Часть 2 Китти 11 На следующее утро после Дня Основателя погода заметно испортилась. Небо над Лондоном заволокли унылые серые облака, и заморосил мелкий дождь. Все пешеходы, кроме тех, кто торопился по делам, немедленно исчезли с улиц, и члены Сопротивления, которые в другое время шатались бы по улицам, выискивая новые объекты для своих акций, собрались у себя на базе. Местом встреч им служил небольшой, но процветающий магазинчик в глубине Саутуорка. Магазинчик торговал красками, кистями и прочими подобными товарами и пользовался популярностью у простолюдинов, наделенных художественной жилкой. В нескольких сотнях метров к северу, за рядом заброшенных складов, катила свои воды широкая Темза, а дальше начинался центр Лондона, где кишели волшебники. Однако сам Саутуорк был сравнительно бедным районом, заселенным мелкими ремесленниками и торговцами, и волшебники здесь показывались редко. Что вполне устраивало обитателей магазинчика. Китти стояла за стеклянным прилавком, сортируя стопки бумаги по формату и весу. Сбоку от неё на прилавке красовалась куча пергаментных свитков, перевязанных верёвкой, маленькая подставочка с мастихинами и шесть больших стеклянных банок, ощетинившихся кистями из конского волоса. С другой стороны — пожалуй, чересчур близко, — красовалась задница Стенли. Он сидел на прилавке, скрестив ноги по-турецки, с головой уйдя в утреннюю газету. — Слышь, во всём обвиняют нас, — сказал он. — В чем? — спросила Китти, хотя и так прекрасно знала, в чем именно. — В том безобразии, что случилось в городе. Стенли сложил газету пополам и аккуратно опустил её на колени. — Цитирую: «Комментируя возмутительное преступление, совершенное на Пиккадилли, представитель департамента внутренних дел, м-р Джон Мэндрейк, призвал всех законопослушных граждан удвоить бдительность. Изменники, ответственные за бойню, все ещё на свободе и бродят но Лондону. Подозрение пало на ту самую группу, что ранее совершила серию нападений в Вестминстере, Челси и на Шафтсбери-авеню». Шафтсбери-авеню… Ведь это же про нас, Фред! Фред в ответ буркнул что-то неразборчивое. Он сидел в плетеном кресле между двух мольбертов, откинувшись назад, так, что кресло балансировало на двух ножках, упираясь спинкой в стену. Он уже почти час сидел так, глядя в никуда. — «Предполагается, — читал дальше Стенли, — что так называемое «Сопротивление» состоит из недовольных юнцов, чрезвычайно опасных, фанатичных и питающих болезненную тягу к насилию…» Эй, Фред, уж не твоя ли мамаша это писала? Похоже, они тебя знают как облупленного! «… Ни в коем случае не приближаться к ним… Пожалуйста, сообщите в ночную полицию… трам-пам-пам… мистер Мэндрейк организует особые ночные патрули… комендантский час после девяти вечера ради общественной безопасности…» — ну, в общем, все как обычно. Он бросил газету на прилавок. — По-моему, это свинство. О нашем последнем деле почти не упомянули. Весь шум оттянула на себя эта история на Пиккадилли. Совершенно никакого толку. Надо предпринять ещё что-нибудь. Он взглянул на Китти, которая деловито отсчитывала листы бумаги. — А ты как считаешь, босс? Надо бы использовать часть того добра, что лежит у нас в кладовке: в «Ковент-Гарден» наведаться или ещё куда-нибудь. Расшевелить их как следует, чтоб забегали. Китти подняла глаза, мрачно взглянула на Стенли исподлобья. — А к чему, собственно? За нас уже потрудился кто-то другой. — Кто-то потрудился, да… Интересно, кто это был? Стенли приподнял кепку и точным движением почесал в затылке. — Лично я бы обвинил во всём чехов. И он краешком глаза взглянул на Китти. Снова он её дразнит, проверяет на прочность её авторитет, выискивает слабые места… Китти зевнула. Кишка у него тонка! — Может быть, — сказала она. — А может, венгры или американцы… или другой кто-нибудь, их же сотни. Конкурентов у нас хватает. Кто бы это ни был, они устроили погром в общественном месте, а это не наш метод, как тебе прекрасно известно. Стенли застонал: — Ну ты что, все ещё дуешься из-за того пожара у ковровщика? Зануда. Если бы не это, про нас бы вообще ни слова не сказали. — Люди пострадали, Стенли. Простые люди. — Не люди, а прихвостни магов! Прибежали спасать хозяйские ковры! — Помолчал бы ты лучше!.. Китти осеклась на полуслове: дверь отворилась. Отряхивая капли с зонтика, вошла женщина средних лет, темноволосая, с лицом, на котором уже появились первые морщины. — Привет, Энн, — сказала Китти. — Всем привет! Новоприбывшая огляделась и почувствовала напряжение, царящее в магазинчике. — Что, это плохая погода так действует? Экие вы все невеселые! Случилось что-нибудь? — Да нет, ничего. Всё в порядке. — Китти попыталась беззаботно улыбнуться. Спорить дальше не имело смысла, всё равно это ни к чему не приведет. — Ну что, как ты вчера поработала? — О, добыча богатая! — сказала Энн. Она повесила свой зонтик на мольберт и подошла к прилавку, взъерошив мимоходом волосы Фреда. Сложена она была довольно нескладно и ходила слегка вперевалочку, но глаза у неё были быстрые и блестящие, как у сороки. — Все волшебники выползли на набережную, полюбоваться морским парадом. И при этом почти никто из них не следил за своими карманами, даже удивительно. Энн подняла руку и сделала хватающее движение. — Помимо всего прочего, раздобыла пару камушков с мощными аурами. Шеф наверняка заинтересуется. Он может показать их мистеру Хопкинсу. — Они у тебя с собой? — оживился Стенли. Энн показала ему язык. — Нет, я по дороге зашла в конюшни и заныкала их в кладовке. Неужели ты думаешь, что я притащила бы их сюда? Сходи-ка лучше, завари мне чайку, глупый мальчишка. Стенли спрыгнул со стойки и скрылся в подсобке магазина. — Но я подозреваю, что на ближайшее время это будет последний товар, который нам удалось раздобыть, — продолжала Энн. — Кто бы ни устроил этот бардак на Пиккадилли, шуму вышло очень много. Как будто в осиное гнездо булыжником кинули. Вы видели, что сегодня ночью в небе творилось? Демоны так и кишат. — Кишат, — подтвердил Фред. — Опять этот Мэндрейк, — сказала Китти. — В газете написано. Энн мрачно кивнула: — Ох, и въедливый же он! Молодой да ранний… — Погоди! Китти кивнула на дверь. С улицы вошёл худощавый мужчина с бородой. Он долго копался в карандашах и блокнотах. Китти с Энн деловито расставляли товар на полках, и даже Фред встал и чем-то занялся. Наконец мужчина купил всё, что хотел, и вышел. Китти взглянула на Энн — та покачала головой: — С ним всё в порядке. — Когда Шеф возвращается? — спросил Фред, бросив на пол ящик, который тащил. — Надеюсь, что скоро, — ответила Энн. — Они с Хопкинсом затеяли что-то серьёзное. — Это хорошо. А то варимся тут в собственном соку. Вернулся Стенли, принёс поднос, уставленный чашками. Вместе с ним вошёл крепко сбитый молодой человек с волосами цвета пакли и с рукой на перевязи. Он улыбнулся Энн, похлопал по спине Китти и взял с подноса чашку с чаем. Энн увидела перевязь и нахмурилась. — Где? — лаконично спросила она. — Подрался. Молодой человек отхлебнул чаю. — Вчера вечером, за пабом «Чёрная собака». Группа простолюдинов, занимающих так называемую «активную гражданскую позицию». Попытался заинтересовать их настоящей борьбой. Они все перетрусили и отказались наотрез. Я малость разозлился и сказал им всё, что я о них думаю. Дерьмо! — он скривился. — Ладно, фигня. — Идиот ты, Ник, — сказала Китти. — Так ты никого вовлечь не сумеешь. Ник набычился: