– Представьте себе! Но я не об этом сейчас, просто вы настолько очаровательны, что глаз невозможно оторвать. Кажется я открыл сейчас ещё один вариант, на что можно смотреть вечно, кроме: огня, воды и то, как другие работают. Вот теперь ещё на вас, Снежана. – Ой, ну у меня уже крылья сейчас начнут расти. Хватит! Просто мне повезло родиться такой, – она хотела бы добавить, что тут вернее подошла бы поговорка: не родись красивой, а родись счастливой. Но промолчала, вспомнив об Антоне. Да, со счастьем у Снежаны был полный напряг. Взяв бокал с коктейлем, она поспешила попробовать напиток и к удивлению своему осталась довольна вкусом. – Нравиться?– Сэм сразу заметил, что да, но приятнее было спросить и услышать ответ. – Очень вкусный «Александр№2», спасибо!– и она сделала ещё глоток. Артём принёс коньяк, а к нему несколько сортов твёрдого сыра на деревянной дощечке, ещё нарезанные дольками груши, и гроздь чёрного винограда. – Холодное мясо есть, телятина. Нести? – Давай, чего спрашиваешь?! Икры ещё, осетровой лучше! – Сей момент, шеф! – Снежана, вы не стесняйтесь, ешьте, пейте! Сейчас мы ещё чего-нибудь вкусного на горячее закажем. Знаете, я когда хозяином тут был, меню было изысканнее, и даже коктейли чуточку вкуснее… – Простите за нескромный вопрос, а почему были? – Разочаровался в эстетике русской культуры, точнее в её отсутствии. Гурманов у нас мало,– а я искал именно таких, которые бы понимали и смаковали то, что пьют, и чем закусывают. Возможно,– тут же добавил Сэм. – Что оказался не в том месте, и надо было открывать бар при какой-нибудь шикарной гостинице. Хотя,– он махнул рукой и потянулся за графинчиком с коньяком. – Работа при гостинице, это уже не на себя… В общем, свои бюрократические нюансы, а я хотел просто смотреть на сумасшедшинку от вкусовых ощущений в глазах каждого, кто пьёт и ест тут. Я получаю удовольствие от того, когда другим хорошо, понимаете? – Конечно!– моментально ответила Снежана, с удовольствием продолжая есть. Сэму это очень нравилось, он-то прекрасно понимал, что она может быть голодной, за целый день в чужом городе. Артём, к этому времени как раз заполнил стол закусками, и поинтересовался, что готовить из вторых горячих блюд. – А давай спросим у дамы?– Сэм протянул Снежане меню, о котором напрочь забыл, хотя сам же его и принёс. – Нет, нет, что вы? Тут столько всего уже на столе! Это бы съесть! Если только вы сами голодны, тогда, пожалуйста. – Хорошо! Тогда давай нам стейк из осетрины, специй поменьше, только лимон и зелень, Артём. Раз уж мы начали с морепродуктов, то продолжим плавать в море-океане. Вы же не против, леди? – Леди уже наелась креветок, они потрясающие. Спасибо. – На здоровье, конечно, но от осетрины вы тоже будете без ума, уверяю вас. Предлагаю немножечко коньяка, для аппетита. Повышаем градус, потому что пить за знакомство лучше что-нибудь крепкое. – Почему, если не секрет? – Так дружба крепче,– рассмеялся Сэм. Снежана не смогла удержаться, и засмеялась тоже, подняв коньячный бокал и посмотрев внимательно на налитую в него янтарную жидкость. – Красивый какой,– немного успокоившись сказала она. Так всё-таки, почему лучше крепкие алкогольные напитки при знакомстве пить? – Я забыл добавить – при знакомстве мужчины и женщины. Теперь отвечу, только давайте сначала выпьем? И вот вам кусочек сыра,– Сэм моментально схватил двумя пальцами деревянную шпажку с ломтиком эдама и преподнёс Снежане. Та кивнула в знак благодарности. – Ну, за вас, очаровательная леди, вы безусловно украшение этого мира. Сияйте и радуйте тех кто с вами рядом, и пусть так будет всегда! Снежана слегка покраснела, но не смела возразить. Она вообще не хотела ничего говорить, просто наслаждалась уютной атмосферой в приятной компании незнакомого мужчины. Сейчас ей можно было нафантазировать и рассказать про себя всё что угодно, они всё равно больше не встретятся. Зачем ему знать, про её боль, мечты и желания? Да и какие у неё могут быть желания, если сыну Антону никогда не быть полноценным человеком? Какие у неё могут быть мечты, если каждый день радуешься тому, что он жив, и слава богу… Снежана выпила чуть меньше половины налитого коньяка молча, закусила сыром и посмотрела на Семёна. – Мне пора,– сказала она. – Можно попросить счёт у официанта? – Что-о-о? Нет, нет, нет, подождите! Я вас чем-то расстроил? А рыба? Сейчас будет осетрина готова, вы обязательно должны поесть, иначе сил не хватит, чтобы полноценно выспаться. Я же обещал вас отвезти, Снежана, чего вы в самом деле?– Сэм откровенно не знал, как удержать её и побыть, хоть самую малость, ещё немного вдвоём. К столу подошёл Артём, на этот раз Сэм искренне ему обрадовался, будто бы это был не официант, а апостол Андрей или Пётр. Тот умело рассортировал на столе закуски, забрал почти пустую глиняную тарелку из-под соуса с креветками и на её место поставил пиалу с овощным салатом, заправленным оливковым маслом. Рядом тарелочку с несколькими блинами и розетку с чёрной икрой к ним.– Рыба будет готова через пятнадцать минут. Приятного аппетита,– сказал он. – Чего-нибудь ещё желаете? – Спасибо. Иди пока!… Вот, кто-то там наверху услышал мои молитвы и даже рыба скоро будет готова,– обратился он тут же к Снежане. Та и сама понимала, что спешить некуда, но не зная ничего толком о мужчине напротив, верхом наглости было бы сидеть и бесконечно есть, и пить. Ещё всё это надо было оплатить, а денег на карточке не так уж и много,– думала она, вдыхая аромат дымящихся блинов. – Я так и не рассказал вам про крепость алкоголя при знакомстве,– спохватился Сэм, радуясь, что всё так удачно складывается и Снежана всё ещё сидит напротив. – У вас есть время пока я ем, блины по вкусу как у мамы,– она уже успела попробовать кусочек, положив немного икры, и поняла, что сможет осилить всё, если её не остановят. При этом тут же мысленно ругая себя за прожорливость. – Ну что ж, тогда слушайте, ешьте и, выпейте со мной ещё немного. Это очень полезно, кроме того, что расширяет сосуды, ещё и повышает уровень эндорфинов в крови. Как любое положительное переживание! – А вот тут поподробней, пожалуйста,– Снежана отложила нож и вилку и взяла бокал с коньяком. – Я имел в виду эустресс – положительный стресс мобилизующий организм, когда, к примеру, что-то раз, и получилось, или – даже не старался, а вышло – по-твоему. – Очень интересно… – Вот и я о том же. Думаю, по ощущениям – это щекотание между лопаток, когда прорезаются крылья. Любое переживание, связанное с любовью, творчеством, властью, славой, подвигом повышает наш внутренний алкоголь, эндорфины – гормоны радости. – Вы начали с предложения выпить… – Именно! Пятьдесят граммов хорошего коньяка или виски, могут заменить, на время, это состояние. А при знакомстве, что важно? Правильно – первое впечатление! Мы конечно можем повысить эндорфины и систематическими спортивными нагрузками, хорошим сном или сексом, но не в постели же знакомиться? – Если только вы не в одной больничной палате,– пошутила Снежана. – Вариант, согласен! Купе поезда тоже подойдёт,– Сэм потянулся за графинчиком с коньяком, чтобы налить себе еще немного. – Давайте выпьем за приближение Нового года, и года Дракона. Хочется, чтобы он стал значимым и был богат на чудеса и волшебство. – Да, давайте! И я согласна – чудес очень хочется, очень! *** Снежана вспомнила, что как раз двенадцать лет назад и рассталась с мужем. Было ли это чудом или волшебством? Вряд ли. Их последний разговор по телефону перед Новым годом, не походил на романтическую беседу. Именно тогда он ей и сказал, что встретил другую женщину и просит развода. Снежана поняла, что все заботы о сыне, теперь лягут на её плечи, хотя к тому времени муж мало чем помогал. Но момент понимания, что рассчитывать теперь придётся только на себя, привёл в паническое состояние, потом мобилизовал мозг. Ещё более двух лет должно будет пройти, чтобы Снежана собралась и открыла первый коррекционный центр для детей с особым развитием. Ещё через четыре года – второй. Она подсчитывала в уме, что Антону на тот момент уже исполнилось десять лет. Чуда никакого не случилось с ним, он продолжал вести себя неадекватно, ей всё так же приходилось краснеть за сына. Просто пришло окончательное понимание, что её ребёнок, её Антошка, никогда не станет нормальным, полноценным человеком для общества. На личной жизни Снежана поставила жирный крест, но как оказалось рано. Судьба бывает благосклонна и преподносит сюрпризы чаще всего, когда человек перестаёт надеяться и ждать. И снова канун очередного нового года, шумная компания, куда Снежана не планировала попадать, но настояла мама. «Надо развеяться, надо забыть о проблемах на время, жизнь всего одна». И вот оно – чудо, красавец мужчина, директор небольшого агентства недвижимости. Что-то в тот вечер случилось и с самой Снежаной, она была бесподобна в своей лёгкости и красоте, кокетстве и яркости образа. Борис сразу обратил внимание на сказочную женщину, с изысканными манерами, кристально чистыми глазами, она напомнила ему Золушку на балу. Тонкие шпильки, изящные щиколотки, стройные ножки, пышная юбка прикрывала коленки, а он уже готов был целовать каждый сантиметр её ног, рук… и всю её без остатка. Это была феерия чувств, страсть бросающая вызов всему миру, любовь тонущая в безрассудстве, но спасающая от одиночества среди людей. Борис был не столько красив, сколько обаятелен внешне, немного худой, ростом чуть выше среднего, умел произвести впечатление на женщин, но не спешил заводить серьёзных отношений. Да и не мог он себе этого позволить, при внешнем шике и образе обеспеченного человека, за душой у него была только однокомнатная квартира. В бизнесе Борису не везло, но он упорно продолжал наступать на одни и те же грабли и верить, что однажды он их всё-таки сломает. Со Снежаной ему подфартило, как он думал на тот момент, даже стало казаться, что поймана наконец птица Счастья. Рядом с такой красивой женщиной он почувствовал себя в статусе короля. Они начали встречаться, ходить в театр и на художественные выставки. Борис оказался любителем живописи и заядлым коллекционером антикварных монет, о которых мог говорить часами. Снежана расцвела, и надеялась, что чёрная полоса в её жизни наконец закончится. Борис был её, возможно последним, шансом на полноценную жизнь, в которой она почувствует себя настоящей женщиной. Она отдавалась любви, растворялась в объятиях, позволяла себе забываться и терять голову в те редкие часы, когда им удавалось остаться наедине. Она боялась сказать о сыне аутисте, а Борис не любопытствовал ни о чём: не расспрашивал о прошлом, не спешил заглядывать в будущее. Для себя самого он уже был победителем, завоевав сердце сногсшибательной женщины. Ему стали завидовать и это льстило его самолюбию, даже в бизнесе дела пошли резко в гору. Борис стал задумываться о смене статуса холостяка, возможно даже о детях, на тот момент ему едва исполнилось тридцать четыре, Снежане было тридцать два. Спустя два месяца их знакомства, произошло то, чего Снежана боялась больше всего, мама привезла Антона к открытию весенней выставки молодых художников. Она не знала, что в тот день её дочь планировала свидание и привела Бориса с собой. Ситуация получилась, как говорится, хуже не придумаешь. Пришлось знакомить всех между собой, и знакомиться заново Снежане с Борисом. Он повёл себя красиво, пусть и с плохо скрываемым удивлением, но старался улыбаться, даже сделал комплимент маме. На выставку они конечно же не пошли, Снежана уехала, ругая весь белый свет и проклиная свою женскую долю, но сын есть сын, а Борис… Тот не появлялся больше недели, даже не звонил и не писал сообщений, что крайне настораживало. Он мог не позвонить ни разу за целый день, зато с завидным постоянством желал доброго утра и спокойной ночи. Снежана решила, что сама сделает шаг навстречу и будь что будет, терять Бориса она не хотела… То, что она сама сделала ему предложение, решило в конечном итоге их дальнейшую судьбу. Договор – все расходы пополам, был удобен, и Борис, будучи человеком ведомым, взвесил все за и против, и согласился. Ещё через месяц, в начале апреля, Снежана узнала, что беременна двойней. И шок, и радость, и страх, и много всего ещё, что выбивало из колеи, но надо было решать. Борис стойко принял новость о том, что скоро станет отцом, а после рождения детей, оказался заботливым папой. Всё было бы ничего, но предложенный Снежаной договор остался в силе, и продолжал действовать по сей день. Всё, что касалось сына Антона, Снежана оплачивала сама, Борис давал деньги только на своих детей. Первоначально, пока малыши ещё не родились, Снежана предложила пожить у неё, к счастью мама её жила отдельно. А потом, спустя год, они с Борисом купили большую четырехкомнатную квартиру. Каждый вложил половину от суммы, и коммунальные оплачивал каждый за себя. Совместного хозяйства они также не вели, даже после рождения близнецов. В это трудно поверить, но факт оставался фактом, ко всему можно привыкнуть, если есть ради чего. Устраивало ли это обоих, или никто не хотел начинать эту тему вновь, или каждый ждал, что другой предложит жить иначе? Отдыхать заграницу Снежана летала с детьми и мамой, Борис предпочитал оставаться один. При всём этом сумасшествии, они ещё находили время на совместное времяпрепровождение вдвоём, например поход в ресторан, счёт естественно оплачивали пополам. Борис терпел выходки и припадки Антона, не вмешиваясь в его воспитание, которым к тому же занималась больше мама Снежаны и тьютор. Но замечательно ладил со своими детьми, с удовольствием готовя им еду, если была такая необходимость, хотя и у них была няня. С бизнесом правда ему везло отчасти, Снежана мечтала устроить мужа под чьё-то сильное крыло, прекрасно осознавая, что он великолепный исполнитель, но не лидер. Очередной проигрыш, теперь уже на рынке криптовалюты, показал очевидное, но Борис был упрям в своём стремлении продолжать трудиться на себя. Снежана же упорно шла вперёд, находила спонсоров и хороших педагогов для своих центров, училась заочно на курсах воспитания детей с расстройствами аутистического спектра… – Вы куда-то улетели от меня в своих мечтаниях,– сказал Сэм, наливая ей коньяк. – Не можете выбрать, что попросить у Деда Мороза на Новый год? – Простите, задумалась немного, – Снежана кашлянула в кулачок, и слегка улыбнулась. – Даже не знаю, что вам ответить. Дед Мороз это конечно хорошо, помню в детстве всегда просила побольше красок и карандашей, в куклы почему-то совсем не играла. – Точно, вы же художница! Интересно было бы взглянуть на ваши шедевры,– искренне сказал Семён, и подняв бокал с коньяком, добавил. – За ваш талант, дорогая Снежана. Дайте мне слово, что покажете свои картины? Вы в каком стиле рисуете или пишите? Художники ведь пишут картины?! – Да, пишут и мне ближе сюрреализм, и пуантилизм,– не соврала она, хотя давно уже не подходила к холсту, и не брала в руки палитру с красками. – Сюрреализм знаю, кто ж не знает знаменитого Дали, а вот пуантилизм – это похоже на балет. Вы любите рисовать барелин? Ой, тьфу! Балерин? – Пуантилизм – это французское слово, что означает точечность. Грубо говоря, это живопись точками. При близком рассмотрении отчётливо видно каждый мазок, и надо немного отойти от картины, чтобы увидеть само изображение во всей красе. Оптический эффект – смешение цветов… Этот стиль ни с чем не спутать. – Вы меня прямо заинтриговали, честное слово. – Да, это очень красочно. Говорят, что при работе художника, прикосновение к холсту кисти напоминает порхание бабочки. А в нынешнее время это как пиксельные изображения, попробуйте их приблизить – множество квадратиков цветных, или чёрно-белых. – А, точно! Пиксели! Как же много я ещё не знаю,– откровенно признался Сэм. – А есть какие-то выставки с этими картинами, я бы сходил. – Из современных есть конечно, хотя бы тот же Колин Уильям или Дюбельман. Но лучше бы поглядеть на картины пионеров этого жанра: Жоржа Сёра, Поля Синьяка, Андре Дерена… – Я все равно не запомню. Давайте так договоримся, я вам оставлю свой номер телефона, а вы, если будет такая возможность, пригласите меня на выставку. Естественно все расходы я беру на себя. Идёт? – Надо подумать,– пожала плечами Снежана. – А что тут думать. Это может быть и через месяц, и через год. Я же не настаиваю, вы главное помните, если вдруг удастся организовать поход на выставку и просветить меня, буду признателен. В ответ обещаю… М-м-м, да всё что угодно просите, я сделаю. – Вы и так уже сделали, спасибо. Завтра, надеюсь, моя машина будет на ходу,– Снежана выпила ещё немного коньяка, и окончательно расслабилась, почувствовав себя абсолютно спокойной. Будто бы там, в родном городе чья-то другая жизнь, а её здесь, рядом с Семёном. Умеют же мужчины расположить к себе и дать почувствовать женщине, что она создана для комплиментов и обожания. – Наверняка у него есть кто-то, – подумалось Снежане, но спрашивать было неудобно и совсем не хотелось услышать, что его ждёт дома жена и трое детей… – Ваша рыба, – к столику подошёл Артём и принялся собирать тарелки, принеся с собой две порции запечённого филе из осетрины. – Приятного аппетита! Чего-нибудь ещё желаете? – Спасибо, дорогой. Коньячка бы ещё немного… Снежана подняла на Семёна глаза, в которых застыл немой вопрос.