— Оп-ля! — воскликнул Стенли мерзким визгливым голосом. — Экий я неуклюжий! — Ты что, сдурел, так пугать? — вскипела Китти. — Мы тут не в игрушки играем! — Поживей, Стенли! — сказал мистер Пеннифезер. — Ах, извините! Виноват! Но Стенли, похоже, вовсе не чувствовал себя виноватым. Он даже не поправил кепку и из саркофага вылезать не спешил. Мистер Пеннифезер начинал сердиться. — Вылезай, мальчик, — воскликнул он, — а не то я тебя палкой огрею! — Вылезать? Сейчас, сейчас вылезу! И с этими словами голова Стенли глупо задергалась из стороны в сторону, словно под музыку, которую слышал только он один. Потом, к ошеломлению Китти, голова исчезла из виду и секунду спустя с хихиканьем вынырнула снова. Похоже, эти действия доставляли Стенли ребяческое удовольствие: он повторил это движение, сопровождая его нечленораздельными возгласами и воплями. — Вот вы меня видите! — выкрикивал он из-под кепки. — А вот — вы меня не видите! — Мальчик сошел с ума! — произнёс мистер Пеннифезер. — Стенли, вылезай немедленно! — произнесла Китти совершенно другим тоном. Сердце у неё внезапно отчего-то бешено заколотилось. — Так я Стенли, да? — переспросила голова. — Стенли… Ну что ж, это имя мне идёт. Старое доброе британское имя. Мистер Г. его бы одобрил. Фред стоял теперь рядом с Китти. — Эй… — Он держался с несвойственной ему неуверенностью. — А чего это у него голос так переменился? Голова замерла, потом кокетливо склонилась набок. — Да-а, — протянула она. — Хороший вопрос. Интересно, кто первый угадает? Китти медленно отступила на шаг. Фред был прав. Этот голос сделался непохож на голос Стенли — если он вообще был на него похож. — Эй, девочка, не пытайся удрать! — голова энергично замоталась из стороны в сторону. — Это только все усложнит. Ну-ка, дайте взглянуть на вас поближе. Из саркофага поднялась рука скелета, торчащая из ветхого чёрного рукава. Голова склонилась набок. Костлявые пальцы любовно и бережно подняли кепку с лица и нацепили её на голову набекрень. — Вот, так лучше, — сказал голос — Теперь мы отчётливо видим друг друга. Под кепкой сверкнуло золотом лицо, которое не было лицом Стенли. Вокруг торчали пряди седых волос. Энн внезапно завопила и бросилась к лестнице. Голова удивленно дернулась. — Что за наглость! Мы ведь ещё даже не успели познакомиться! Костлявая рука нырнула в саркофаг, что-то оттуда выхватила и метнула это вслед Энн. Хрустальный шар с грохотом упал у подножия лестницы и покатился навстречу беглянке. Женщина взвизгнула и осела на пол. Все присутствующие проводили глазами полёт шара. Все видели, как он упал. Теперь все медленно развернулись назад к саркофагу, где нечто поднималось на ноги — медленно и неуклюже, гремя костями. Наконец оно выпрямилось в полный рост, окутанное тьмой, отряхивая пыль с сюртука и непрерывно бормоча себе под нос, как брюзгливая старуха: — Вы только взгляните, какая тут грязища! Мистер Г. был бы чрезвычайно расстроен. И вдобавок черви проели его нижнее белье. Там, куда не светит солнце, повсюду сплошные дыры! Существо внезапно наклонилось, протянуло руку и подхватило длинными костлявыми пальцами фонарь, который валялся на полу рядом с саркофагом. Потом подняло его, точно сторож, совершающий обход, и по очереди оглядело исполненные ужаса лица. Шейные позвонки хрустели, когда череп ворочался из стороны в сторону, и золотая посмертная маска тускло сияла из-под облака длинных сивых волос. — Ну-с, итак! Голос, исходивший из-под маски, не имел постоянного тембра. Он менялся с каждым слогом, становясь то высоким, как у ребенка, то низким и хриплым; то мужским, то женским, то рычащим, как у медведя. То ли говорящий никак не мог выбрать что-то одно, то ли наслаждался разнообразием. — Итак, — повторил он. — Вот вы все здесь. Пять заблудших душ, глубоко под землей, и бежать некуда. Будьте любезны, представьтесь, пожалуйста! Китти, Фред и Ник неподвижно замерли на полпути к железной решётке. Мистер Пеннифезер был дальше всех от двери он стоял, привалившись к стене под каменной полкой. Ближе всех к выходу была Энн, но она только беззвучно всхлипывала, распростершись на полу. Никто из них не мог заставить себя ответить. — Ну же, отвечайте! — Золотая маска склонилась набок. — Я стараюсь вести себя по-дружески. Что весьма любезно с моей стороны, если учесть, что я только что пробудился и обнаружил, что в моих вещах роется ухмыляющийся придурок в кепке, которая ему велика. И мало того — взгляните, что стало с моим погребальным костюмом! Это все он порвал, пока брыкался. Ну и детки пошли, скажу я вам! Да, кстати. Какой у нас нынче год? Эй, ты, девушка! Ну, та, которая не скулит. Говори! У Китти так пересохли губы, что она с трудом выговорила ответ. Золотая маска кивнула. — Я так и думал, что времени прошло немало. Почему? «Из-за скуки», — скажете вы, и будете правы. Но ещё и из-за боли! Ах, какая это мука, вы себе просто представить не можете! Она настолько невыносима, что я просто не могу сосредоточиться от боли, и одиночества, и ещё из-за червей, грызущих меня в темноте! Кто-нибудь послабее просто сошел бы с ума на моём месте. Но не я. С болью я разобрался много лет назад, а остальное я вытерпел. И теперь, когда тут стало хоть чуть-чуть светлее и есть с кем поболтать, я вполне могу вам признаться: мне хорошо! Скелет прищёлкнул костлявыми пальцами и немного попрыгал с ноги на ногу. — Немного окостенел — оно и понятно, связок-то не осталось, — но это пройдет. Все кости на месте? Сейчас проверим… А вещи все на месте? Не-ет… Голос сделался грустным. — Какие-то мыши пришли и все утащили. Мерзкие мышата! Сейчас поймаю их за хвост и усы повыдергаю! Китти всё это время медленно опускала руку в сумку, под плащ и прочие предметы, нащупывая шар с элементалями. И вот она нашла его и стиснула в липкой от пота ладони. Она чувствовала, что стоящий рядом Фред делает то же самое, только менее ловко. Китти опасалась, что скелет обратит внимание на шорох. И она заговорила — скорее чтобы отвлечь его, чем надеясь на что-то. — Прошу вас, мистер Глэдстоун! — выдавила она. — Все ваши вещи здесь, и мы с радостью вернем их вам в прежнем виде. Череп с неприятным скрежетом развернулся на сто восемьдесят градусов, чтобы заглянуть себе за спину. Ничего там не увидев, он удивленно склонился набок и развернулся обратно. — К кому ты обращаешься, девочка? — спросил он. — Уж не ко мне ли? — Э-э… да. Я думала… — Что я — мистер Глэдстоун? Ты что, сумасшедшая или глупая, как курица? — Э-э… Я… — Ты погляди на эту руку! Костлявая кисть вынырнула на свет и покрутилась на запястье. — Погляди на этот таз! На эту грудную клетку! С этими словами пальцы скелета отводили ветхую ткань в стороны, обнажая пожелтевшие кости. — Погляди на это лицо! Золотая маска на миг сдвинулась, и Китти мельком увидела череп с оскаленными зубами и пустыми глазницами. — Скажи откровенно, девочка, неужели тебе кажется, будто мистер Глэдстоун жив? — Э-э… Вообще-то нет. — «Вообще-то»?! Ответ: нет и нет! Нет, мистер Глэдстоун не жив. «А почему?» — спросите вы. Да потому, что он помер! Помер сто десять лет тому назад и давно сгнил в своей могиле. «Вообще-то нет»! Ну что это за ответ? Дубина ты, девочка, и ты, и все твои дружки. Да, кстати… Он указал костлявым пальцем на бронзовую табличку на стенке саркофага. — Вы читать умеете? Китти молча покачала головой. Скелет насмешливо всплеснул руками: — Не умеют читать по-шумерски — а туда же, рыться в могиле Глэдстоуна! Так, значит, вы не прочли, что тут написано — «оставьте достославного вождя покоиться с миром»? — Нет, не прочли. Простите, пожалуйста. — А дальше, насчёт «вечного стража», «ужасной мести» и «извинения не принимаются»? — Нет, не прочли… Краем глаза Китти увидела, что Фред немного опустил свою сумку, все ещё не вынимая из неё правой руки. Значит, он готов… — Ну, и на что же вы рассчитывали? Невежество не освобождает от ответственности, в данном случае от весьма неприятной смерти. Те, первые, тоже долго просили прощения. Видели бы вы, как они ползали на коленях и молили о пощаде! Это они там лежат, — скелет указал костлявым пальцем в сторону фальшивой стены. — Нетерпеливые были ребята, это уж точно. Нескольких недель не прошло, а они уже явились. Один, если я правильно помню, был личным секретарем мистера Г. — очень преданный малый: мало того, что сумел изготовить копию ключа, так ещё и Моровое Заклятие как-то разогнал. Я их прибрал, чтобы не мусорить в гробнице, и, если будете паиньками, я и с вами поступлю так же. Погодите-ка, я сейчас… Скелет перекинул негнущуюся ногу через край саркофага. Китти с Фредом переглянулись — и как один выхватили из рюкзаков шары с элементалями и метнули их в скелет. Скелет возмущенно махнул рукой, и что-то невидимое преградило шарам путь: они тяжело упали на пол, но, вместо того чтобы разбиться, съежились и исчезли с жалким чмоканьем — только два чёрных пятнышка остались на плитах. — Я действительно не могу допустить, чтобы здесь мусорили, — укоризненно сказал скелет. — Во дни мистера Г. гости были куда как аккуратнее! Мистер Пеннифезер выхватил из своего рюкзака серебряный диск и, опираясь на палку, метнул его в скелет сбоку. Диск вонзился в предплечье пыльного костюма и прочно застрял. Голос, исходящий из-под золотой маски, издал пронзительный вопль: — Моя сущность! Больно же! Серебра я действительно не переношу. Посмотрим, как тебе понравится, если на тебя так напасть ни с того ни с сего, старикашка! Из маски вылетела ярко-зелёная молния и ударила в грудь мистера Пеннифезера так, что старик отлетел и врезался в стену. Он медленно сполз на пол. Скелет удовлетворенно хмыкнул и повернулся к остальным.