– Он отметил в своих дневниках, что зимой тысяча шестьсот тридцатого – тридцать первого в Фаренце была вспышка чумы. Я хотел узнать, она, по мнению твоего наставника, связана с провалом на ту сторону или нет? – А почему ты спрашиваешь? – В заливе выловили рыбу, которая чем-то больна. Лонгсдейл встревожен и считает, что эта рыба может заразить людей. – Энджел мне о таком не рассказывал, – ответила мисс Шеридан. – Погоди, я сейчас его приведу. Перед тем как вернуться в лабораторию, она взглянула на карту Фаренцы, но с Лигантой и провалом как будто ничего не произошло. Может, чернокнижник воспользовался каким-нибудь проклятием, как Ройзман? – Где вас носит? – сурово спросил Редферн: он уже приладил коробочку с топазом к треножнику. – Чем скорее мы займемся делом, тем быстрее ваш дядя возьмет чернокнижника за горло. – Если чернокнижник уже не взялся за дядино. Он – мой дядя, в смысле – хочет с вами поговорить. В Фаренце рыбаки наловили странной, чем-то больной рыбы, и мистер Лонгсдейл считает, что зараза… Энджел переменился в лице, побледнев, как мертвец, и бросился вон из лаборатории. Изумленная Маргарет устремилась следом и догнала наставника, когда он закричал в зеркало: – Где она?! Где эта чертова рыба?! – Лонгсдейл забрал ее в свою лабораторию и сейчас изучает, пока Джен исследует место ловли. – Кто трогал рыбу?! Вы к ней прикасались?! – Я – нет. Но ее трогали рыбаки и, разумеется, их падре, которому те показали улов, возможно, инквизиторы… – О боже! – простонал Редферн и яростно выругался. – Чертова толпа народу! Всех изолировать, немедленно, пока не поздно! – Да в чем дело? – подозрительно спросил комиссар. – Это какая-то местная зараза, которая передается от рыбы к человеку? – Но не может же быть… – прошептал наставник и метнулся к карте Фаренцы. – Ведь купол и периметр все еще герметичны! Если бы они пропускали… если бы кто-то взломал… я бы узнал! Он вдруг пошатнулся и схватился на спинку кресла. Маргарет подхватила Редферна под руку и встревоженно спросила: – Энджел, что случилось? Почему сразу провал? Разве нельзя добиться того же результата с помощью чар или проклятия? – Вы писали, – сказал Бреннон, – что чума свирепствовала в Фаренце перед появлением раскола, и я решил уточнить… Редферн резко повернулся и впился в него пристальным взглядом. – Нет, – наконец изрек наставник, – вы-то в безопасности, ваша жена позаботится. Лонгсдейл и ведьма тоже. Остальные… на них уже плевать. Главное – не допустить распространения заразы. Лучше всего сжечь все, что контактировало… – Что? – резко спросил дядя. – Что значит – плевать? – Если они прикасались к рыбе, то уже заражены. Это ходячие трупы, смерть лишь вопрос времени. – Да черта с два! – взревел комиссар. – Мы должны позаботиться о них! Ваша магия хоть на что-то способна или нет?! – Ваша забота сейчас – не эти несчастные, а вода в заливе, – сказал Энджел; Маргарет слышала, как тяжело он дышит. – Эта зараза прошла по воде и продолжает распространятся. Не пройдет и суток, как вспышки чумы появятся по всему городу. Если вы срочно не введете карантин, то по Иларе, а затем и по всему континенту прокатится такая эпидемия, какой наш мир еще не знал. – О господи… – Это утечка из-под купола? – спросила Маргарет. – Думаете, зараза – с той стороны? – Я знаю, – устало ответил Энджел и опустился в кресло. – Столько лет, столько усилий – и все напрасно… – Он уронил голову на руки. Девушка коснулась его плеча – наставник слабо дрожал. – Саварелли отправился к дожу, чтобы тот запретил лов рыбы, – сказал Бреннон. – Вы думаете, кардинал уже?.. – Все, кто был рядом, – глухо отозвался Энджел, не поднимая головы. – Кроме вас, я полагаю, из-за общения с вивене. – Вы уже это видели? – спросила Маргарет. – На Лиганте? Перед появлением провала? Он кивнул, закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. – Тогда на этом острове находились карантинная станция и небольшой форт с гарнизоном. Все, кто был здесь, оказались заражены за несколько недель. Хотя, – Энджел с тяжелым вздохом провел рукой по лицу, – на самом деле чума просто мутировала под влиянием с той стороны. В Фаренце зимой тридцатого была эпидемия обычной болезни. Но когда дож приказал ссылать на остров всех больных, их родственников, друзей и тех, кого подозревали в болезни… – Так значит, – резко сказал Бреннон, – если чума изменилась из-за той стороны, на Лиганте уже был провал? – Не провал. Раскол или, скорее, трещина. Впрочем, сейчас это уже неважно. Ничего неважно. Городу все равно конец. – Господи, Энджел! Наверняка можно что-то сделать! – воскликнула девушка. Она никогда не видела, чтобы он просто… вот так сдался? – Если купол и периметр целы, то нужно найти утечку и перекрыть ее! А с заразой… вивене ведь справилась с проклятием Ройзмана, может… – Вивене! – Наставник резко выпрямился в кресле и уставился на дядю. Тот уже и сам был таким же бледным, как Энджел. – Натан, где ваша жена?! – Я не видел ее с тех пор, как вернулся, – отрывисто сказал комиссар. – Она говорила, что почувствует, если провал… Боже, не могла же она отправиться туда в одиночку?! – Найдите ее, – велел наставник и поднялся; его глаза снова вспыхнули, словно угли. – Может, еще не все потеряно. Пусть Лонгсдейл вызовет других консультантов. Маргарет, займитесь отпечатком в лаборатории. Я попытаюсь выяснить, что произошло и произошло ли вообще с куполом. – А если с ним все в порядке? – спросила мисс Шеридан. – Значит, случилось худшее – то, чего я опасался все эти годы. Рядом с Лигантой открывается второй раскол. Он с трудом подавил первый порыв выскочить на улицу и допрашивать всех встречных о том, куда пошла Валентина, – бессмысленное занятие, ведь она могла уйти когда угодно. К тому же вивене способна перемещаться по городу вовсе не пешком. Особенно если спешила к провалу… Поэтому Бреннон спустился в лабораторию Лонгсдейла, стараясь не нестись по лестнице сломя голову, хотя сердце колотилось так, что дышать было тяжело. Господи, в церкви, где был провал, открытый Муром, та сторона едва ее не убила! Нельзя было оставаться здесь с ней! Следовало отправить Валентину на юг, отдыхать… чертов кретин! Дойти до лаборатории Натан не успел – дверь открылась, и из нее вышли Лонгсдейл с псом. Но, увидев Бреннона, консультант отпрянул, выставил перед собой руку и крикнул: – Не подходите! Пес прыгнул вперед и встал между комиссаром и Лонгсдейлом, прижимая уши. – Почему? – Я работал с рыбой и могу вас заразить. Я никогда не причиню вам вреда, поэтому… – К черту вред! Валентина ушла к провалу! Я должен ее найти! Лонгсдейл опустил руку и переглянулся с псом. – Да, – тихо сказал консультант, – она бы почувствовала сразу же… – Вы должны ее найти! У нас нет времени, я не знаю, как давно она отправилась туда и что… что с ней… – Натан, успокойтесь, пожалуйста, – мягко произнес Лонгсдейл; пес сочувственно глядел на комиссара, покачивая хвостом. – Ей почти невозможно причинить вред. – Черта с два! Она чуть не умерла в церкви Душителя, пока вы… – Вы путаете. Умерла ее физическая оболочка, а не сама вивене. Натан, вы же понимаете, что тело для нее – лишь сосуд, в сущности – просто одежда, которая не имеет значения? Комиссар в смятении привалился к стене. Сердце все еще билось так, что почти душило, и он рывком распустил галстук. Он не вполне понял, что до него хотел донести консультант, но даже если тот прав – Натан все равно чувствовал, что Валентина в опасности. Никто не может быть в безопасности рядом с чертовой дырой на ту сторону! – Я пройду дезинфекцию… мы пройдем, – поправился Лонгсдейл, взглянув на пса. – Рыбу я уничтожил, но пробы сохранил в герметичном контейнере. Как только я закончу, я займусь поисками вашей жены. Но в том случае, если она окажется в окрестностях Лиганты, то отправлюсь туда один. Вам нельзя приближаться к острову, особенно если там утечка. – Я связался с пироманом. – Натан с усилием заставил себя мыслить последовательно. – Спрашивал про рыбу. Редферн сказал, что чума в Фаренце в семнадцатом веке была обычной, но изменилась под влиянием с той стороны. Началось все на Лиганте, где дож устроил лагерь для больных. – Это она, – ответил Лонгсдейл. Комиссар тяжело вздохнул. Он так и знал… – Мутировавший штамм. – Однако купол над островом пока цел. В смысле, пироман никаких щелей в нем не нашел, поэтому подозревает, что рядом открывается новый раскол. Это возможно? – Возможно все, – кивнул консультант. – Провалы на ту сторону опасны еще и тем, что способны разрастаться и провоцировать возникновение новых расколов. Но вероятно, что мистер Редферн просто не в силах отследить с такого расстояния возникновение трещины в куполе. – Вы хотите отправиться к острову? – помолчав, спросил Бреннон. Боже, сколько же времени прошло с тех пор, как Валентина ушла? Час? Три? Шесть? – Да. К счастью, скоро прибудет фройлен Эттингер. Вдвоем… вчетвером мы будем более эффективны. – Что ж, – сказал комиссар, – вот вам и мотив. Пес склонил голову и глухо заворчал. – Полагаете, это дело рук чернокнижника? – с сомнением уточнил Лонгсдейл. – Уверен. Никогда не верил в такие охренительные совпадения, – процедил Бреннон.