— Как — уйти?! — ей показалось, что она ослышалась. — Прости, я обещал. С этими словами он поспешно натянул футболку, и буквально выбежал из дома. Кристина ничком упала на кровать. Завтра. Только бы дожить… Глава двенадцатая Оставив Артема и Викторию Алексеевну наедине в холле, Рената поспешила домой. В дверях она почти нос к носу столкнулась с запыхавшейся Алисой. От неожиданности она отшатнулась и сильно ударилась локтем об угол. — Простите, — пробормотала Алиса. — Вам больно? — Ничего страшного, до свадьбы заживет. Куда вы так торопитесь-то, девушка? А! Кажется, мы знакомы. Вас, если я не ошибаюсь, Алисой зовут? — Да. Если хотите, можно приложить холодное… — Уверяю вас, не стоит так беспокоиться! Хотите маленький совет? Возможно, это не мое дело, но на обед здесь не принято ходить в джинсах, — она наморщила носик, словно Алиса была дворовой кошкой, написавшей ей на коврик, а ее губы скривились в брезгливой усмешке. Еще вчера после таких слов Алиса бы немедленно развернулась и ушла. Да еще и поревела вдоволь, оставшись в одиночестве. Но сейчас ей было абсолютно наплевать на мнение этой местной королевы. Подойдя к входу в ресторан, она из-за угла нашла глазами Шатрова. Он о чем-то беседовал с Егором Николаевичем. Наконец он перевел взгляд и увидел Алису, беззвучно подающую сигналы. — Простите, господа, но вынужден вас покинуть. Сергей быстро встал из-за стола и вышел из дверей. Алиса молча схватила его за рукав и поволокла на улицу. — Куда ты меня тащишь? Да что случилось, в конце концов? — слегка запыхавшись, спросил Шатров, когда они наконец опустились на лавочку, одиноко стоящую позади главного корпуса. — Сереж, к нам в дом кто-то залез. — В смысле — залез? — оторопел тот. — В самом что ни на есть прямом, Шатров! В комнате — жуткий погром, платье мое порвано, вещи разбросаны. Но самое интересное то, что деньги не тронули. Да и дверь не была взломана. Я, честно говоря, не сразу и заметила, потому, что первым делом пошла в душ, а когда увидела — меня чуть кондратий не хватил! — Новость за новостью, и одна другой краше! — присвистнул Сергей. — Но и это еще не все. С моего платья пропала брошка с бантиком. Та самая, золотая, «КЕН-Строй». Понимаешь, что это значит?! — Алиса почувствовала, что в уголках глаз начинают закипать слезы. Сергей встал и прошелся туда-сюда по тропинке. — А это означает только одно, — медленно проговорил наконец он, — тот, кто убил девушку, понял, что у него пропал этот самый значок — будь он неладен! А поскольку его отсутствие может явиться поводом для подозрений, он решил позаимствовать его у тебя. Я даже думаю, что тот треск, который ты услышала в лесу, был не просто так. Скорее всего, убийца обнаружил пропажу и решил найти улику до того, как она попадет в руки полиции. Там он видит тебя и уходит. Получается, ты самая подходящая кандидатура для подставы. Он же не мог знать, что брошку найдет не полиция, а мы. Алиса немного подумала. — Все логично. Убийца замечает меня, понимает, что я, скорее всего, обнаружу тело, и решает отвести от себя подозрения. Логика в этом, действительно, есть. Но зачем тогда устраивать погром? Платье висело на самом виду! Чего проще — отстегнуть эту чертову брошку и тихонько уйти. Я бы, скорее всего, даже ничего не заметила. — Хороший вопрос! — Сереж, сядь, пожалуйста. Я тут кое-что вспомнила. Может это имеет отношение к тому, что происходит. И Алиса рассказала ему о том разговоре, свидетелем которого она явилась вчера вечером. Сергей слушал очень внимательно, и не перебивая. — Почему ты до сих пор молчала? — спросил он, когда Алиса закончила. Она пожала плечами. — Честно признаться, у меня это просто вылетело из головы, Сереж. А теперь мне стало казаться, что это все связано. И разговор, и задушенная девушка в лесу, и погром у нас в доме, и… — Так, так, подожди, — нетерпеливо перебил Шатров. — Получается, что ты не видела этих двоих, а только слышала разговор. Так? — Ну, да, — кивнула она. — Там такие заросли, что даже лодку заметить сложно. К тому же, как ты понимаешь, я и сама не высовывалась. — Это ясно. А теперь вспомни, что конкретно эта девушка говорила о бумагах. Только точно. Алиса закрыла глаза и постаралась максимально сосредоточиться. — Значит так. Она сказала, что передала какие-то там документы в руки другого человека, но он даст им ход только утром и по ее сигналу. — А этот самый человек знает об этих бумагах? — Думаю, нет, — с некоторым сомнением отозвалась Алиса. — Странно. Как же она их тогда передала? — Понятия не имею, Сереж. Я просто цитирую тебе ее слова. — Интересно… А чего она хотела? Денег? Алиса помотала головой. — Нет, о деньгах речи не было, но, все равно, это было похоже на самый настоящий шантаж. Она сказала: «Для вас жизнь людей всего лишь неприятность». И еще: «Сделаете так, как я сказала, и о ваших грязных делишках никто ничего не узнает». — О грязных делишках? — задумчиво протянул Сергей. — По крайней мере, один такой человек среди нас точно есть. Не уверен, что именно о нем идет речь, но похоже. — И кто же он, Сереж? — нетерпеливо перебила его Алиса. — Крутицкий Антон Владимирович, — скривился Сергей, как от зубной боли. — Видишь ли, я, по поручению Касаткина, в последнее время довольно плотно занимался его фондом. Так вот там все не так идеально, как кажется на первый взгляд. Прямых доказательств у меня пока нет, но судя по всему, наш благотворитель не гнушался торговлей детьми. — Чего?! Как это — торговля? — округлила глаза Алиса. — Очень просто. Выкупал младенцев у неблагополучных мамаш, — так называемых «кукушек», и за большие деньги продавал их бездетным парам. Иногда даже за границу. Очень прибыльный бизнес, хочу тебе сказать, — он брезгливо поморщился. — Как такое возможно?! — выдохнула она. — В наше время и в нашей стране возможно все, — мрачно усмехнулся Сергей. — Вчера я сказал Касаткину, что у меня есть кое-какие подозрения на его счет, но в подробности не вдавался. — Почему? — Не хочу быть голословным. Просто посоветовал ему пока повременить с вложениями. — И денег, как я понимаю, Антон Владимирович не получит? — Нет, конечно, по крайней мере, до того как я все проверю — ни копейки. Касаткин в этом отношении мужик принципиальный. Кстати, он сам воспитывался по интернатам, поэтому у него на детях пунктик. — Ты видел сегодня этого Крутицкого? — Нет, его жена, Элла, сказала, что Антон Владимирович лежит дома с головной болью. — Нам необходимо с ним поговорить, Сереж! — И что ты ему собралась предъявить? У нас пока нет никаких доказательств, только пустые предположения. Пусть он пока думает, что никто ни о чем не догадывается. — Господи, у меня сейчас голова взорвется! — простонала Алиса. Сергей привлек ее к себе и уткнулся носом в растрепанные волосы. Они пахли шампунем и солнцем. А еще они пахли его единственной любовью, которая когда-то решила поиграть в самостоятельность и независимость… — Успокойся, Лисенок! Обещаю, я обязательно со всем разберусь. Ты мне веришь? — он взял ее лицо в ладони и взглянул ей в глаза. Алиса молча покивала и слабо улыбнулась. — Вот и хорошо. — Сереж, — вкрадчиво спросила Алиса, — а тебе лично никто не передавал никаких документов? Я просто подумала… — Нет. Да и потом, неужели ты думаешь, что я мог встретиться с этой девушкой, забрать у нее на хранение какие-то там бумаги и даже не помнить об этом?! Я пока, слава Богу, амнезией не страдаю. — Но почему тогда искали именно у нас?! — Понятия не имею. За обедом Шепс тоже говорил о каких-то там документах, которые он собирался изучить. — Мутно как-то все! Слушай, а если придет наш суперинтендант, что будем говорить-то?