— Серийные убийцы часто следят за новостями о себе. Из-за газетных статей они могут ускорить поиск новой жертвы, а иногда даже изменить свой почерк. Особенно если статьи громкие и недостоверные. — Вы мне льстите. Вы считаете, этот убийца из тех, кто подвержен влиянию прессы? Я спрашиваю, потому что полиция опубликовала в СМИ фотографию Гловера. — Подобные статьи только нагнетают обстановку. Вы лишь подливаете масла в огонь общей истерии… — Зои, неужели вы не понимаете? — потеряв терпение, воскликнул Гарри. — Мои статьи в ваших же интересах. Бентли молча нахмурилась. — Вы ведь хотите, чтобы фотография Гловера продолжала мелькать в газетах? — спросил журналист. — Хочу, — призналась Зои, помедлив. — Тогда вам тоже нужно, чтобы эта статья вышла на первой полосе. Люди теряют интерес к убийству Кэтрин Лэм. Если я свяжу его с делом Генриетты Фишберн, об этом узнают все. Больше людей будут активно высматривать Гловера на улицах. Ни одна другая газета не публиковала о Кэтрин Лэм даже половины того, что публикуем мы. Но завтра, если вы дадите мне напечатать следующий материал, Гловера будет знать в лицо половина Чикаго. Мы собираемся поместить в статью его фотографию, как и фото Кэтрин и Генриетты. Она задумалась, потом произнесла: — Ладно. Но тогда я хочу, чтобы вы использовали и другие фотографии. Гарри пожал плечами. — Дайте ваши снимки, и я посмотрю, что можно сделать. Зои порылась в сумке и достала флэшку. — Здесь есть фотографии Гловера и Кэтрин Лэм, — сказала она. — Можете напечатать их вместо ваших? Гарри вставил флэшку в компьютер. Открылась папка с двумя изображениями. Зои подготовилась. У Барри мелькнула мысль: а не за этим ли Зои пришла с самого начала? Он открыл первое изображение. Род Гловер крупным планом, с кем-то разговаривает, улыбаясь. Фото вышло неудачным, превратив улыбку в зловещую и жестокую ухмылку. — Фотография не очень хорошая, — сказал Гарри. — Думаю, по ней его сложнее опознать. — Возможно. Зато так он воспринимается совсем по-другому. Чистая правда. На прошлом снимке Гловер весело улыбался в камеру и был похож на любимого дядюшку, какой есть почти у каждого. Гарри открыл фотографию Кэтрин. — О, мы не сможем это опубликовать. — Почему? — Потому что прежний снимок гораздо лучше. Разве вы не видели? Она такая счастливая, в волосах солнечные блики, на заднем плане чудесный вид… Идеальное изображение жертвы. Жизнь оборвалась слишком рано и все такое… — Но этот снимок врезается в память! — настаивала Зои. — Читатели не хотят, чтобы фотографии убитых врезались им в память. — Неважно. Этого хочу я. Гарри рассматривал снимок. Кэтрин сидела на скамейке в саду, на лице ее играли тени. Она улыбалась, но то была грустная, полная боли улыбка. Во взгляде Кэтрин было что-то загадочное. Как будто какое-то тайное знание. — Почему вы хотите, чтобы фотография цепляла? Зои молчала. — Я не отдам ее в печать, пока вы мне не расскажете. — Если я скажу, вы меня процитируете. — Нет. Скажите не для протокола. Зои замялась, но потом объяснила: — Есть основания полагать, что убийца Кэтрин проявлял о ней заботу. Чувствовал свою вину. Я хочу, чтобы эту фотографию увидел именно он. Гарри фыркнул. — Рассчитываете, что совесть замучает его настолько, что он сознается? — Или совершит ошибку, — сказала Зои. — Это происходит чаще, чем вы думаете. Убийцам не чужда совесть. Не всем, но некоторым. — А у Гловера есть совесть, как по-вашему? Бентли пожала плечами. — Я опубликую ваши фотографии, — заявил Гарри. Затея начала ему нравиться. — Опубликую обе. Глава 40 Рея Делеон зевнула прямо в лицо пациенту — уже в третий раз. Зевнула бессовестно широко, как на картине «Крик» Эдварда Мунка. — Ох, прости меня, — сказала она, подавляя еще один зевок. Ее пациент — щенок мопса по кличке Сироп — посмотрел на нее своими круглыми карими глазами, умильно склонив голову. Сиропчика привезла утром его хозяйка, жалуясь, что «пес вечно выглядит пьяным». Нельзя сказать, что женщина не беспокоилась о здоровье собаки, но, похоже, ей скорее докучали насмешки друзей и родственников над собакой-пьянчужкой. — Ты вовсе не выглядишь пьяным, правда? — ласково спросила Рея, почесывая Сиропа за ухом. Тот вилял хвостиком, свесив язык. В этом и была проблема: кончик языка всегда высовывался изо рта, даже закрытого, придавая Сиропу смешной и несколько глуповатый вид. У собак-брахицефалов такой синдром нередок. Рея хотела убедиться, что у пса нет неврологических заболеваний. — Ну ладно, может, ты немножко и похож на пьянчужку, — признала Рея. — Но очень симпатичного! Сироп вилял хвостиком-колечком. Она осматривала щенка очень долго — сейчас ей все давалось с трудом. В последнее время усталость стала для Реи нормой. Проснувшись, она уже чувствовала себя вымотанной, а днем становилось только хуже. Кофе не помогал. Тем не менее прошли месяцы, прежде чем она наконец набралась смелости и пошла к врачу. Смех, да и только! Ветеринар, то есть врач, боится других врачей… Будь у Реи хвост, она поджимала бы его от страха, входя в кабинет терапевта. — Человеческие доктора и правда страшные, — сообщила она Сиропу. — Злые, нелюбезные и никогда не дают лакомство во время осмотра. Даже за ухом не почешут. Сироп дважды чихнул и повернулся, намереваясь совершить побег. По его мнению, прием был окончен. Рея осторожно вернула его на место. Скорее всего, это просто стресс. Ее клиника сейчас на грани банкротства. Рея часто ловила себя на том, что перебирает в уме неоплаченные счета, вычисляя, с какими можно еще повременить. Неделю назад она расплакалась, получив счет за электричество. Каждый день часами размышляла, как совершить невозможное — делать больше с меньшими затратами. Стала размещать больше рекламы в Интернете, но принесло ли это плоды, сказать было трудно. Тем не менее каждый день, борясь с первобытным ужасом, Рея вкладывала деньги в онлайн-объявления, словно принося жертву взбалмошному богу. — Знаешь, что мне нужно? — сказала она. — Мне нужна богатая любительница кошек. Старушка, у которой сорок кошек и огромный счет в банке. Может, знаешь такую? Сироп вздохнул. — Не знаешь, да? — Рея взяла диагностический фонарик. — Давай осмотрим твои глазки. Фонарик почему-то напугал Сиропа, он с визгом вырвался из рук Реи и бросился под стол. Она хотела достать его, но тут зазвонил рабочий телефон. — Ветеринарная клиника «Счастливые лапы», чем я могу вам помочь? — Это доктор Брукс. Можно поговорить с Реей Делеон? — Здравствуйте, это я. — Ее накрыл приступ страха. Откуда такая боязнь врачей? — Пришли результаты анализов. — Голос доктора Брукс звучал строго и недовольно. — У вас серьезная железодефицитная анемия. — А. Понятно. — Все не так уж плохо. — Вам нужно приехать как можно скорее, чтобы обсудить лечение. Записать вас на прием прямо сейчас? — Сейчас я приехать не смогу… Я вам перезвоню. Рея заранее знала, что не перезвонит. Она уже принимала витамины с железом и надеялась, что проблема скоро решится. Будто прочитав мысли Реи, доктор Брукс подчеркнула, что анемию нельзя игнорировать. Затем она попрощалась и закончила разговор. Рея взяла собачье лакомство и выманила Сиропа из-под стола. Пока пес радостно чавкал, снова зевнула. — Хорошо, сойдемся на двух старушках, по двадцать кошек с носа, — сказала она, почесывая мопсу спину. — Зови их скорей.