Атаковали и раскатали, ввиду всей эскадры, и крики "Ура!" долго перекатывались с корабля на корабль. Но адмирал, вспоминая эту "победу" кривился, как от сильнейшей изжоги. Крейсера Энквиста проскочили под кормой замыкающего "Нахимова" и рванулись вдогон японцу - но только "Олег" и "Аврора", потому что "Донской" и "Мономах" безнадежно отстали. С разведочного отряда приказ адмирала разобрали только на "Светлане", но и на ней чего-то замешкались, повернули на противника не сразу. На "Идзуми", завидев догоняющие его два больших крейсера, попытались ускориться, рванули вперед, насилуя машины и выбрасывая из труб клубы черного дыма. Однако продолжали двигаться параллельно основным силам русских. Это адмирал оценил - кто бы там ни командовал японским крейсером, в мужестве ему не откажешь, он до последнего хотел удерживать русскую эскадру в поле зрения. С "Олега" начали пристрелку, давшую недолеты, "Идзуми" ответил. Расстояние быстро сокращалось и вот... на баке "Олега" распустились пламенеющие лепестки разрыва. Второе попадание. Третье... А "Идзуми" все еще шел невредимым. Наконец-то наперерез японскому крейсеру выкатилась "Светлана", отчаянно сигналя ничего не замечавшему "Уралу" и окуталась дымом выстрелов. Только теперь, похоже, на "Урале" поняли, что происходит нечто необычное. "Идзуми", видя что дела его совсем плохи, наконец-то отвернул от эскадры, и открыл огонь на оба борта по "Олегу" и "Светлане". Русские крейсера еще довернули, сокращая дистанцию, наконец-то пошли попадания. Но даже сейчас "Идзуми" умудрялся успешно огрызаться, и несмотря на то, что по нему стреляли уже три крейсера, ни терять ход ни тонуть пока не собирался. Еще один снаряд ударил в борт "Олега", корма "Светланы" окуталась дымом взрыва! - Сигнальте на "Жемчуг", пусть поможет - буркнул адмирал. Как это ни удивительно, ситуация роковым образом поменялась, когда в бой вступил "Урал". Открыв огонь, он сразу же добился попадания в боевую рубку "Идзуми", отчего японский крейсер будто потерял управление, зарыскал на курсе, сбивая наводку собственным комендорам. Это позволило "Олегу" и "Авроре" подойти еще ближе, и тут уж для японского крейсера было все кончено. На броненосцах гремело "Ура!", адмирал, пытаясь сохранить невозмутимое лицо, грязно матерился вполголоса. - Вчетвером едва-едва уделали недомерка, и сами притом пострадали немало! Остальные японские корабли слева в бой не сунулись, и это было правильно - их дело наблюдать, а не лезть в баталию с броненосцами неприятеля. Вопрос о том, не послать ли на них крейсера отпал сам собой - по "Идзуми" было ясно, что если даже Энквисту и удастся добиться успеха, то большой кровью, которая пока была не нужна. А ко времени, когда "Олег", "Аврора" и прочие, покончив с вражеским крейсером, вернулись на свои места в строю, к японцам подошло подкрепление - быстроходные "Читосе", "Кассаги", "Ниитака" и "Отова", кроме того, проступили силуэты "Хасидате" и, кажется, "Акицусима". Итого - восемь крейсеров и старый броненосец. Энквисту это не по зубам, даже если поддержать его всеми прочими крейсерами эскадры, но, быть может, имеет смысл бросить в бой главные силы? Даже не считая "самотопов" Небогатова, сведенных адмиралом в третий броненосный отряд, семь броненосцев и броненосный крейсер, которые он сам вывел из Либавы, вполне могли бы раздавить идущих слева японцев. Быстроходные "собачки", конечно, убегут. Но "Чин-Иен" и три "Мацусимы" имеют хода не больше русских броненосцев, так что... Но для того, чтобы бросить в бой главные силы, следует сменить походный порядок на боевой, сбить из двух походных колонн одну, а потому адмирал скомандовал перестроение. Правая колонна главных сил - первый и второй броненосные отряды увеличили скорость с девяти до одиннадцати узлов, медленно обгоняя идущие в левой колонне "самотопы" третьего боевого отряда. Когда расстояние между ними стало достаточным - на фалах взвились сигнальные флаги, и корабли Небогатова вступили в кильватер шедшему последним "Нахимову". Теперь все двенадцать русских броненосных кораблей шли одной колонной и были готовы к бою. Как раз доложились радиотелеграфисты - удалось расслышать переговоры главных сил Объединенного флота Того. Японцы очень неосмотрительно добавляли ко всякой радиограмме название корабля, с которого она была дана, шифровать же почитали нужным только текст. Таким образом, корабль, давший радиотелеграмму, назывался сам, по силе сигнала можно было определить расстояние до него, а география цусимского пролива давала направление - Того мог быть только впереди и нигде больше. И был он покамест весьма далеко, даже со всякими скидками на неточность "радиотелеграфического дальномера", в ближайшие два часа его ждать не приходилось. Адмирал отправил крейсера назад, прикрывать плетущиеся в хвосте колонны транспорты, а сам взял чуть левее, с тем чтобы сократить дистанцию до врага. После потопления "Идзуми", напряженная атмосфера в боевой рубке разрядилась и сейчас офицеры штаба откровенно зубоскалили: наверное, впервые в морской истории огромные и тяжелые броненосцы главных сил пытались "тихо и незаметно" подкрасться к легким вражеским крейсерам. Это почти удалось, но, когда дистанция сократилась до 39 кабельтов, японский флагман начал что-то сигналить. Ждать больше было нельзя, и "Князь Суворов" рявкнул передней башней шестидюймовых орудий. Тут же вспышки выстрелов изукрасили левые борта русских броненосцев. Японцы не приняли боя. Их комендоры, конечно, ответили огнем, но крейсера немедленно исполнили поворот "все вдруг" на 90 градусов влево - развернувшись кормой к опоясанной вспышками залпов колонне русских броненосцев, японские крейсера дали "самый полный вперед" и быстро разорвали дистанцию. Что, впрочем, не спасло "Чин-Иен" от большой плюхи - когда корабль почти полностью скрылся в серой туманной мгле, неожиданно корма его во все стороны полыхнула пламенем. Что в него попало, и какие повреждения он получил было неведомо, но фейерверк вышел знатный. Настроение поднялось еще выше - офицеры с жаром спорили, кто именно достал старый японский корабль и к каким последствиям это привело. Сошлись лишь в одном, что пинок под зад вражина получил отменный. Как будто наблюдались и другие попадания в японские крейсера, но на этот счет что-либо, определенное сказать было трудно. Японцы отступили, но не ушли, их практически не было видно. Но похоже на то, что с их стороны видимость все же была лучше - то и дело вдалеке мелькали неясные силуэты, видать крейсера все же продолжали наблюдение за русской эскадрой. Какое-то время так и продолжалось. В одиннадцать двадцать с "Суворова" приказано было: "команде обедать посменно". Самое время - в ближайшие полтора часа броненосцы Того не ожидались, зато потом станет жарко. Тогда Бог весть, когда удастся перекусить, да и удастся ли? Адмиралу кусок не лез в глотку. Утреннее дело встряхнуло, вырвав из лап болезненной апатии, к которой он был склонен последнее время, но адреналин уже выветрился из крови без остатка, и возбуждение спало, уступив место привычной усталости. Ему удалось поднять настроение экипажам и это неплохо, но где-то впереди ждали своего часа главные силы Того - с ними дело будет совсем другим. Он вновь вызвал радиотелеграфистов и уточнил расстояние до флагмана Хейхатиро Того - броненосца "Микаса". Судя по всему, японский флотоводец не спешил русским навстречу. Он, вероятно, решил ожидать русских в узости между островами Цусима и Окиносима. Это было разумно. Лучшим способом разбить флот врага считалась "палочка над Т" - охват головы вражеской колонны, когда она, следуя перпендикулярно вашему строю, утыкается прямо в его середину. Флотоводец, выполнивший этот маневр, получал огромное преимущество. Все его корабли будут вести бой полным бортом, концентрируя огонь на головном корабле врага и тем самым быстро выбивая один вражеский корабль за другим. В то же время у неприятеля часть кораблей в хвосте колонны оказывалась слишком далеко, чтобы сржться, а тем, кто все же сможет стрелять по противнику, наполовину закроют обзор собственные, впередиидущие корабли. "Палочка над Т" почти гарантировала разгром вражеского флота, но в открытом море, где противник не имел ограничения в маневре, ее не так-то легко было "поставить". Иное дело - форсирование узостей. Тут японский адмирал, установивший наблюдение за русскими кораблями, знал о них все - курс, скорость, дистанцию. И, зная это, легко мог в нужное время перегородить пролив своими кораблями так, чтобы русские головные уткнулись прямо в центр японского строя. Если же русские сами развернулись бы строем фронта поперек - что ж, извещенный об том японский адмирал мог бросить свои корабли вдоль пролива так, чтобы обрушить массированный огонь на один из флангов русского фронта. И помешать этому, в общем-то было нельзя. Адмирал немало поломал голову, пытаясь придумать какое-то противодействие, но не выдумал ничего и в конце концов пришел к выводу, что решать придется на месте. В 12.05 эскадра довернула к NO 23. Курс - на Владивосток! Радиотелеграфисты сообщили, что главные силы японцев совсем неподалеку, контакта можно ожидать в ближайший час. Ну а их крейсера и так продолжали болтаться поодаль. В 12.20 прямо по курсу обнаружилась широченная полоса густого тумана. - Превосходно - буркнул адмирал - Сейчас войдем в эту муть и будем в ней, как слепые, пока не уткнемся прямо во фронт Того. Но что можно было сделать? Развернуть главные силы эскадры строем фронта адмирал не рискнул. Слишком велик шанс, что пока эскадра блуждает в тумане, японцы обрушатся на фланг, где пойдут "самотопы" Небогатова и раскатают их в тонкий блин еще до того, как основные силы сообразят, что вообще происходит. Если же туман рассеется, задача для японцев еще и упростится. С другой стороны, идти и дальше кильватерной колонной - самый верный способ подставиться под "палочку над "Т"" и разгром. В конце концов, адмирал принял половинчатое решение. Первый броненосный отряд, четыре лучших броненосца эскадры - "Князь Суворов", "Император Александр III", "Бородино" и "Орел" он приказал развернуть так, чтобы эти корабли вместе с флагманским броненосцем второго броненосного отряда (точнее - большим броненосным крейсером) "Ослябя" образовали единый фронт. Остальные корабли должны были и дальше следовать в кильватер "Ослябе". Если японцы развернут свои силы во фронт поперек пролива, адмирал сможет встретить их огнем пяти своих лучших кораблей. Если Того бросить часть своих сил, например отряд Камимуры во фланг русской эскадре - что же, там их встретит не только музей "самотопов", по попущению Господнему поименованный третьим броненосным отрядом, но и вся мощь второго броненосного - "Ослябя", два старых, но крепких броненосца "Наварин" и "Сисой Великий" и броненосный крейсер "Адмирал Нахимов". Этого будет вполне достаточно, чтобы обломать зубы шести броненосным крейсерам Камимуры. Но если Того бросит все свои силы на второй и третий броненосные отряды - останется только петь отходную... Только что тут еще-то придумать можно? Адмирал отдал необходимые распоряжения. Пошло перестроение. Вначале как будто все шло хорошо - флагманский "Князь Суворов" повернул вправо, за ним, как по ниточке, ворочали "Император Александр III", "Бородино" и "Орел". Теперь следовало завершить маневр - поворот "все вдруг" на прежний курс, и фронт будет образован. Но... На "Александре", следовавшем за "Суворовым" не разобрали сигнала, решив, что ворочать нужно не "все вдруг", а последовательно, ну а на "Бородино" и "Орле", которые начали было выполнять маневр правильно, вообразили, что ошиблись, и бросились вослед "Александру". В результате, вместо строя фронта, главные силы русской эскадры оказались в двух параллельных кильватерных колоннах - первый броненосный отряд в правой, второй и третий отряды - соответственно в левой. Адмирал в бессильной ярости созерцал происходящее, офицеры притихли. Да и было с чего - запороть несложное, в общем, перестроение практически ввиду неприятеля! - Пока нашему табору ничто не угрожало, нам еще удавались хотя бы простейшие маневры - ни к кому конкретно не обращаясь, промолвил адмирал: - Но стоило только заслышать, что японцы рядом - пошли кто в лес, кто по дрова. Передайте "Александру" мое полное неудовольствие! Неожиданно туман кончился, и эскадра вышла на "чистую воду". Оказавшиеся неподалеку японские крейсера, как видно пытавшиеся пересечь курс русских кораблей, (но зачем? неужто думали набросать мин?!) шарахнулись в сторону. В боевой рубке - тишина. Вот-вот покажутся броненосцы Того, а эскадра не в боевом строю. Старшие флаг-офицеры нет-нет, да и поглядывали на адмирала - какие будут распоряжения? - А никаких, - злорадно сообщил адмирал: - Пусть японцы поломают голову, за каким это рожном мы перестроились в две колонны, и как мы в них собрались воевать. Мне, кстати, и самому это безумно интересно. А с другой стороны, подумал адмирал, обратное перестроение в одну колонну займет не менее двадцати пяти минут. Даст ли нам Того это время? - Передайте первому броненосному отряду - механикам быть готовыми дать полный ход! В 13.20 справа по курсу показались главные силы японского флота, шедшие не более чем на 7-8 узлах. Почти тут же они начали ворочать вправо, на пересечение курса русской эскадры. Интересно, зачем? Чего хочет Того? Готовится ставить "палочку над "Т""? В этом, как будто был смысл - к тому моменту, как русские корабли перестроятся в боевой порядок, они как раз уткнутся в центр японского строя. А если... И тут детали головоломки, которую безуспешно пытался сложить адмирал, неожиданно пришли в движение и встали на место, обрисовав решение - четкую картину завязки боя. - Первому отряду, держать ход четырнадцать узлов! - Четырнадцать, Ваше превосходительство? - переспросил Игнациус. И немудрено - до этого, опасаясь поломки машин, адмирал никогда не приказывал ходить быстрее одиннадцати. - Четырнадцать! Того видит сейчас идущие на 9 узлах две колонны русских. И он ждет, что мы вот-вот начнем перестроение. Но если вместо того, чтобы пытаться слить две колонны в одну, просто ускорить правую колонну, первый броненосный отряд, чтобы он выдвинулся вперед? У Того сейчас отвратительный ракурс для наблюдения, он скорее всего не заметит этого. Он будет думать, что мы все еще не начали перестроения, что нам все еще требуется почти полчаса для того, чтобы выстроиться в боевой порядок. И как только он увидит, что мы не успеем, что мы упустили отпущенное нам время, он перейдет на левую сторону и рванется нам навстречу. Он обрушится на нашу левую колонну, на второй и третий броненосные отряды, которые, конечно же, станут легкой добычей его броненосцам! Он нанесет удар всей мощью Объединенного флота по части наших сил, когда четыре броненосца первого отряда не могут поддержать своих огнем - и все, победа, можно считать, будет у японцев в кармане! Вот только нашим, принявшим строй уступа отрядам, понадобится для перестроения как бы ни вдвое меньше времени, чем полагает японский адмирал. И Того, рванувшись вперед, увидит не старые броненосцы второго и "самотопы" третьего отрядов, а грозную боевую линию, ведомую четверкой лучших броненосцев Российской империи. Что тогда ему делать? Продолжать сходиться на встречных курсах? Но у Того только четыре настоящих броненосца, остальные восемь - пусть большие, пусть быстроходные, но все же только броненосные крейсера, их защита слаба и не удержит двенадцатидюймовые снаряды русских кораблей. Мы же в хлам измочалим его арьергард! Громады броненосцев первого отряда медленно, но верно набирали ход. Пятнадцатитысячетонный броненосец - не орловский жеребец, способный с места в карьер рвануть скорой рысью. Но первый отряд все же обгонял левую колонну, флагман которой, "Ослябя", оставался теперь позади. Купятся ли японцы на нашу приманку? Все решат минуты, если броненосцы Того рванутся вперед, стремясь быстрее занять позицию слева от русской эскадры - значит купились, если же нет... А если нет, выходит, что все равно нас ждет "палочка над "Т"", но черт побери, мы хотя бы попытались! Адмирал опускал тяжелый цейссовский бинокль лишь тогда, когда совсем затекала рука, но он не пропустил того момента, когда "Микаса" рванул как пришпоренный, выбросив из труб клубы черного дыма. За ним, ускоряясь, покатились вперед остальные японские броненосные корабли. Неужто?! На фалах "Суворова" взвился сигнал: "Второму отряду вступить в кильватер первому отряду" Адмирал ухмыльнулся. После перехода едва законченных постройкой и не прошедших полного цикла испытаний новейших броненосцев из Либавы до Цусимы, им опасно было давать четырнадцать узлов. Бог знает, что могло бы произойти с машинами. Но риск себя оправдал, машины не подвели. Адмирал ясно видел, что "Ослябя", даже сбросив скорость, едва-едва успевает пойти в кильватер "Орлу". Если бы адмирал скомандовал обычный, одиннадцатиузловый ход, первый отряд не успел бы выдвинуться достаточно далеко и броненосцам второго отряда, чтобы присоединиться к первому, пришлось бы ломать строй или даже вовсе останавливаться. Вместо кильватерной колонны получился бы привычный адмиральскому глазу, но совершенно недопустимый сейчас бардак. Адмирал видел, как корабли Объединенного флота перешли на левую сторону его строя, вот "Микаса" довернул влево - теперь эскадры сближались почти на тридцати узлах. Но русские корабли уже завершали перестроение, интересно, когда же это заметит японский командующий? Заметил, кажется. На "Микасе" подняли какой-то сигнал и... Японский флагман начал разворот влево, "последовательно", ложась на обратный курс! Того не распознал уготованную ему ловушку, а теперь пришла пора платить, и адмирал надеялся взять с японцев хорошую цену. Особого выбора, впрочем, у японского командующего теперь не было. Он мог бы пойти вперед, расходясь с русской эскадрой на контркурсах, подставив тем самым свои слабозащищенные броненосные крейсера под удар многочисленных десяти- и двенадцатидюймовых пушек русских броненосцев, что грозило японцам неминуемой гибелью. Или же отворачивать, но как? Поворот "все вдруг" в пределах досягаемости русских орудий был чрезвычайно опасен уже хотя бы тем, что Того рисковал вовсе утратить управление боем. Оставался только поворот последовательно, что Того и исполнил, но... Но это означало, что в течении долгих пятнадцати минут японские корабли будут проходить последовательно одну и ту же точку поворота, и пристрелявшись по ней, русские смогут обрушить град снарядов на каждый проходящий сквозь нее корабль. А у японцев смогут воевать только уже прошедшие поворот корабли, они же будут мешать тем, кто еще только идет к повороту... Стрелки хронометра показали 13.47 - Дистанция? - Тридцать кабельтов, Ваше превосходительство! Адмирал сорвал с головы фуражку, размашисто, истово перекрестился - Бить по головному!!! Огонь! "Микаса" только заканчивал разворот, когда загремели первые залпы русских пушек. Адмирал внимательно смотрел на маневры японского флагмана. Все же умен Хейхатиро Того, ох, как умен! С одной стороны, конечно, попал японский адмирал впросак, чего тут говорить. А с другой... Четверть часа преимущество будет за русскими. Но так ли велико это преимущество, как могло казаться? Слишком остер курсовой угол на японские броненосцы. По "Микасе" пока могут наводить пять-шесть русских кораблей, но сейчас, после разворота, японский флагман идет на пересечение курса русской эскадры, так что в скором времени стрелять по нему смогут только два-три идущих впереди броненосца и то не из всех орудий. "Самотопы" третьего отряда и вовсе, наверное, не могут вести огня - слишком далеко. А потом японцы завершат разворот и... и все же получат свою "палочку над "Т"", хоть и немного скособоченную. Тогда ничто не сможет спасти эскадру от разгрома. Вопрос лишь в том, смогут ли русские артиллеристы вмазать за четверть часа японцам так, чтобы решить исход боя? Четыре броненосца первого отряда, набрав четырнадцатиузловую скорость, неудержимо накатывались сейчас на петлю, в которую завязался строй японских кораблей. Броненосцы Фелькерзама и Небогатова не поспевали за первым отрядом. Адмирал стремился подойти к японцам как можно ближе, дабы дать лучшие условия своим артиллеристам, но не разорвать при этом строй. Нужно было, не теряя управления эскадрой, дать всем двенадцати русским кораблям обрушить на врага максимум огня. Ни в Мадагаскаре, ни в Камрани он и не мечтал отработать эскадренную стрельбу так, чтобы его броненосцы могли бы слаженно бить по одной цели - куда там! Счастье, что хоть индивидуальную стрельбу подтянули, и то хлеб. Зная это, адмирал вбивал в головы своих подчиненных: - В бою свято блюдете мои указания, стреляете в того, на кого укажу. Но! Мне некогда будет тыкать пальцем каждому кораблю, в кого ему стрелять. Поэтому мои сигналы скажут вам приоритетную цель. При-о-ри-тет-ну-ю! А не единственную. Это значит, что по возможности следует бить по указанному мною японцу, но если его плохо видно, или еще что-то - не швыряйте снаряды напрасно. Бейте тогда броненосец или крейсер, которого Вы видите хорошо и сможете поразить. Вы сами должны принять такое решение и бить по тому японцу, который ближе всего к Вам, или которому Вы можете нанести максимальные повреждения - упрекать за это не буду. И, похоже, все-таки вбил. Видно было, что вокруг японского головного, "Микасы" падает немало снарядов, но еще большее их количество обрушивается в точку поворота, которую последовательно проходят японские корабли. Не видно было только одного - попаданий... от которых уже вовсю сотрясался "Князь Суворов". Японцы открыли огонь на пару минут позднее, но теперь каждый их корабль, проходя точку поворота, препоясывался вспышками выстрелов и окутывался клубами дыма. Все больше и больше японских пушек били по русским кораблям, сначала шли недолеты... перелеты... а потом первое попадание взметнуло столб воющего пламени неподалеку от первой трубы "Суворова". И дальше удары японских снарядов следовали один за другим. Четверть часа истаяли, забрав с собой вспыхнувшую было надежду. Оба японских отряда, составлявших главные силы, завершили разворот, но русской артиллерии так и не удалось выбить ни одного корабля. Четыре броненосца и два броненосных крейсера Того и шесть броненосных крейсеров Камимуры, выстроившись в линии, обрушили на русских лавину... Но что это? У Камимуры в строю не шесть, а только пять кораблей. "Асама", вывалившись из строя и имея крен на левый борт, начал описывать короткую циркуляцию, словно собака, стремящаяся поймать свой собственный хвост. Да неужто?!! Черта ли увидишь сквозь неширокие прорези боевой рубки? Адмирал не утерпел и, не слушая взволнованных возгласов, выскочил на мостик. Первый боевой отряд Того уже подрезал курс русских и "палочка над "Т"" японскому командующему все же удалась. Броненосные крейсера Камимуры заканчивали разворот, но сейчас по ним била почти вся эскадра, так что японцам нужно было срочно уносить ноги. Уж слишком близко подпустили они к себе русские броненосцы. Адмирал обернулся, чтобы бросить взгляд на колонну своих главных сил - и застыл, не в силах оторвать глаз от открывшейся ему картины. Вид "Князя Суворова" более всего напоминал уголок ада, где всюду правили бал разрушение и смерть. Некогда чистая, отдраенная палуба завалена была горящими обломками, дальномерные и сигнальные посты сметены, кормовая рубка пробита, а вокруг нее валялось что-то, до боли напоминающее бездыханные тела. Огонь тут и там рвался наружу, глодая остатки надстроек, лееры сорваны, с переломанных рей свисали остатки такелажа. У ближайших пожарных кранов никого не было и лишь кровавые разводы на палубе служили мрачным указателем судьбы их расчетов. Броненосец еще не был разбит, его башни изрыгали огонь, но разрывы японских снарядов сотрясали его один за другим. Видно было, что "Александр III" и "Бородино" также получили попадания, но серьезных повреждений они, кажется, не имели. А вот над "Ослябей" поднимался черный дым - флагману второго отряда досталось крепко. Адмирал, казалось, уловил расчет японцев - они выцеливали флагманов, концентрируя на них огонь и лишь изредка отвлекаясь на прочих. Всякие надежды на лучший исход, если они и были у адмирала, развеялись по ветру. Если японцы смогли нанести столько ущерба, пока преимущество позиции было у русской эскадры, что же они сотворят с нами сейчас?! Адмирал опустил глаза и вздрогнул - рядом лежал труп сигнального кондуктора, и он едва не стоял в луже темной крови. Принимать решение нужно было немедля, японцы зажимали в стальные тиски голову русской колонны, но что можно было сделать? Прямо идти нельзя - раскатают. Взять правее, и лечь на курс, параллельный японскому? А толку? Японцы впереди, они все равно будут наседать на броненосцы первого отряда, расстреливая их по очереди. И ничего с этим не сделать, скорость Объединенного флота выше и раз уж они вышли в позицию "палочки над "Т"", теперь их оттуда не стряхнешь. Но если... Адмирал ринулся в боевую рубку. По обе стороны от штурвала лежали тела.