– Куча штук, которые чернокнижник спер у консультантов, и всякое барахло для вылазок на ту сторону. Лонгсдейл сказал, что по большей части оно малоэффективно. Все книги сгорели, так что, даже если чернокнижник нашел там необходимые заклятия, мы уже никогда не узнаем – какие именно. – Это плохо. Пироман просил отыскать книги и передать ему. – Могу вручить горстку пепла, – хмыкнула Джен и кивнула на инквизитора, который жался к лодке: – Что это за жирненький хомячок? – Это брат Джованни, художник. Его прислал Саварелли, чтоб ты описала ему людей, которых видела. Особенно чернокнижника. – И что мы будем с этими портретами делать? Бросать в них дротики? – Опознавать преступников. Ведьма скептически хмыкнула, но спорить не стала и направилась к инквизитору под строгое напутствие комиссара «Веди себя хорошо и ничего с ним не делай!». Натан же подошел к Лонсгдейлу, который, рассматривал в лупу клочки бумаги, разложив их на остатках кирпичной кладки, – Как себя чувствуют мисс Шеридан и мистер Редферн? – спросил консультант после приветствий. Пес взволнованно уставился на комиссара. – Маргарет спала, когда я их навестил. Выглядит она вполне здоровой. Пироман все еще похож на мумию, но говорит, что это пройдет. Лонгсдейл нахмурился, пес засопел. – Здоровой? Гм… – А что? – встревожился Бреннон. – Эта штука ей как-то навредила? – Трудно сказать. Заклятия Гидеона уникальны и совершенно непохожи на те, которыми мы пользуемся обычно. Так что, может, у нас нет причин для беспокойства. В конце концов, мисс Шеридан потратила немало сил, а сон – отличный способ восстановить их. Все это прозвучало так, словно консультант успокаивал сам себя, и Бреннон подумал, что чертов пироман опять от них что-то скрывает. Пес, судя по беспокойным подергиваниям хвоста, тоже так считал. – Чем ей это может грозить? – Не знаю, – вздохнул Лонсгдейл. – Если бы я точно знал, то не оставил бы ее там без помощи. Нам остается только ждать, пока она проснется. – Ладно, – недовольно сказал комиссар. – Что у вас тут? – Это остатки контрактов – вроде того, что убил банкира Камальо. Чернокнижник держал при себе запас. Не бойтесь, они уже безопасны. Бреннон окинул взглядом почерневший склад и инквизиторов, которые кропотливо собирали улики. – Судя по тому, сколько здесь магических штук, мы накрыли его логово. К тому же тут держали вашего коллегу. – Думаю, вы правы. К сожалению, вокруг слишком много остаточной магии, чтобы применять заклинания внутри склада, но к вечеру, полагаю, я уже смогу заняться следом от прыжкового амулета. – Уверен, этот ублюдок упрыгнул куда-нибудь на край света, – проворчал Натан, – хоть пироман и силится убедить меня в обратном. – Даже не знаю, что для нас лучше, – покачал головой Лонгсдейл. – Он собирал все, что хоть как-то могло привести его на ту сторону. Конечно, бо́льшая часть этих предметов совершенно бесполезна, но сам факт такого неослабевающего интереса меня пугает. Тем более что чернокнижнику, в отличие от множества других чародеев, практически удалось… – Он смолк и посмотрел в сторону залива. Пес, вспрыгнув на руины стены, тоже глядел на морские волны. Вдали, в туманной дымке, едва виднелась Лиганта. – Он успел перевести Уркиолу в другое место. Значит, намерен продолжать. – Или он не смог убить консультанта, – хмыкнул Бреннон, – запер в каком-нибудь чулане, а сам удрал поближе к мазандранской границе. Если к нам прибудут ваши коллеги, то разделим усилия – будем искать и Уркиолу, и чернокнижника. – Может, они находятся в одном месте. – Хорошо бы, но чернокнижник понимает, что в таком случае сильно облегчит наши поиски. Кстати, Редферн считает, что он использует Уркиолу в качестве многоразовой жертвы. Пес заворчал сквозь зубы. – Это более чем вероятно, – заметил Лонгсдейл. – Он не сумеет открыть с такой жертвой портал на ту сторону, но вот трещины… – Что это вообще за дьявольщина? Почему он смог проделать трещину, а скажем, Джейсон Мур замахнулся аж на целый портал? – Трещины можно пробить только рядом с крупным провалом на ту сторону. Потому-то и нужно закрывать провалы как можно скорее. Если оставить даже маленький, то со временем он начнет расти, а чем больше дыра, тем выше риск появления трещин даже без помощи чернокнижника. – Тогда почему вы не бросились к провалу в Эдмуре сразу, как приехали в Риаду? Пес пристально посмотрел на комиссара. Лонгсдейл долго молчал и наконец тихо произнес: – Я не смог найти жертву. Провал можно закрыть, только принеся жертву, а я… я не могу убивать людей просто так. – Черт. Простите. Как я мог забыть, – сокрушенно вздохнул комиссар. – А этот, на Лиганте? Молот сможет его заткнуть без жертвоприношений? – Будем надеяться, что до этого не дойдет. Молот уничтожит тут все, а обычный способ… Вы же понимаете, что для такого провала недостаточно одной жизни. – Я бы с удовольствием сбросил туда чернокнижника вместе со всей его бандой, – буркнул Бреннон. – Хоть это и против правил. – Рационально, – кивнул Лонгсдейл, и комиссар поперхнулся. – Но, к сожалению, для этого нужно подойти к провалу, а это невозможно ни для кого из нас. Думаю, даже вивене это будет не под силу. – Тогда как мы сможем применить этот ваш Молот, если к провалу толком не подобраться? – Вы же не всерьез рассматриваете такой вариант? – забеспокоился Лонгсдейл. – Последствиями будут как минимум землетрясение и огромная волна, которая обрушится на побережье. Комиссар задумчиво опустил голову. Он не особо верил в то, что Молот Гидеона настолько могуч – скорее, полагал Натан, у страха глаза велики, а заклятие овеяно такими легендами, что даже консультанты верят в его особую мощь. Однако идея оставить провал на Лиганте как есть Бреннону крайне не нравилась. Даже если они переловят эту банду во главе с чернокнижником – то где гарантия, что через десять-двадцать лет не появится другая? Да и сам провал тоже штука непредсказуемая – а если он еще и способен расти, как говорит консультант… – Я не хочу, чтобы эта дыра тут так и осталась, – наконец произнес Бреннон. – После поимки чернокнижника нужно будет придумать способ, как ее заткнуть, не дожидаясь, пока она сама рванет. – Я уже размышлял об этом, но мне пока ничего не приходит в голову. – А если вы, консультанты, соберетесь в кружок и подумаете хорошенько? Мисс Эттингер уже вызывала сюда ваших коллег. Кстати, я хочу вернуться в дом и встретить их. Если тут нет ничего срочного… – Пожалуй, что нет. Если что-то появится – я пришлю к вам Джен. Что она там делает, кстати? – Дает свидетельские показания, – буркнул комиссар. «Маргарет», – прошелестело рядом. Девушка шевельнулась. Она как будто медленно поднималась на поверхность из морской глубины. Волны расступались, и сквозь воду все ярче сиял солнечный свет. «Маргарет…» – Этот голос был ей знаком, но звучал не так, как она привыкла. Вздрогнув во сне, девушка обеспокоенно потянулась навстречу зову. Сон отпускал ее неохотно, волны снова стали смыкаться над головой. – Маргарет? Девушка устремилась вперед, к свету солнца, тихому, глуховатому голосу, вырвалась из сонных волн, и на нее нахлынули ощущения, которые казались давно забытыми: прикосновение шелковой сорочки к коже, запах свежих, накрахмаленных простыней и наволочек, мягкость пуховой подушки под головой, тепло бархатного одеяла. Из окна струился свет, приглушенный прозрачными шторами. Маргарет растерянно смотрела на него сквозь ресницы, пока чья-то сухая теплая ладонь не коснулась ее лба. – Жара нет, озноба тоже, – произнес тот же голос. – Физически вы полностью здоровы. Как вы себя чувствуете? Рука исчезла. Маргарет поморгала, села, опираясь на локоть, и посмотрела на говорившего. В первую секунду она узнала только его глаза. – Боже мой, Энджел, что с вами?! – Она метнулась к нему и схватила за иссохшую морщинистую руку. – Как… как это… это из-за трещины, да?! Наставник слабо вздрогнул и попытался разжать ее пальцы. – Маргарет, – наконец мягко сказал он. – Отпустите. Я теперь более хрупкий, чем вы. Девушка выпустила его запястье и со страхом увидела глубокие, наливающиеся краснотой следы от своих пальцев. Она подняла свою руку к глазам – но ничего не изменилось. Маргарет коснулась своего лица. – Возьмите. – Старик протянул ей зеркальце. Она схватила его – но в зеркале не отразилось ничего… ничего пугающего или непривычного. – Я выгляжу как и раньше, – растерянно и полувопросительно пробормотала мисс Шеридан. Энджел оперся спиной на столбик кровати. – Простите, пожалуйста! Вам больно? Я могу… – Не стоит. К вечеру я наберусь достаточно сил, чтобы нырнуть в озеро. Но вы правы – это последствия. – О боже, – прошептала Маргарет. Она чувствовала себя такой крепкой и сильной, как никогда раньше, а он… он… – Энджел, ну зачем вы туда пошли?! – Я дал кое-кому опрометчивое обещание, – проворчал Редферн. – Обеспечить безопасность семьи. А поскольку комиссар Бреннон все же ваш дядя, то мне пришлось сдержать слово. Мисс Шеридан придвинулась к нему и осторожно коснулась его запавших, морщинистых щек. – Неужели только поэтому? – Она постаралась придать голосу немного насмешливости, чтобы подбодрить учителя. – Ну, конечно, еще ваш дядя весьма ценный и перспективный сотрудник будущей организации, я не мог позволить себе его потерять. – О, да признайтесь же, что он вам нравится! Наставник недовольно покряхтел и наконец буркнул: – Ну да, комиссар Бреннон – весьма обаятельный человек, хотя и тщательно это скрывает. – С ним… с ними все в порядке? – Да. Трещина закрыта, все инквизиторы уцелели, а вивене позаботилась об остальном.