Он, кивнув, сходил на кухню за водой. Вернувшись, поднес стакан к ее губам и наклонил, чтобы она могла попить. Проливаясь, вода стекала по ее подбородку. Он пощупал ее лоб, с облегчением отметив, что кожа больше не горячая. Она выздоравливает. Достаточно ли хорошо она себя чувствует? Ему уже можно из нее попить? Он чуть не бросился за скальпелем. Хотя, если она не выдержит и умрет, он никогда больше не насладится ее вкусом… Теперь он знал, что такое по-настоящему чистая кровь, и рисковать было нельзя. — У меня сейчас есть небольшое дело, — сообщил он ей. — Как только покончу с ним, принесу тебе еду, хорошо? — Хорошо. Он покинул ванную и подошел к газетам. Мельком взглянул на верхнюю и встретился взглядом с Кэтрин. — Мне так жаль, — пробормотал он. — Придется так поступить. Мне очень жаль. — Иначе нельзя, — отозвался сидевший на диване Дэниел. — Не извиняйся. Виноваты государство и страховые компании. Они нас вынудили. Загребают жар нашими руками. Он сложил газеты стопкой на столе и взял одну в руки. — Я помню, как делал этот снимок, — грустно сказал владеющий собой человек. — В день, когда мы красили приют, — вспомнил Дэниел. — Хороший был день. — Свет как нельзя лучше лежал на ее лице. Я хотел сфотографировать ее в профиль, а она заметила камеру и повернулась. С той самой улыбкой. — Замечательный снимок, — похвалил Дэниел. — Но нужно уладить дело. — Нужно уладить дело. Он оторвал первый лист газеты, скомкал его и бросил на пол. Взял следующий экземпляр, оторвал лист, скомкал, бросил. От звука рвущейся бумаги он вздрагивал. Как будто Кэтрин кричала. Как будто он причинял ей боль, разрывая ее фотографию. — Мне так жаль, — повторял он, — так жаль… Оторвал, скомкал, бросил. Пол вокруг его ног покрылся мятой газетой. — Неси спички, — велел Дэниел. * * * — Сколько еще? — спросил Тейтум сквозь стиснутые зубы. О’Доннелл через окно наблюдала за одиноко стоящим домом. — Двадцать минут. Они так сказали. Тейтум и сам знал. Как нетерпеливый мальчишка, он изводил родителей вопросами, сколько еще осталось. Черт возьми, тут ведь рукой подать… За закрытыми ставнями мелькали тени. Терренс Финч дома. Увы, он опасен, тем более если Гловер тоже там. Если Рея Делеон в доме, они сделают ее заложницей. Поэтому решение дождаться спецназ определенно верное. Как же трудно подавлять в себе инстинкт, который приказывает ворваться туда скорей, скорей, скорей… Тут ведь и в самом деле рукой подать! — А вдруг они убивают Рею прямо сейчас? — проговорил он. — Надо входить. — Вряд ли, — с заднего сиденья отозвалась Зои. — Зачем убивать ее именно в эту минуту? Тейтум посмотрел на другую машину, в которой ждали Кох и Сайкс. Автомобили без опознавательных знаков держались на расстоянии. А вдруг все же Гловер выглянул в окно? Или сам Финч? Он же параноик. Заметил незнакомую машину рядом с домом и… Сколько еще?.. Восемнадцать минут. * * * Пол усеян скомканными газетными листами. Он зажег спичку и поднес ее к бумаге. Пламя занялось быстро, и он очарованно наблюдал, как танцуют языки огня; газеты становились сначала коричневыми, потом черными. А потом пламя погасло, взметнув в воздух клубы дыма. Он попробовал снова, чиркнул спичкой — в этот раз пламя исчезло еще быстрее. — Наверное, бумага влажная, — сказал он. Дэниел не ответил. Нахмурившись, он смотрел в окно сквозь щели ставен. Затем буркнул: — Принесу масло. Пошел на кухню, принес оттуда бутылку растительного масла и облил им бумагу. Ушла добрая половина бутылки. Затем владеющий собой человек зажег третью спичку. Огонь весело запылал на газетах. * * * — Это дым? — спросил Тейтум, прищурившись. — Черт, точно, дым! — О’Доннелл рывком открыла дверь автомобиля. — Пошли, пошли! Грей стремительно бросился вперед. Вылетел из машины и понесся к дому, на бегу выхватывая из кобуры пистолет. Заметил, что Кох и Сайкс тоже бегут с оружием в руках. Как далеко они припарковались! Слишком далеко… Тейтум мчался к дому, слыша вой ветра в ушах, и молился: лишь бы успеть! В щелях ставен шевелилось что-то яркое, оранжевое. Пламя. — К задней двери! — крикнул Грей Коху. — Прикройте сзади! Тот исчез за домом. Сайкс замедлил шаг и внезапно повернул назад. Тейтум не стал разбираться, что там произошло. Не замедляя бег, он наставил пистолет на окно, надеясь, что Зои осталась в машине. Все может обернуться перестрелкой. Включились рефлексы: мозг оценивал обстановку и потенциальные угрозы, глаза следили за окнами. Одна из ставень пришла в движение, за ней маячила фигура. Тейтум свернул, держась подальше от окна, и кинулся к входной двери. Из нескольких окон уже клубами валил дым. За ставнями мерцало пламя. * * * Гостиную заволокло дымом, и он закашлялся. Шагнул к ванной и закрыл дверь, чтобы женщина не задохнулась. Нужно открыть окно и выпустить дым. Но Дэниел говорил ему держать ставни закрытыми, пока женщина в доме. — Дэниел, я открываю окно! — прокричал он и тут же осекся, согнувшись пополам от кашля. Стол в гостиной уже загорелся. Стало жарко, дышать почти невозможно. Глаза слезились от дыма, мир вокруг превратился в сплошное размытое пятно. Однако он радовался, что наконец заставил Кэтрин молчать. Открыл окно, выпуская дым наружу. Моргая, смотрел во двор слезящимися глазами. Кто-то бежал к дому. Сфокусировав взгляд, он понял, что у бегущего мужчины в руках пистолет. — Дэниел, копы! — крикнул он. — Вижу, — ответил Дэниел, оказавшись рядом с ним. — Слушай, мне нужно уносить ноги. Если меня здесь поймают, нам конец. Ты же понимаешь, что так будет правильно? Конечно, он понимает. Дэниел в розыске. — Иди! Я их задержу. — Он захлопнул окно.