— Я искал место, где можно покурить, — сказал он. — Обычно я курю позади торгового центра, но меня заметил охранник, и я пошел под мост. Никого не волнует, что я делаю под мостом. Когда закончил, пошел в лес, чтобы отлить. И как только отошел от моста, услышал, как два человека разговаривают. Они, ну, шептались. Тони замолчал, уставившись на ручку тележки. — О чем они шептались? — подбодрила его О’Доннелл. — Сначала я не расслышал. Я был под кайфом, так что не прислушивался. И когда один из них говорил, он вроде злился, поэтому как бы кричал шепотом. Понимаете? В общем, он шипел и шипел, и мне стало неприятно, потому что звук был неприятный, а я под кайфом, и я просто закрыл уши. Потом я потерял счет времени, я видел яркие вспышки, и меня тошнило… но когда отпустило, они все еще разговаривали про кого-то. Что нужно перетащить ее и выбросить ее вещи. И я услышал всплеск воды. — Ты их видел? — спросила О’Доннелл. — Нет, было темно, и я не искал себе компанию среди ночи в лесу, понимаете? — Что произошло потом? — Один из них продолжал говорить сам с собой. Он как будто молился или вроде того. А потом сказал, что это нехорошо и что она слишком темная. О’Доннелл и Эллис обменялись многозначительными взглядами. — Ты уверен, что он так сказал? — Да, и он повторял эти слова. «Она темная, это нехорошо, она темная». И так, пока они не ушли. — Какие у них были голоса? — Ну, они… не знаю… обычные. Я же сказал, они говорили шепотом. — Может, ты заметил акцент? Или еще что-то? — Нет. — Как ты думаешь, если услышишь их снова, сможешь опознать по голосам? — Вряд ли. О’Доннелл разочарованно вздохнула. — Что было потом? Глаза Тони начали бешено вращаться. — Я не… слушайте, я не знаю. Я был под кайфом. Собираюсь бросить, клянусь. Эллис в курсе. Я скоро брошу. С понедельника. Только продам эти вещи, мне хватит на две дозы, и все. — По его щеке скатилась слеза. — Мне нужны только две дозы, потому что неделя была трудная, а потом я приведу себя в порядок. У меня есть двоюродный брат, он устроит меня на работу, поможет найти жилье… Я попрошу его, я же говорил Эллису, да? — Верно, — подтвердил Эллис. — Твой брат живет в Пуллмане. — Да. — Что случилось потом, Тони? — настаивала О’Доннелл. — Обещаю, у тебя не будет неприятностей. — Я… я пошел туда. Хотел посмотреть, вдруг они что-то оставили. А там лежала женщина. Мертвая, я уверен, что мертвая. Из живота торчал нож. Даже если б я вызвал полицию и «Скорую», они ее не спасли бы, да? — В голосе звучало все больше отчаяния. — Она уже была мертва, Тони, — успокоил его Эллис. — Ты ничего не мог поделать. — Я так и думал. И я хотел вызвать копов. Но сначала мне надо было где-то укрыться, прочистить башку, понимаете? Так что я пошел в одно место, где отсыпаюсь иногда. А потом так испугался, потому что когда я обкуренный… Я подумал, вдруг они искали меня. Ведь я их подслушал. Так что я спрятался. А потом полиция нашла тело, и я, выходит, ничего не мог поделать, да? — Да, — снова согласился Эллис. — Ты ничего не мог поделать. Глава 39 Единственный секрет, о котором Гарри молчал бы даже на смертном одре, — он гордился всем, что писал. Гордился даже самыми дурацкими статейками, а иногда — особенно дурацкими статейками. Гордился заметкой про знаменитостей, в очередной раз попавшихся за использованием накладных сосков, и смешной статьей про то, как тренер «Чикаго кабс» наступил в собачью кучу. Он писал, зная, что делает это лучше любого другого репортера в Америке. Конечно, Боб Вудворт провернул огромную работу, освещая Уотергейтский скандал. Но получилось бы у него написать статью на пятьсот слов о топ-модели Тиффани Ву, которая целый день ходила с засохшей зубной пастой на подбородке? Нет, вряд ли. Однако больше всего Гарри Барри гордился статьями о Зои Бентли. Не потому, что впервые занимался настоящей журналистикой, не потому, что писал о важном, ничего подобного. Гарри гордился потому, что только он понимал: среди жутких статей о маньяках, жестоких убийствах и самоотверженном труде полицейских история Зои была настоящим самородком. И он заставит ее сиять. Его пальцы летали над клавиатурой, выплескивая на экран потоки слов. Во рту Гарри держал незажженную сигарету: прерываться на перекур не хотелось, поэтому он тщетно пытался высосать никотин сквозь фильтр, который с каждой минутой все больше размокал. — Гарри Барри! На мгновение показалось, что властный голос Зои — лишь плод его воображения. В конце концов, последние несколько часов он повторял в уме их короткий утренний диалог, пытаясь выдоить из него все что можно. Наконец до Гарри дошло, что голос принадлежал настоящей Зои, которая стоит у него за спиной. Он повернулся на кресле и вынул изо рта мокрую сигарету. — Доктор Бентли! Какой приятный сюрприз! Не ожидал вас тут увидеть. Ее сверкающие глаза смотрели прямо на него. — Вы написали, что убийства Кэтрин Лэм и Генриетты Фишберн, возможно, связаны. Я же сказала, чтобы вы ничего не публиковали, не посоветовавшись со мной. Это крайне безответственно и безосновательно, а хуже того… — Мы с вами уже это проходили, — прервал ее Гарри, — и не раз, насколько я помню. Вы не вправе решать, что мне публиковать, а что нет. Этим занимается мой редактор. Если вам нужна газета, которую вы сможете контролировать, почему бы ФБР не основать свою? Назовете ее «Бюровестник». Уверен, она будет очень популярна. Федеральные агенты славятся своими талантами. — Между двумя преступлениями нет никакой подтвержденной связи, и… — Конечно, есть. Лицо Зои вытянулось от удивления. — Что? — Связь есть, и эта связь — вы, — сказал он. — Если вы участвуете в обоих расследованиях, я могу лишь предполагать, что они связаны. — Я хочу поговорить с вашим главным редактором. Гарри улыбнулся еще шире. — Пожалуйста. Вон дверь в его кабинет. Его фамилия Макграт. Бентли нерешительно посмотрела на дверь. — Не забудьте сначала постучать. Если войти без предупреждения, он становится сварлив. Она прикусила губу и заглянула через плечо Гарри в его монитор. — Еще одна статья об убийстве? — Где? — Журналист быстро повернулся и свернул окно с текстом. — Это просто материал, над которым я работаю. — Но там заголовок «Жители района Маккинли возмущены некомпетентностью полиции». — Ага. — Полицейские вполне компетентны. Они делают все возможное, чтобы найти убийцу. — Угу, конечно. А как насчет трех других убийств за последние пять лет? Раскрыто только одно. А пьянчуга, который пристает к женщинам в торговом центре? Как насчет него? Почему полиция бездействует? — Какой еще пьянчуга? — Зои настроена явно скептически. — Если б вы жили в Маккинли, то знали бы. А как же та женщина, у которой из рук чуть не выхватили младенца? А эти граффити повсюду? А ограбление школы? Жители не могут спокойно спать ночами. — Откуда вы все это берете? — Большей частью — из комментариев к моим статьям. — И вы пишете статью про… комментарии к другим вашим статьям? — Я же не учу вас, как нужно работать; вот и вы меня не учите. Зои осуждающе покачала головой. — Хорошо, мне безразлично. Но вот ваша статья про два убийства… — Скажите, почему она вас так волнует?