зашедший в боевую рубку старший офицер - Это почему еще?! - возмутился старарт - Стрелять-то любой сумеет, а ты попадать попробуй! - Тьфу... Разговор продолжился, с шутками и прибаутками, как, собственно, и было заведено среди офицеров "Баяна", но Алексею Павловичу шутить не хотелось совершенно. Весь сегодняшний рейд пошел через коромысло, а ведь все так хорошо начиналось... Гибель "Магдебурга" в самом начале войны, на фоне гигантской численности германского флота могла показаться незаметной, если бы не шифровальные книги, утопленные на мелководье и поднятые русскими водолазами. Отныне флоты союзников могли слушать радиосвязь немцев почти как свою собственную - кошмар, не приснившийся морякам хохзеефлотте в самых страшных снах. Контр-адмирал Непенин, глава отдела разведки, доложил командующему о грядущих торжествах в Киле, где кайзер собирался почтить личным присутствием, любимый им флот. Разумеется, фон Эссен, недавно оправившийся после тяжелой болезни, никак не мог упустить такой оказии засвидетельствовать свое почтение венценосной особе. Пользуясь тем, что все крупные корабли сосредоточатся в Киле, командующий флотом отдал приказ крейсерам дать подобающий случаю салют, немножко постреляв по Мемелю. Командование операцией поручили контр-адмиралу Бахиреву В море вышла 1-ая бригада крейсеров: "Адмирал Макаров" под адмиральским флагом, "Баян" князя Еникеева, "Олег" да "Богатырь", а прикрывал их "Рюрик": уже долгое время ничего крупнее броненосных крейсеров немцы на Балтике не использовали, а "Рюрик" и создавался как их убийца. Известно, что фон Эссен просил дредноуты на дальнее прикрытие операции, но, увы, не получил их - Ставка не расщедрилась, да и никогда не была она щедрой, если поднимался вопрос использования тяжелых кораблей. В море вышли "Андрей Первозванный" с "Императором Павлом I" - надо сказать, Ставка возражала и против этого, санкционировав только "Цесаревича" со "Славой". Но Николай Оттович резонно возразил, что броненосцы эти, хоть и старые, являются единственными кораблями обоих бригад линкоров, способными, случись чего, оборонять Моонзундский архипелаг, потому как остальным линкорам пройти в Рижский залив не позволяет осадка. Аргумент показался Ставке убедительным, но дредноутов фон Эссен все равно не получил. И сам комфлота выйти в море не смог, потому что был еще сильно слаб после болезни. А дальше... Все пошло кувырком. Собирались взять с собой флотилию миноносцев, но она задержалась с выходом из-за сильного тумана, так что крейсера пошли с одним только "Новиком". По дороге туман осатанел совершенно, казалось, что пальцев вытянутой руки уже не видно, так что к Мемелю вышли, потеряв по дороге и "Рюрик" и "Новик". Оба корабля заблудились в тумане и были где-то совсем близко, но где - неясно. Все же четыре крейсера вышли к Мемелю и все было готово к обстрелу, но вдруг командующий повел крейсера назад. Такая неудача всех расстроила. Понятно, что в таком тумане сколько-то точной стрельбы ожидать было нельзя, но и уходить без единого выстрела получалось как-то не по-человечески. Экипаж погрустнел, а старший артиллерист, с чувством цитировал Лермонтова: "Что ж мы? На зимние квартиры? Не смеют, что ли, командиры, Чужие изорвать мундиры, О русские штыки?" Но наконец-то развиднелось: и вдруг прямо по курсу обнаружился отряд германских кораблей в составе легких крейсеров "Аугсбург" и "Ундине" (хотя Андрей Геннадьевич ручался, что это был всего лишь минный заградитель "Альбатрос") и флотилии миноносцев. Четверке русских крейсеров такой отряд был на один зуб, всего-то и нужно было, что сблизиться и раскатать немцев в тонкий блинчик, но Бахирев зачем-то затеял сложное маневрирование с окружением вражеских кораблей и взятием последних в два огня. В результате крейсера садили по "Ундине" (или все же "Альбатросу"?) с большой дистанции, мешая пристреливаться друг другу. "Аугсбург" в который раз попытался увлечь русских за собой и тем спасти своего тихоходного товарища - это уже становилось традицией. Русские на это не повелись, ограничившись обстрелом, но также традиционно попаданий не добились. Зато "Аугсбург", пройдя в пяти милях от "Макарова" умудрился залепить в "Баян" снаряд, разорвавшийся на баке: никто не пострадал, но отхватить такую плюху от мелкого крейсера, ничем не отплатив взамен, было очень обидно. Миноносцы противника тоже не решились идти "в последний и решительный". Они прикрыли "Альбатрос" дымовой завесой, а сами двинулись на сближение: но будучи встречены весьма интенсивным огнем трехдюймовок "Баяна" и "Макарова" вкупе с шестидюймовками "Олега", вынуждены были ретироваться, при том что один как будто даже загорелся. В итоге "Альбатрос" раскатали, остальные немцы удрали, а бригада крейсеров повернула домой: такое завершение рейда трудно было считать успешным. Офицеры задавались вопросом, стоил ли "Альбатрос" тех снарядов, которые были израсходованы не его уничтожение, но к единому выводу не пришли, а "Рюрика" и "Новика" так нигде и не было видно. "Хотели обстрелять Мемель. Не обстреляли." - размышлял про себя Алексей Павлович: "Хотели разгромить отряд легких сил немцев. Не разгромили. Что-то не везет нам сегодня...". Но додумать свою мысль командир "Баяна" не успел - горизонт испятнали шесть дымов, неожиданно появившихся позади-справа уходящих на северо-восток русских кораблей. *** Контр-адмирал Бахирев был мрачен и совершенно недоволен ходом операции. Чертов туман спутал все карты: мало того, что остались без сильнейшего крейсера и эсминцев, так еще и у Мемеля видимость была такая, что... Мемель, конечно, город немаленький, но зачем же стрелять вслепую по площадям? Бахирев полагал сосредоточить огонь по портовым сооружениям и стоящим в нем кораблям - в отличие от убийства городского населения в этом был смысл. Поэтому известие о некрупном вражеском отряде, оказавшемся к тому же между русскими крейсерами и родными пенатами изрядно подняло контр-адмиралу настроение: вместо избиения гражданского населения он мог нанести удар по кораблям противника. Разведчики перехватили радиограмму, из которой следовало, что в море неподалеку от Бахирева имеется два небольших немецких отряда, при том что местонахождение одного из них было неизвестно. Судя по тексту, немцы завершали какую-то операцию, вероятнее всего - минирование, которое осуществлял один отряд, а второй служил дальним прикрытием. Теперь первый отряд возвращался и искал встречи со вторым, сообщив ему свои текущие координаты, а также курсы и скорость. Имея такие данные, поставить "шах и мат" немцам смог бы и ребенок. Судя по тексту радиограммы, у немцев в прикрытии шел всего лишь один "большой", сиречь - броненосный крейсер, судя по позывным - "Роон". Позывные немцы периодически меняли, но какая разница? "Макаров" и "Баян", хоть и были невелики размерами, но вдвоем могли на равных противостоять любому броненосному крейсеру Германии, а ведь у Бахирева имелись также и "Богатырь" с "Олегом". План боя определился моментально: перехватить слабый германский отряд и разбить его, позвав к себе "Рюрик". На разгром первого отряда он, конечно, не успеет, Бог знает где "Рюрик" сейчас. Но атакованные немцы наверняка будут вопить о помощи и "Роон" ринется им на выручку. Если к тому моменту "Рюрик" объявится, то можно будет уничтожить и "Роон", а если нет... Тогда посмотрим, как будут развиваться события, но уж отбиться-то от "Роона" мы во всяком случае сумеем. Итак, Михаил Коронатович отдал необходимые указания и сперва все шло так, как он и предполагал. Обнаружив очень слабый немецкий отряд, он немедленно вызвал в этот квадрат "Рюрик", а сам решил немного поупражнять экипажи своих крейсеров в тактике, предприняв маневр окружения противника. Все-таки маневрирование в родном Финском - это одно, а под огнем неприятеля - совсем другое, даже если противник очень слаб. Однако Бахирев вскоре понял, что ошибся в своем решении - время шло, гремели пушки, а толку выходило мало. Он искренне надеялся, что и "Аугсбург" от него не уйдет - все же новые методы стрельбы, которыми пользовался флот, подняли точность артогня на неведомые ранее высоты. Но видимость была так себе, а расстояния велики: в итоге уничтожить удалось только "Ундине", но какой ценой? Контр-адмирал ужаснулся, когда выяснилось, что его флагман израсходовал на это едва не половину боеприпаса! Теперь снарядов могло не хватить на драку с "Рооном", если тот объявится, а на адмирала продолжали сыпаться известия - одно хуже другого. То, что германский командир, обнаружив у себя перед носом четыре русских крейсера радировал открытым текстом: "Прошу выслать подводные лодки" было неудивительно и расценено Бахиревым как попытка дезинформации. Куда хуже было, что с "Олега" вскоре сообщили о перископе. На крейсере, конечно, могли и ошибиться, но теперь контр-адмирал задавался вопросом: не погорячился ли он, решив, что у Готланда нет германских субмарин? Хуже того - пришло сообщение из штаба флота, что какой-то отряд немцев, неясного состава находится сейчас у северной оконечности Готланда. Откуда он там взялся-то и что там делал? Для немецких кораблей не было никаких целей в этом районе, они выводили туда корабли исключительно для прикрытия операций в районах Финского залива и Моонзунда. А это означает, что сейчас у Готланда находится ударная группа и Бахиреву грозит угодить в клещи между ней и "Рооном"? От этого контр-адмирал чувствовал себя не загонщиком, но дичью, и клял себя последними словами за "тренировку", уполовинившую боеприпас его кораблей. Могли ли разведчики ошибиться? Такое тоже возможно, конечно, но последние данные были весьма точны. С другой стороны, здравый смысл подсказывал, что никаких немцев у северной оконечности Готланда все-таки нет: кто будет высылать отряд прикрытия, которому нечего прикрывать? Если только немцы поставили ловушку на его крейсера... но это тоже было бы странно. Во-первых, откуда им знать о рейде, а во-вторых - знай они, что русские в море, не отправили на задание небольшой отряд, разогнанный Бахиревым, без сильного эскорта. Но, опять же, могли и отправить, уповая на сильный туман... ведь не могли же немцы знать, что Непенин, дай ему Бог здоровья, читает их радиограммы? А может, разведка умудрилась группу "Роона" посчитать дважды? В общем, сколько ни гадай, а все равно выходит либо так, либо эдак и контр-адмирал решил ориентироваться на худшее: что впереди у него кто-то есть, и, быть может, этот "кто-то" равен или превосходит его в силах. Даже и в этом случае ситуация еще не вышла из-под контроля, потому что имелись козыри в виде "Рюрика" и двух могучих броненосцев. Бахирев попросил помощи прикрывающих его "Андрея" и "Павла" и пошел им навстречу, а "Рюрик" он вызвал к себе еще раньше. Теперь план был прост: соединиться с прикрывающими его вылазку броненосцами, а там действовать по обстановке. Если же вдруг, еще до встречи с прикрытием, его догонит "Роон" - принять бой на отходе, но на рожон не лезть, пусть с ним "Рюрик" разберется. Бахирев совсем не хотел решительной драки с "Рооном", после которой он, даже в случае победы, останется совсем без снарядов перед лицом неясной угрозы мифического северного немецкого отряда. А ну как тот окажется вовсе даже не мифическим, а вполне реальным? А затем сигнальщик возвестил о шести дымах на горизонте. *** - Поздравляю, господа, у нас гости! - объявил Алексей Павлович: - Похоже кто-то жаждет наказать нас за бессовестное надругательство над маленькими. Кстати, Андрей Геннадьевич, не подскажете, кто бы это мог быть? - Хмм... промолвил старший артиллерист, известный своей зоркостью. Впереди... Впереди идет "Любек" или что-то донельзя на него похожее, и это неинтересно. Что нам очередной легкий крейсер? Позади... голову даю на отсечение, что последние четыре дыма - миноносцы, тип пока неясен. А вот посередине... что-то большое и двухтрубное. - Не "Роон" значит? А кто тогда? - Нет, не "Роон", разве только ему кто-то две трубы скособочил... - Может "Рюрик" постарался? Или сами спилили для секретности? - Хорош зубоскалить! Кто там у немцев двухтрубный-то? "Принц Генрих"? И в этот момент далекий силуэт непонятного корабля окрасился вспышками выстрелов. - Ничего ж себе! Что, снарядов не жаль? Его старью до нас ни в жизнь не дотянуться, на такой-то дистанции! --авторитетно заявил штурман. В ответ на эту сентенцию тяжелые снаряды с гулом пронеслись над "Баяном" и подняли четыре гигантских столба в нескольких кабельтовых за русским кораблем. - Перелет?! - Стоп, господа - заговорил князь Еникеев: - У "Генриха" всего два орудия главного калибра, так что это точно не он. И кто же тогда почтил нас своим присутствием?