— Ты бы слышала, что они несли! Они боятся до колик! — Трусы! — булькнул Стенли, прихлебывая чай. — Чего же они боятся? — спросила Энн. — Да всего на свете: и демонов, и волшебников, и шпионов, и шаров, и магии — любой, — и полиции, и репрессий… Безнадежно! — Ну, это неудивительно, — заметила Китти. — Они же не обладают нашими преимуществами! Ник покачал головой: — А откуда это известно? Они ведь даже не решаются проверить! Я слегка намекнул на то, чем мы занимаемся, — про магазин ковров упомянул, к примеру, — а они все сразу приутихли, уставились в свои кружки с пивом и на вопросы не отвечают. Самоотверженности им не хватает! И он сердито брякнул чашкой о прилавок. — Поскорей бы Шеф вернулся, — сказал Фред. — Он бы нам сказал, что делать. Китти снова дала волю гневу: — Разумеется, никто не захочет, чтобы его вовлекали в такие дела, как история с магазином! Грязная, опасная работа, и вдобавок от неё куда больше вреда простолюдинам, чем волшебникам. В том-то все и дело, Ник: надо им показать, что мы не просто взрывы устраиваем. Показать, что мы ведем их к… — Ой, посмотрите вы на неё! — фыркнул Стенли. — Китти размякла! — Слушай, ты, мелкий гад… Энн дважды стукнула своей чашкой о стеклянный прилавок, так сильно, что чашка треснула. Взгляд её был обращен в сторону входной двери. Молодежь, не торопясь и не оглядываясь в ту сторону, куда смотрела она, рассредоточилась по магазину. Китти встала за прилавок, Ник вернулся в подсобку, Фред снова подхватил ящик. Входная дверь магазинчика открылась, и внутрь проскользнул худощавый молодой человек в плаще-дождевике, застегнутом на все пуговицы. Молодой человек сбросил капюшон плаща, открыв копну тёмных волос. И, застенчиво улыбаясь, подошёл к прилавку, где Китти изучала пробитые чеки. — Здравствуйте, — сказала Китти. — Чем могу служить? — Доброе утро, мисс, — молодой человек почесал нос. — Я работаю на министерство госбезопасности. Нельзя ли задать вам пару вопросов? Китти положила чеки в ящик и устремила на молодого человека внимательный, открытый взгляд: — Валяйте! Тот улыбнулся шире. — Спасибо. Вы, наверное, уже читали о недавних неприятных инцидентах. Знаете, взрыв и другие теракты… Газета лежала на прилавке рядом с Китти. — Да, — согласилась Китти. — Читала. — В результате этих злодеяний, помимо ущерба, нанесенного собственности наших благородных руководителей, пострадало немало достойных простых людей, — сказал молодой человек. — Необходимо обнаружить преступников прежде, чем они успеют нанести новый удар. — Разумеется, — закивала Китти. — Мы просим добропорядочных граждан следить за всем, что может оказаться подозрительным: если вдруг в вашем районе появятся чужие, если вдруг что-то странное происходит и так далее. Вам, мисс, не случалось замечать чего-то подобного? Китти призадумалась. — Трудно сказать. Чужаков кругом всегда полно. Тут ведь порт рядом. Иностранные моряки, торговцы… За всеми не уследишь. — А не замечали ли вы чего-то необычного, такого, что сразу приходит на ум? Китти погрузилась в глубокие раздумья. — Боюсь, что нет. Улыбка молодого человека сделалась разочарованной. — Ну, если вдруг что-то заметите, обращайтесь к нам. Осведомителям у нас платят очень неплохо. — Ну конечно, конечно! Молодой человек ещё раз пристально вгляделся в её лицо — и отвернулся. Мгновением позже он выскользнул на улицу и направился к следующему магазину. Китти обратила внимание, что он забыл накинуть свой капюшон, несмотря на то что дождь припустил как из ведра. Из подсобок и закутков один за другим появились остальные. Китти вопросительно взглянула на Энн и Фреда. Они оба были бледны, на лбу у них блестел пот. — Я так понимаю, это был не человек, — сухо сказала Китти. Фред молча кивнул. Энн сказала: — Это была тварь с головой жука, вся чёрная, как уголь, и с багровыми жвалами и усами. Усищи она растопырила и почти касалась ими тебя. Бр-р! И как ты сама не видишь? — Это к числу моих талантов не относится, — коротко ответила Китти. — Они стягивают кольцо, — пробормотал Ник. Глаза у него расширились, и говорил он как будто сам с собой. — Нужно срочно предпринимать какие-то решительные действия, иначе они до нас доберутся. Достаточно одного неверного шага… — Думаю, у Хопкинса уже есть какой-то план, — сказала Энн, стараясь их успокоить. — Он добьется прорыва. Вот увидите. — Надеюсь, — буркнул Стенли. Он выругался себе под нос. — Жалко, что я не способен видеть так, как ты, Энни! Энн поджала губы. — Не очень-то это приятный дар. Ну ладно, демон там или не демон, а я хочу определить, что за штуку я сперла. Кто хочет пойти к тайнику? Да, я знаю, на улице льет, но ведь это всего пара кварталов отсюда… Она огляделась. — Багровые усы… — Фреда передернуло. — Видели бы вы их! Усеянные бурыми волосками… — Мы спаслись чудом! — сказал Стенли. — Если вдруг эта тварь подслушала наш разговор… — Достаточно одного неверного шага. Один неверный шаг, и нас всех… — Слушай, Ник, заткнись! Китти хлопнула крышкой прилавка и решительно направилась к выходу. Она понимала, что испытывает то же самое чувство, что и все остальные: клаустрофобию существа, загнанного в угол. В такой день, как сегодня, когда непрерывно хлещет дождь, все они были вынуждены беспомощно ютиться под крышей, а это усиливало вечно терзающее их ощущение страха и одиночества. Они были отрезаны от многолюдного города, где всегда можно раствориться в толпе, и остались наедине со злобным, коварным и могущественным врагом. Это ощущение не было новым для Китти. Ей никогда не удавалось полностью избавиться от него, все эти три долгих года. Со времени того случая в парке, когда её мир вывернулся наизнанку. 12 Прошло, должно быть, около часа, прежде чем некий джентльмен, гулявший с собакой, обнаружил на мосту бесчувственные тела и связался с властями. Вскоре приехала «скорая», и Китти с Якобом увезли с глаз долой. Очнулась Китти уже в машине. Далеко-далеко включилось маленькое светящееся окошечко, и в течение некоторого времени девочка наблюдала, как оно медленно приближается по дуге сквозь тьму. В окошечке двигались какие-то фигурки, но разглядеть их Китти не могла. Уши как будто заткнули пробкой. Свет мало-помалу становился ярче и наконец внезапно вернулся к ней полностью — глаза у неё раскрылись, — и одновременно с этим, больно резанув уши, вернулись звуки. Над ней склонилось женское лицо. — Постарайся не шевелиться. С тобой всё будет в порядке. — Что?.. Где?.. — Постарайся не разговаривать. Внезапно к ней вернулась память, а вместе с ней и пережитый ужас. — Это чудовище! Обезьяна! Китти попыталась вскочить и обнаружила, что её руки пристегнуты к носилкам. — Пожалуйста, не надо, дорогая моя. С тобой всё будет в порядке. Китти снова выпрямилась, напрягшись всем телом: — А Якоб?.. — Твой приятель? Он тоже здесь. — С ним всё в порядке? — Просто постарайся отдохнуть. И то ли от убаюкивающего движения машины, то ли от накопившейся усталости, но Китти и в самом деле вскоре уснула, а проснулась уже в больнице, где обнаружила, что санитарки срезают с неё одежду. Вся передняя часть её футболки и шортов обуглилась и рассыпалась от малейшего прикосновения, точно клочки сгоревшей газеты. Китти переодели в лёгкую белую рубашку, и на время она очутилась в центре внимания: доктора кружили возле неё, как осы над вареньем, проверяли пульс, дыхание и температуру. А потом внезапно все куда-то делись и Китти осталась лежать одна в пустой палате.