— Гловеру на бейсбол плевать, — прокомментировала Зои в ухо О’Доннелл. — Он лишь хотел втереться в доверие к Свенсону. — Потом мы вместе сходили на матч. Он показался мне довольно приятным человеком. С ним весело. Даже я не заметил за ним никаких странностей, а я хорошо разбираюсь в людях. — Свенсон будто оправдывался. — Понятно, — нетерпеливо перебила О’Доннелл. — Но ваша дружба одним бейсболом не ограничивалась, верно? — Верно. Мы болтали о работе. О женщинах. Я тяжело переживал развод, делился с Дэниелом… Еще он любил обсуждать порно. — Какое? — Он никогда не вдавался в подробности, все время говорил полушутя. Но его интересовали не просто обычные «ванильные» ролики из Сети. — А почему ему вздумалось обсудить это с вами? — Я… я не знаю. Как-то само произошло. — Свенсон словно и сам теперь недоумевал, как все вышло. — В общем, мы только перешучивались. Пока я пару лет спустя не познакомился кое с кем в Даркнете. Эти люди хотели создать своего рода торговую площадку для порно. — Зачем они ушли в Даркнет? — спросила О’Доннелл, уже предвидя ответ. Свенсон взглянул на Нельсона, тот одобрительно кивнул. Благодаря сделке его клиенту ничего не грозило. — Они продавали незаконное порно. Несовершеннолетние девушки, зоофилия, грубый БДСМ… Многие готовы платить кучу денег за это дерьмо. Но не я. Я-то парень «ванильный». — Значит, вы рассказали о порноплощадке Гловеру? — Ну, я вроде как шутил, понимаете? Мы выпивали, и я брякнул, что знаю место, где он найдет порно на свой странный вкус. Мы так друг друга подкалывали. — То есть вы показали ему площадку? — Сначала мне пришлось просветить его насчет Даркнета и биткойнов. Он ничего в этом не смыслил. Что касается современных технологий, Дэниел скорее динозавр. Немного странно, ведь он работал в техподдержке… Как бы то ни было, он понемногу вникал, и я показал ему разные сайты. Не только с порно. Например, он жаловался, что ему сложно выехать в Канаду из-за проблем с паспортом, и я показал ему сайт, где можно заказать поддельные документы. Сам я никогда такими услугами не пользовался, только знал о них. — Так вот как он создал фальшивую личность, — сказал голос Зои в наушнике. — Что он искал на порноплощадке? — продолжила допрос О’Доннелл. — Понятия не имею. Такие подробности мы не обсуждали, ясно? В смысле, я его один раз спросил, а он сказал, что любит видео с моей мамой. Так мы с ним общались. — Что случилось потом? — Ничего. Мы иногда ходили на матч или выпить пива. — Спросите его, почему нет их совместных фотографий из церкви, — сказала Зои. — А в церкви? Вы там разговаривали? Сидели рядом на службах? — спросила О’Доннелл. Свенсон неловко поерзал на стуле. — В церкви мы друг друга как бы избегали. Знаете, Дэниел не из тех, с кем можно поболтать о Боге. — Итак, когда вы заметили, что Гловер заинтересовался Кэтрин Лэм? — Никогда. Я этого не замечал. Слушайте, я сказал вам все, что знал. Пару месяцев назад он пропал. Я звонил, он не отвечал, и я махнул на него рукой. — Значит, вы не поддерживали связь после его исчезновения? — Конечно, нет. Иначе я сообщил бы вам, как только увидел его фото в газете. Честно говоря, я и не знал, что он вернулся в Чикаго. Можете проверить мои телефонные звонки и все такое. Я не вру. — Если мы поймаем вас на лжи, сделка не состоится, — заметила О’Доннелл. — Да знаю я! Я с ним больше дела не имел. — Перейдем к Кэтрин Лэм. Свенсон снова беспокойно взглянул на Нельсона. — Меня ведь не посадят? — Нет, если только вы не причастны к убийству, — заверил адвокат. Свенсон повернулся к О’Доннелл. — Три месяца назад мы с Кэтрин начали заниматься сексом. — Кто выступил инициатором? — Я с ней флиртовал, из спортивного интереса, понимаете? Ну, я однажды в шутку сказал, что надо бы встретиться в мотеле. А она взяла и согласилась. Все-то у Свенсона случалось «в шутку»… О’Доннелл хорошо знала таких мужчин. Они вечно хохмят на любые темы, а на самом деле имеют в виду ровно то, что говорят. Такой парень может напрямую сказать женщине, что у нее классные сиськи. Или предложить сесть к нему на колени. При этом будет улыбаться, словно отпускает безобидные шуточки. Стоит женщине сказать хоть одно резкое слово в ответ — и ее объявляют стервой без чувства юмора. В общем, эту битву выиграть невозможно. Почему Кэтрин повелась на Свенсона? Скорее всего, он осаждал ее не один день. Может, она убедила себя, что его «шутки» — эдакая разновидность любви. Или решила взбунтоваться. А может, ее и правда привлек этот маленький мерзкий гоблин… Наверняка уже не узнать. — Но вы не всегда занимались сексом в мотеле. — Нет, мы в мотель никогда и не ходили. Только ко мне домой. — Где вы и снимали видео. — Только ради развлечения! И снимал я, между прочим, не только Кэтрин. Многие женщины не возражали против съемки. Некоторых это даже возбуждало. Развлечение, как же… — Что произошло потом? — Я хотел попробовать с ней кое-что новенькое. В разговоре упомянул эти видео, и она взбесилась. — Свенсон обиженно надул губы. — Я никому не собирался их показывать. Снимал для себя. Сказал, что могу и ей сделать копии, а она как с цепи сорвалась. Он замолчал. О’Доннелл не стала задавать наводящих вопросов. Все уже знали, что Кэтрин от него откупилась. Холли ждала, когда Свенсон признается сам. Он вздохнул. — Она хотела выкупить у меня записи. Сказала, у нее есть деньги. Я бы ни за что не согласился, но… Ну конечно, сейчас выдаст слезливую историю. — Мой бизнес разваливался. Мне нужны были деньги. Мы с ней договорились, что я беру их в кредит. Ах, кредит? Вот ведь ублюдок! О’Доннелл боролась с желанием расторгнуть сделку. Он не сказал ничего дельного. И даже за признания его нельзя посадить. Ему все сойдет с рук. — Когда у нее кончились деньги, вы продолжили требовать свой кредит? Почему записи остались у вас? Разве Кэтрин их не выкупила? — Она мне про деньги ничего не говорила, ясно? Я думал, у нее куча бабла от папаши или от его прихода. И… ну да, я сохранил копии. То есть… я ведь вернул бы ей деньги, да и она не знала, что видео остались у меня. Я их даже ни разу не пересматривал. — Что дальше? — Потом мне позвонил Патрик Карпентер, сообщил о смерти Кэтрин. Он в тот день многих обзванивал. В общем, я струхнул тогда. То есть я расстроился, конечно, но боялся, что вы все неправильно поймете. И когда увидел в церкви агента ФБР, пристально разглядывавшего коллаж, я вспомнил, что Терренс фотографировал нас с Кэтрин. Я пошел к нему и велел удалить снимки. Вот и все. К убийству я отношения не имею. Клянусь. Глава 64 Зои сидела в оперативном штабе, в десятый раз перечитывая стенограмму допроса в надежде выудить из нее что-то полезное. О’Доннелл с Тейтумом все еще обрабатывали Свенсона, пытаясь уличить его во лжи. Искали крупицы сведений, которые могли бы выдать местонахождение Гловера. Или Реи Делеон. Все улики, найденные в доме Свенсона, подтверждали его показания. Мог ли он быть сообщником Гловера? Зои мысленно восстанавливала цепочку событий. У Свенсона короткая интрижка с Кэтрин, он снимает их секс на видео. Тем временем растет его одержимость кровью. Он начинает фантазировать, как пьет ее кровь. Может, даже укусил Кэтрин во время секса… Неужели Зои придется смотреть видео Свенсона? Он бросает принимать лекарства, становясь все более жестоким… Затем Кэтрин узнала о видеозаписях, Свенсон ее шантажировал. В конце концов она пригрозила сдать его полиции, Свенсон убил ее с помощью Гловера и, поддавшись искушению, выпил ее крови. А начав пить кровь, уже не мог остановиться. Без лекарств он себя не контролировал. Поэтому убил Генриетту вместе с Гловером. Потом Рея… Слишком надуманно. Неправдоподобно. Субъект бета не имел к Кэтрин Лэм сексуального интереса. Шантаж тоже не соответствовал его профилю — бета не склонен к проявлению инициативы. Он не разрабатывал планы. Он им следовал. Подхватывал. Тем более что некоторых объяснений по-прежнему не хватало. Пентаграмма и нож… Чувствуется рука Гловера. Поразительнее всего, что Свенсон не выдал себя во время допроса. Конечно, он испугался, но не демонстрировал тех поведенческих паттернов, которых Зои ожидала от человека с психотическим расстройством. Свенсон мыслил здраво и рассуждал логично. Неужели Зои ошиблась? Неужели отношения Гловера с напарником — дружба двух хладнокровных убийц? Нет. И улики, и чутье говорили ей об обратном. Субъект бета близок к срыву. Вывод напрашивается лишь один: Свенсон — не субъект бета. Сообщник Гловера, настоящий убийца, еще на свободе.