Она обхватила Энджела руками так сильно, что он охнул, обнял ее и прижался щекой к ее волосам. Она чувствовала, что он слабо дрожит и что его сердце колотится, как у пойманной птицы. К глазам Маргарет подступили слезы, и она зажмурилась, уткнувшись в его плечо. – Идите, – сказал дядя. – Ступайте к себе. Мы должны все обдумать. Дверь в одну из комнат около кабинета пиромана была открыта, и Бреннон, заглянув в нее, увидел Джеймса. Тот стоял на балкончике, спиной к двери, слегка ссутулившись и опустив голову. Кусач сидел у его ног. Помедлив, Натан вошел. – Я уже знаю, – произнес Джеймс. – Он вам сказал? – Я догадался сам. Я же не идиот. Бреннон опустился на стул. Никто не задумывается обычно, каково приходится жертве, благородно возложившей себя на алтарь служения чему-то там, и никого не волнует, что чувствуют те, кому эта жертва дорога. Да будь оно все проклято! – Это несправедливо, – прошептал консультант. – Несправедливо! Почему так быстро?! Почему у меня нет даже месяца после всех этих чертовых лет?! Пес тихо заскулил и ткнулся носом ему в руку. – Мы можем подождать, – сказал экс-комиссар. – Посмотреть на рост. Вдруг он остановится и мы получим немного времени. – Немного времени! – выдохнул Джеймс. – Если б у меня было немного времени для нее! – Валентина говорит, что удержит купол. Консультант обернулся к нему, сверкнув в темноте светящимися глазами. – Во-первых, нам все равно придется решить эту проблему – хоть сейчас, хоть через год, хоть через десять лет. Во-вторых, чем дольше мы тянем, тем меньше наши шансы. А в-третьих, я не только не идиот – но еще и не слепой. Я же вижу, что с вами творится. Натан хотел бодро возразить – хоть что-нибудь, но сдался и пробормотал: – Я все время думаю, о чем еще она не сказала. Что она, может, мучается там каждый день. Что оно причиняет ей боль, разрушает ее… а она просто не говорит. Но я не могу. И не буду просить вас об этом. Ни вас, ни пиромана. Это… это слишком даже для него. А что будет с Пегги? Джеймс тяжело, прерывисто вздохнул и потрепал уши пса. – И придумать ничего невозможно, – прошептал Натан. За дверью послышались легкие шаги. – Войдите, – подавленно сказал Бреннон, хотя последнее, чего он хотел, – это получить еще какие-нибудь новости. – Ми мошем настроить кое-какие следяшие шары рядом с куполом, – сказала Регина. – На некотором расстоянии, штобы они не разрушались, но так ми будем бистро получать более или менее тошние данние. Кто знает, вдруг рост воронки прекратится? – Неплохая мысль, – кивнул Джеймс. – Черт, я вовсе не хочу сказать, что мы бросим Валентину одну! Но если провал перестанет расти, то ей будет легче. – Да, наверное. Хорошо. Спасибо, – сказал Бреннон. – Так и сделаем. В конце концов, хотя бы пара дней для наблюдений у нас есть. Энджел наконец уснул. Маргарет лежала рядом, опустив голову ему на грудь, и почувствовала, что его дыхание стало ровнее и глубже, сердце забилось медленнее, а рука на ее плече расслабилась. Девушка осторожно выскользнула из-под нее, поднялась с кровати, накинула ночную сорочку и халат. Энджел во сне выглядел спокойным и умиротворенным, как будто не подозревал, что ждет его завтра или послезавтра или… Мисс Шеридан прикусила губу. Она знала, что никогда не простит его за то, что он сделал, – и все же это не имело никакого значения. Она коснулась губами его лба, пригладила волнистые волосы и вышла из своей спальни в кабинет. Там девушка зажгла крошечный огонек у рабочего стола, выдвинула один из ящиков и достала плоскую коробочку. В ней лежал потрепанный клочок бумаги – заклятие, которым Полина Дефо пыталась вернуть из мертвых свою дочь. Вот только она ошиблась – оно не смогло бы оживить сшитые из кусков тел трупы. Оно предназначалось не для этого, но для чего – Маргарет тогда так и не выяснила. Быть может, в глубине души Полина Дефо и сама это знала – теперь девушка очень хорошо понимала, что заставляло мисс Дефо делать это… «Только оно не поможет, – подумала Маргарет. – И движущийся труп, даже очень похожий на оригинал, никогда не заменит…» В глазах все снова расплылось от слез. Закрыв лицо руками, она переждала, пока эмоции отступят, вытерла глаза платком и снова вчиталась в слова на листке. Там не описывался ритуал – идею с оживлением мертвых тел Дефо то ли сама выдумала, то ли где-то вычитала и почему-то посчитала, что это подойдет. На самом деле неизвестный автор описывал на латыни и элладском принцип действия заклятия, причем, видимо, цитировал кого-то еще. Маргарет разгладила листок. Из этих двух абзацев было неясно, пользовался ли кто-нибудь этим заклятием. Может, его вообще никто не проверял на практике – у Энджела имелось множество заклятий, до проверки которых у него не доходили руки. Конечно, с простыми, однословными заклинаниями такого обычно не случалось – но это оказалось сложным, трехсоставным. «Все по классике, – подумала девушка. – Ключ, связка, замок». Ну что ж, по крайней мере, с основами теории составитель заклинания был знаком. Оно могло бы сработать, если б загадочный автор еще рассказал, для чего и как его применять. Описание на листке очень краткое – и никакой конкретики. Маргарет взяла блокнот и выписала заклятие, разделив его на три составные части. «Πιάσε την ψυχή» – это ключ. «Σώσε την ψυχή της – Σώσε την ψυχή του» – вариация связки, с указанием «ее» или «его». Мисс Шеридан фыркнула – видимо, автор родился в ту эпоху, когда серьезно полагали, что женская душа отличается от мужской. А вот дальше… Третья часть была написала на неизвестном девушке языке. Так что Маргарет только предполагала, что «და სული თქვენს სხეულში ჩავარდება» – это замок. Фраза больше напоминала изысканный узор, но как бы выяснить, что это за язык? – Маргарет? Девушка вскинула голову – на пороге стоял Энджел, сонный и встрепанный со сна. – Что вы тут делаете? Она закрыла листок ладонью: – Да так, вспомнила кое о чем. Завтра мне нужно будет поработать в библиотеке. Я вам нужна в лаборатории? – М-м-м, пожалуй, нет, но я бы хотел вернуть вас обратно в кровать. – Уже иду, – с улыбкой сказала девушка. – Выпью только немного воды. Вам принести? – Нет. – Он зевнул. – Я предпочитаю вино. – Хорошо, я добуду вина и вернусь. – Тогда уж и пироги прихватите. Гулять так гулять! – Он улыбнулся, и на глазах Маргарет снова едва не выступили слезы. Она стряхнула листок, блокнот и коробочку в ящик стола и потянулась к звонку. В конце концов, пока у них еще есть время. Немного, но есть. 25 октября Бреннон стоял на все том же холме вместе с Джен и мисс Эттингер и хмуро смотрел в бинокль на залив. Воронка провала поднялась так высоко, что между ней и куполом Валентины осталось ярдов семь или восемь. – Что с ней происходит? – спросил экс-комиссар. Воронка как-то странно извивалась и подергивалась, словно пыталась пропихнуть через себя нечто вдвое шире, чем ее диаметр. – Што-то с той сторони, – ответила мисс Эттингер; ее пума смотрела в сторону провала и нервно дергала хвостом. – Ми не знаем. – Она слишком быстро растет, – заметила Джен. – И уже почти целиком втянула остров. Натан опустил бинокль. Они прибыли сюда после тревожных сообщений мисс Эттингер, причем обе – и ведьма, и консультантка – изо всех сил уговаривали его остаться в замке. Но Бреннону нужно было взглянуть своими глазами – хотя бы для того, чтобы убедиться, что Валентина все еще в порядке. – То, што она втягивает в себя шасти из нашего мира, – это плохо, – добавила Регина. – Провалы обишной мошности не могут так делать. – Мы можем что-нибудь предпринять? Консультантка удрученно посмотрела на него, но все-таки повернулась к ведьме и о чем-то с ней зашушукалась. Джен была притихшей и выглядела напуганной. Натан вообще впервые ее такой видел. Пока они совещались, пума вдруг спрыгнула с холма, сделала пару шагов к берегу и напряженно вытянула шею. Она к чему-то бурно принюхивалась; в груди зверя зародилось глухое рычание. Бреннон вдруг ощутил, что по земле прошла слабая дрожь, которая через секунду превратилась в судорогу, словно у него под ногами было живое тело. – Что это?! Пума, рыча, припала к земле и хлестала себя хвостом по бокам. Холм затрясло так, что экс-комиссар и его спутницы не удержались на ногах. Линия прибоя вдруг отступила, словно воронка тянула на себя море, как одеяло. По куполу прошла вибрация, и сердце вивене, светящееся в глубине моря, засияло с удвоенной яркостью. Натан, прикрыв глаза ладонью, посмотрел в сторону залива. Воронка, подергиваясь во все стороны одновременно, будто ее раздирало изнутри, изогнулась горбом, и из нее хлынул слепящий фиолетовый свет. Даже с такого расстояния Бреннон без бинокля увидел край солнца той стороны. Из стенок воронки выступили тени – совершенно черные на фоне солнца. Провал растягивался, вбирая в себя море, а берег трясло все сильнее. – Бешим! – Мисс Эттингер вцепилась в локоть Бреннона. – Скорей! – Нет! – крикнула Джен и бросилась с холма вниз. – Там же вивене! Натан вырвался из рук консультантки и помчался следом за ведьмой. Вдруг он с ужасом понял, что купол сжимается – прозрачная мерцающая стена отступала от берега и становилась темнее, а волны искр пробегали по ней так же часто, как колотилось сердце у лихорадочного больного. – Валентина! – Бреннон бросился к куполу. Море отступило так далеко, что он увязал в мокром песке. Над головой экс-комиссара пронеслась огненная фигура, припала к куполу и распласталась по нему, будто бабочка, пытаясь обнять как можно больше. Пульсирующее сердце вивене поднималось из моря навстречу солнцу той стороны. Воронку вдруг стало сжимать – Натан почти физически ощущал, как Валентина стискивает провал, не давая ему расти. Воды вокруг остатков Лиганты вскипели, твари с той стороны заметались и принялись набиваться обратно в воронку. Натан наконец дорвался до купола и прижал к нему обе руки. Он не знал, что еще может сделать, – у него заслезились глаза от яркого света, и он уже плохо различал провал, – лишь понимал, что фиолетовое сияние бледнеет. Бреннон прильнул к куполу всем телом, и тут прозрачная стена задрожала, и сквозь тело Натана прошел тяжелый, мучительный стон. От него у отставного комиссара заныла каждая кость, ноги подкосились, и он рухнул в песок. Бреннон уловил лишь отголоски ее боли, когда она сжимала провал, не позволяя ему расширяться, – но даже от этого слабого отзвука у Натан едва не лопнуло сердце. – Валентина, – просипел он. Почему она не сказала?! Если б он только знал!.. хотя на самом деле он знал – что бы ему ни говорили, будто она ничего не чувствует и ей это ничего не стоит. С купола соскользнул огненный силуэт, и вскоре плечо Натана сжала горячая рука. – Она смогла, – прошептала ведьма. – На этот раз. Бреннон с трудом поднялся, опираясь на Джен. Море хлынуло обратно, затапливая песок, и ведьма подняла их в воздух. На берегу все еще ждали пума и мисс Эттингер.